Огненная бунтарка Крака (ЛП) - Смит Сюзан

Руки у него дрожали, когда он притянул Скитер к себе, и она лежала в сонном безмолвии на нем, все еще соединенная с ним в единое целое. Крак прижал ее к своему гулко бьющемуся сердцу. И продолжал нежно гладить ее спину еще долго после того, как ее дыхание успокоилось и он понял, что она погрузилась в глубокий сон.

— Нет, — пробормотал он, глядя на мерцающие огоньки в комнате и понимая, что Скитер сделала потолок похожим на небеса в ясную ночь. — Нет, это никогда не будет слишком много.

***

Три дня спустя все было не так хорошо. Скитер нервно вздыхала и нетерпеливо теребила волосы, которые то и дело выбивались из топорщащегося хвоста, который поспешно собрала. Она с тоской смотрела на темно-зеленую с голубым планету внизу.

Сколько бы она ни пыталась отговорить его от этого, Крак настаивал, что им нужно лететь на Саллас, как и на том, что ему необходимо поговорить с ее отцом.

— Ты поранишь губу, если не прекратишь ее кусать, — заметил он, делая последние приготовления к их приезду.

— Мне следовало рассказать папе о тебе, — простонала она, покачав головой и снова прикусив губу. — Я должна была подвести его к этой идее. Дать ему знать. Хоть что-то.

— Я предлагал тебе это. Ты отказалась дать мне поговорить с ним, — заметил он. — Мне не понравилось, когда твои глаза снова потекли. Это единственная причина, по которой я сдался.

— Может, тебе стоит остаться на борту «Лулу Белль» до тех пор, пока я не поговорю с ним. Ты будешь ближе к своему звездолету. Так ты быстрее, если он… — ее голос угас под его мрачным, решительным взглядом. — Я не хочу, чтобы он убил тебя!

Взгляд Крака смягчился, когда он увидел блеск слез в ее глазах и дрожь нижней губы. Скитер смотрела на него с искренним беспокойством и страхом. Он мягко сжал ее пальцы в знак утешения. Хотя у него не было никакого желания драться со взрослым, разъяренным тритерианским самцом, он не только хотел, но и мог победить. Самая большая проблема в том, что Скитер вряд ли обрадуется, если он убьет ее любимого отца.

— Он смирится с тем, что ты отныне моя, — сказал он и отпустил ее пальцы, чтобы закончить процедуру посадки.

— Я очень на это надеюсь, — прошептала она, когда они прорвались сквозь атмосферу и начали последнее сближение с крепостью ее отца. — Я очень, очень надеюсь на это.

Глава 24

— Скитер, мое солнышко, — раздался глубокий голос Бульдога из камеры прибытия в космических доках Салласа. — Ты так же прекрасна, как и прежде. Ты счастлива, да? «Лулу Белль»… в целости и сохранности! — удивленно воскликнул он, с отвращением оглядывая розовый корпус. — Но ее нужно перекрасить.

— Папа!

Скитер не могла сдержать сияющую улыбку, которая озаряла ее лицо всякий раз, когда видела своего «папу». Она сбежала с погрузочной платформы «Лулу Белль» и прыгнула в его протянутые руки. Ей нравилось, когда он обхватывал ее своими шестью руками и приподнимал над землей. Создавалось ощущение, что она летит.

Даже если она и нервничала и боялась, как он отреагирует на Крака, старые привычки умирают с трудом. Скитер глубоко вздохнула, когда папа поднял ее на руки. Мягкая красная чешуя, покрывающая его тело, была теплой и гладкой, когда она уткнулась лицом в его шею.

— Я скучала по тебе, — прошептала она, закрывая глаза и вдыхая его запах, такой знакомый и успокаивающий.

— Фрогет хорошо справлялся с обязанностями второго пилота? Хорошо тебя охранял? — спросил Бульдог с низким урчанием удовлетворения.

Эмоции захлестнули ее при имени Фрога. Возвращение домой, в надежные объятия отца, открыло шлюзы, и она вспомнила все, что произошло. Поиск Виолетты, встреча с Краком, смерть Фрога и то, что сама чуть не умерла. Именно страх перед тем, что отец может сделать с Краком, наконец, вызвал огромную лавину чувств, за которые она едва держалась. Скитер боролась с рыданиями, но они победили. Ее тело сотрясалось, когда она крепко обхватила руками шею Бульдога и прижалась к нему, как тогда, когда была маленькой испуганной девочкой, чьих родителей убили.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ох, моя Лулу Белль, — ласково сказал Бульдог, поглаживая ее по спине двумя руками. — Моя бедная, бедная милая девочка.

— Он… он… убил его, — всхлипывала она. — Я пыталась… остановить его, но мне пришлось сначала спрятать Виолетту. Я опоздала… Фрог… Фрог умер, спасая меня и Виолетту. О, папа, почему? Он был таким храбрым, а этот ужасный человек убил… убил его.

— Ох, мое солнышко, — пробормотал Бульдог, его глаза метнулись к задней части «Лулу Белль», где стоял крупный мужчина и смотрел на него холодными, смертоносными глазами. — Я позабочусь о нем.

Скитер шмыгнула носом и еще крепче прижалась к нему, когда почувствовала, что его руки начали двигаться. Отстранилась и вытерла влажные щеки, а затем посмотрела через плечо на Крака, стоявшего на опускающейся платформе. Извиняющаяся улыбка искривила ее губы, когда вспомнила, как сильно Крак ненавидит, когда она «течет».

— Папочка, это… — начала говорить она, когда Бульдог мягко, но твердо завел ее себе за спину.

— Ты заставил мою дочь плакать? Заставил ее грустить? — в ярости прорычал Бульдог глубоким голосом. — Ты посмел приблизиться к дочери Бульдога Ти'Смерти?

— Папа, нет! Он спас мне жизнь! Пожалуйста, он… очень особенный для меня, — закричала Скитер, вцепившись в одну из рук отца.

Бульдог крепко сжал ее руку, но не отвернулся от здоровенного мужчины, застывшего на краю платформы. Вызова в его глазах было достаточно, чтобы Ти'Смерти захотел его убить. Но что еще важнее, так это то, с какой собственнической заботой он смотрел на Лулу Белль. Незнакомец не был мягким мужчиной. Перед ним стоял хладнокровный убийца. И, судя по тому, как воин смотрел на Лулу Белль, он считал ее своей.

— Лулу Белль, иди в мой транспорт, — прорычал Бульдог низким голосом.

— Я люблю его, папочка, — прошептала Скитер. — Он делает меня счастливой. С ним я чувствую себя в безопасности. Пожалуйста, не обижай его.

Бульдог замер от ее тихих слов. Он заметил, как изменился ее голос, когда она заговорила о незнакомце. И внимательно посмотрел на нее. Ее глаза устремлены не на него, а на здоровяка. Он увидел в них тепло и любовь. Также не пропустил ее собственнический взгляд, устремленный на ее спутника. Бульдог испустил глубокий вздох, прежде чем повернуться и пронзить мужчину острым взглядом.

— Кто ты? — прямо спросил Бульдог. — И как ты познакомился с моей дочерью?

***

Крач стоял на балконе и смотрел на дворик огромной виллы, которую Ти'Смерть построил в скале с видом на темно-зеленый океан внизу. Скитер рассказала ему, что Бульдог построил виллу вскоре после того, как привез ее на Саллас. Ее отец хотел, чтобы у нее было место, где она могла бы расти в безопасности от многих его деловых операций.

— Если не будешь осторожен, то можешь сломить ее дух, — раздался позади него глубокий голос Бульдога. — Она все сделает ради тебя. Когда она любит, то любит всей душой.

Крак оглянулся через плечо: тритерианец настороженно приближался к нему. Они заключили молчаливое перемирие еще на платформе. Он знал, что оно не продлится долго. Они оба были двумя очень доминантными мужчинами и оба любили одну и ту же женщину; один — как мужчина любит свою женщину, другой — как отец любит свою дочь.

— Она моя. Я буду защищать ее и заботиться о ней, — ответил он, отвернувшись, чтобы посмотреть на двор, где Скитер оживленно беседовала с несколькими помощниками по дому.

Глубокий вздох Бульдога раздался тихим эхом, когда он подошел и встал рядом с ним. Оба они наблюдали, как двое мужчин несут большой ящик к центру цветочной клумбы. После нескольких минут усилий ящик открыли, чтобы показать блестящую скульптуру.

Три больших круга с несколькими меньшими кругами внутри вращались вокруг парусных кораблей в центре под легким дуновением ветерка. Когда они вращались, солнце освещало разноцветное стекло, расположенное по окружности.