И. С. Тургенев в Тульском крае - Василий Новиков

Данные составлены в форме ответов на вопросы, которые высылались помещикам за подписью губернского предводителя дворянства. Ответы на шестнадцать поставленных вопросов каждый землевладелец должен был доставить уездному предводителю дворянства в спешном порядке.

Документ написан черными чернилами, одной рукой (от начала и до конца). Изложение ответов свободное, грамотное. Почерк размашистый, твердый, разборчивый.

В конце документа той же рукой подписано: «Помещик сельца Лобаново, Мацнева тож губернский секретарь Василий Владимирович сын Каратеев».

Сомнений быть не может. Документ составлен самим владельцем сельца.

Каратеев писал, что «крестьяне работают на барщину за известное количество земли, предоставленное в их пользование». Живут они «в двадцати отдельных избах, при каждой из которых находятся их клети, сараи, одним словом, все хозяйство».

«Земли я не нанимал и не отдавал в наймы», — заявлял владелец сельца Лобаново. Крестьяне сельца занимались хлебопашеством и плотничеством. В зимнее время ходили в извоз.

Далее Каратеев пишет, какие исполняют повинности тягловые крестьяне и какие дворовые. Любопытная деталь. Часть дворовых находилась на оброке. То же самое было и в Спасском у Тургенева5.

Много лет спустя Тургенев писал о своем соседе: «Каратеев заставлял себя заниматься хозяйством, в котором ровно ничего не смыслил…»

Зиму 1859 года Тургенев находился в Петербурге. Сюда до него дошло известие о тяжелом заболевании Василия Каратеева.

«Как жалко, однако, милого Каратеева! По всем известиям, он если не умер, то уже безнадежен… Горько!» — писал Иван Сергеевич в письме к знакомому помещику И. В. Павлову от 15 февраля 1859 года.

В конце марта Тургенев возвратился из Петербурга в Спасское. Его предположение в отношении Каратеева оправдалось. 27 марта 1859 года он пишет к своей знакомой графине Е. Е. Ламберт: «Я нашел здесь все в прежнем виде; только смерть, к истинной моей горести, похитила в мое отсутствие почти единственного нашего соседа, очень милого и доброго молодого человека, по имени Каратеева… Смерть уносит людей, не разбирая».

О своей горести писатель спешит уведомить всех близких и знакомых. В тот же день он написал И. В. Павлову, делясь своим переживанием: «А бедный Каратеев?..»

Известил об этом Тургенев и Полину Виардо. 31 марта (12 апреля) 1859 года он писал ей в Париж: «Единственный сосед, которого мы имели, добрый и милый малый, недавно умер. Грустно мне вспоминать об этом».

Более подробно о смерти Каратеева Тургенев рассказывает в письме к своей знакомой В. Я. Карташевской (31 марта 1859 года). Здесь же он делится и своими литературными планами: «Я теперь занят планом повести, мысль которой извлечена мною из одного рассказа Каратеева — и, если я ее кончу, посвящу ее его памяти. — В одном лице я постараюсь изобразить его самого».

А какова же судьба повести Каратеева «Московское семейство»? Еще при жизни автора Тургенев делал попытку опубликовать повесть в «Современнике». Об этом упоминает в своих воспоминаниях П. В. Анненков. Но редакторы журнала сочли повесть недоработанной. Иван Сергеевич делал еще одну попытку напечатать произведение Каратеева с помощью журналиста С. С. Дудышкина, у которого, по заявлению писателя, она и осталась. Дальнейшая судьба этой повести неизвестна. Возможно, и сейчас она находится где-то в архивах. Для исследователей творчества Тургенева рукопись повести Каратеева представляет несомненный интерес.

По свидетельству исследователей, началом работы Тургенева над романом «Накануне» является январь 1858 года. Уже тогда (Каратеев еще был жив) в списке действующих лиц нового романа значится имя Каратеева. В этом же списке один из героев назван Кон-дауровым. И тут небезынтересно вспомнить замечания известного исследователя творчества Тургенева профессора А. Мазона. Он говорит, что произведения Тургенева «тысячами уз связаны с действительностью. Персонажи его в некоторой части — лица живые: имена знакомых, друзей, родных перемешаны с именами вымышленными. Списки действующих лиц испещрены намеками на живых лиц»6.

Фамилия Кондаурова не выдумана писателем. Она принадлежала реальному лицу.

В 1854 году чернским уездным дворянским предводителем было направлено дело в губернское дворянское собрание «О неповиновении своей матери» отставного юнкера Ивана Андреева Кондаурова. Дело это было шумным… О нем должен был знать и Каратеев. В это время он уже служил в канцелярии уездного посредника. Через канцелярских служащих все уездные дела ему хорошо были известны. А главное то, что Кондауров был сосед Каратеева, усадьба которого находилась в пяти километрах от сельца Лобанова. Подробности «дела» Кондаурова Тургенев мог узнать от Каратеева. И возможно, какие-то черты сына-«бунтаря» вызвали интерес у писателя. Во всяком случае фамилия Кондаурова запомнилась Ивану Сергеевичу.

В своем «Предисловии к романам» Тургенев дает такую характеристику Каратееву: «…Романтик, энтузиаст, большой любитель литературы и музыки, одаренный притом своеобразным юмором, влюбчивый, впечатлительный и прямой…, особенно любил чтение да разговоры с людьми ему симпатичными»7. Такими чертами писатель наделил и одного из героев романа «Накануне» — Шубина. В этом утверждении сходятся многие тургеневеды, в их числе и известный советский литературовед Н. Л. Бродский.

Как видно из писем Тургенева, Каратеев умер в марте 1859 года. В то время ему еще не исполнилось 27 лет. Похоронили Василия Каратеева на отдаленном сельском кладбище близ деревни Лапино, окруженном со всех сторон березовой рощей. С тех пор прошли годы, целые десятилетия. Могилу его теперь уже трудно найти, она ничем не отличается от других. Но вечным памятником молодому «романтику» будут бессмертные творения великого писателя.

И многие поколения людей с благоговением будут читать слова одного из тургеневских героев, сказанные им от имени людей иной эпохи, к которой принадлежал и Василий Каратеев: «Играйте, веселитесь, растите молодые силы, жизнь у вас впереди, и вам легче будет жить: вам не придется, как нам, отыскивать свою дорогу, бороться, падать и вставать среди мрака; мы хлопотали о том, как бы уцелеть — и сколько из нас не уцелело! — а вам надобно дело делать, работать, и благословение нашего брата, старика, будет с вами».

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Тургенев и круг «Современника». М; Л.: Академия, 1930. С. 184–185.

2 ГАТО, ф. 81, он. 1, д. 465,св. 23, л. 1, 2.

3 Там же.

4 Там же, л. 9.

5 ГАТО, ф. 51, оп. 26, д. 405, св. 33, л. 358–363.

6 Мазон А. Парижские рукописи И. С. Тургенева. М.; Л.: Академия, 1930. С. 45.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});