Нечаянный тамплиер. Книга 2 - Августин Ангелов

дальше султану Бейбарсу, что Тибериада в осаде и просит помощи, — поведал купец.

— Тоже мне секрет, это я и сам знаю, — усмехнулся Григорий. Он попросил толмача перевести купцу, что это не является тайной, а гораздо больше интересуют сведения о количестве, качестве и расположении сарацинских войск внутри города.

Но, ничего внятного, кроме того, что было и так известно от тех же госпитальеров и от Мансура, купец сообщить не мог. Остальные пленники, торговцы из продуктовых лавок, оказались еще менее информированными. Допрашивать таких пленных казалось пустой тратой времени. Один был торговцем оливковым маслом и оливками, другой продавал изюм и финики, третий специализировался на разных сортах орехов.

За беседой с пленными Гриша благополучно доел свою кашу и отставил в сторону миску, собираясь распорядиться, чтобы пойманных купцов пока держали под охраной на случай возможного обмена на пленных христиан. Имущество пленников, конфискованное по законам военного времени в их лавках, мешки с изюмом и орехами, а также емкости с оливками и маслом уже отдали на кухню отряда для пополнения рациона воинов ордена Храма. Грегор Рокбюрн мог бы, конечно, приказать вздернуть нехристей на дыбе и поджаривать им пятки, выпытывая сведения о тайниках с золотом, серебром и драгоценностями, но как же тогда христианская добродетель? Потому ничего подобного Григорий, конечно, не сделал.

Он уже собирался подняться из-за стола и уйти из трапезной, когда неожиданно привели еще одного задержанного, которого представили, как факира, пироманта и продавца шутих. Одетый в длинный полинялый плащ, когда-то красный, высокий мужчина лет пятидесяти, обросший длинными волосами, седыми усами и курчавой бородой был худым и загорелым, а его руки с длинными пальцами хранили следы ожогов. По виду он больше напоминал уроженца Индии, чем сарацина. Личность этого человека сразу заинтересовала Родимцева. Но, еще большее внимание привлек такой знакомый запах пороха, исходящий от незнакомца. Потому Григорий сразу сел обратно и продолжил допрос.

Выяснилось, что чутье не подвело Родимцева. Пленник на самом деле оказался иностранцем, уроженцем Индии Раджем Мугди. И он был настоящим факиром, странствующим аскетом, фокусником, глотателем и выдувателем огня, а также заклинателем змей. Так он сам говорил о себе, признавшись, что покинул Индию два десятка лет назад и с тех пор зарабатывает на жизнь, давая огненные представления, отлавливая змей, изготавливая и продавая хлопушки и бенгальские огни.

Григорий никак не ожидал встретить на окраине Тверии такого удивительного человека. Родимцев даже разнервничался. Пробарабанив пальцами по столу какую-то навязчивую мелодию из двадцать первого века, он проговорил:

— Так, так. На ловца и зверь бежит. Путешествующий артист огненного шоу, значит? Похоже, что ты то мне и нужен, любезный. Как раз для организации большого огненного представления. А ну-ка, показывай, где склад с твоим реквизитом? Надеюсь, что не разочаруешь меня.

Грегор Рокбюрн немедленно сам пошел за пленником, готовым показать свой склад и инвентарь, лишь бы его поскорее оставили в покое эти суровые христианские воины, так неожиданно вторгшиеся в город. Григорий дал распоряжение переводчику и еще двум сержантам следовать за собой. На всякий случай, ибо дело пахло настоящей военной тайной, которую следовало надежнейшим образом охранять.

Они прошли за постоялый двор в кривые и узкие улицы окраины. То были самые настоящие средневековые трущобы, где весь воздух пропитался смрадом и зловонием сточных канав и помоек. Следом за факиром они нырнули в какой-то захламленный запущенный дворик, в котором никого не было, прошли его насквозь, потом протиснулись сквозь заросли олеандра, поднялись на маленький холмик и оказались возле развалин какой-то старинной каменной постройки. Что это был за дом, понять не представлялось возможным, потому что весь верх сооружения отсутствовал, а остался лишь фундамент, растрескавшийся и весь заросший кустами и лианами. Но под ним уцелел подвал, куда и повел Григория факир.

По древней каменной лестнице с обломанными кое-где ступеньками они спустились в подземный коридор, свет в который просачивался сверху из щелей в растрескавшемся фундаменте. Здесь даже сохранились фрагменты штукатурки, когда-то расписанной вычурными узорами с растениями и животными. Но, понять всю картину по ее остаткам не представлялось возможным. Наконец они дошли до ржавой решетки с толстыми прутьями, перегораживающей проход. Впрочем, то была решетчатая дверь с замком, ключ от которого оказался висящим на шее факира.

С ужасным скрипом старая решетка открылась, и они оказались в довольно просторном зале, своды которого поддерживали перекрещенные арки, опирающиеся на мощные столбы. Свет в это помещение проникал сквозь два маленьких зарешеченных окошка, находящихся под самым потолком. По стенам стояли большие черные сундуки. А у противоположной стены на самодельной столешнице из досок, положенных на козлы, находилась настоящая химическая лаборатория с удивительными керамическими тиглями, колбами и ретортами, со ступками и весами. Что-то тут было похожее на самогонный аппарат, а в большом глиняном кувшине с крышкой обнаружился самый настоящий спирт. Во всяком случае, на это указывал характерный запах. В дальнем углу на одном из сундуков располагалась постель хозяина помещения.

Грегор Рокбюрн приказал открыть сундуки и не ошибся. Перед ним в небольших деревянных коробочках внутри сундуков был складирован самый настоящий готовый порох, а также его отдельные компоненты: сера, селитра и угольный порошок. Родимцев сразу прикинул, что этого небольшого порохового склада на первое время хватит для осуществления планов. Помещение оказалось выбранным удачно, располагалось вдали от посторонних глаз и было достаточно сухим.

Родимцев отобрал у факира ключ, взял его себе, запер железную решетку и распорядился установить возле важного объекта круглосуточный караул. Самого же индийского актера отвел обратно в постоялый двор, где велел посадить под домашний арест в одном из помещений, надежно охранять и хорошо кормить до особого распоряжения. То был пока самый важный пленник, услуги которого в скором времени понадобятся, потому что запасы пороха, разумеется, придется пополнять. Но, сначала предстояло сделать и опробовать огнестрельное орудие.

В первый день осада Тибериады не принесла желаемого эффекта. Противник отнюдь не выглядел деморализованным ударами катапульт. Да и стены пока крепко держались. Если что от них и откалывалось, так только незначительные кусочки камня на самом верху. Более того, ближе к вечеру сарацины предприняли кавалерийскую контратаку на позиции катапульт. И из пяти им удалось даже одну разрушить до того, как конница Монфора отбросила атакующих обратно к городским стенам. А на следующее утро контратака повторилась, правда, не столь успешно. Противника благополучно отбросили копейщики, охраняющие катапульты.

И все равно, враг совсем не выглядел сломленным. Сарацины даже попытались высадить в ночи десант с рыбацких лодок в районе расположения госпитальеров, но были отбиты.