Волевой порог - Александр Александрович Тамоников

раздадутся ли звуки изнутри. А мы пока очень тихо осмотрим все вокруг. Особенно те места, где можно спрятать взрывчатку и снаряжение.

— Снаружи вряд ли, — так же тихо ответил старший лейтенант. — Если только в брезент заворачивать да закапывать в шлак, в бросовую породу. Да и то надо иметь непромокаемый брезент. Если что-то и спрятали, то только в штольне.

— Согласен, — кивнул Коган, — но нам с тобой обязательно нужно убедиться, что снаружи точно ничего нет.

Один из бойцов тремя перебежками пересек зону отвалов, потом расчищенный участок, на котором разворачивалась техника. Замерев на некоторое время возле сваленных слева от входа в штольню бревен крепежа, он пригнулся и длинными острожными шагами приблизился к самой пещере. Посидев рядом с нею около пяти минут, он поднял руку и сделал жест, означающий, что пока все спокойно.

Теперь и остальные бойцы двинулись в обход территории. Особенно внимательно осматривали рыхлые отсыпи, которые вывозились вагонетками и сваливалась на краю площадки. Искали следы свежей копки. Но порода везде была слежавшаяся, плотная и одного цвета, подсохшая на летнем солнце. Здесь было много временных отвалов, лежал испорченный крепеж, расщепленный при оседании породы, обрезки бревен и досок. Тут валялись сваленные с рельсов три прогнившие вагонетки и две пары колес на оси. Занимаясь поисками, альпинисты бросали взгляды на своего товарища, караулящего вход в пещеру. И тут Коган увидел, как боец поднял руку подавая знак «внимание, опасность». Оперативник схватил за рукав ближайшего солдата и сам присел за кучей породы. В нескольких метрах от них замерли на месте Ковалев и сержант. Караульный широким размашистым жестом стал указывать на штольню. Что-то там происходило, что-то он услышал.

Коган приказал оставить одного бойца в засаде у дороги, на случай, если к штольне кто-то подъедет. Особенно посторонний. С Ковалевым и двумя оставшимися бойцами заняли позицию с другой стороны у входа в штольню. Караульный показал на ухо, потом на пещеру. «Прислушайтесь!» Коган услышал шум. Кто-то кидал лопатой землю и мелкие камни. Несколько раз раздались звуки падающей древесины. То ли бревна раскатились, то ли упали доски, составленные у стены. На целую минуту в глубине штольни все стихло, потом снова стал раздаваться скрежет лопат.

— Что? — спросил старший лейтенант.

— Метров тридцать от входа кто-то копает, что-то разгребает. Думаю, что тайник.

— Пока солнце не высоко и светит сбоку, а не прямо в штольню, надо входить, — предложил пограничник. — Потом нас будет слишком хорошо видно. А сейчас можно сократить расстояние до одного броска. Вы же говорили, что выход один, бежать им некуда.

— Хорошо, начнем, — согласился Коган. — По одному пробираетесь и прячетесь. Ползком! Потом сокращаете расстояние насколько удастся. Я думаю, их там немного. Учтите, что примерно на расстоянии метров пятидесяти высота потолков в штольне будет до пяти метров, а потом она снижается. Желательно обойтись без гранат. У нас их нет, а вот они с перепугу и сдуру могут начать швырять. Штольня и так наполовину завалена. Может завалить совсем.

Коган прислушивался и смотрел, как пограничник и двое бойцов проскользнули вдоль стены в штольню и скрылись там. Выждав минут пять и сделав знак бойцу, оставшемуся у входа, чтобы тот был внимательнее, оперативник последовал за альпинистами. Проскочив в штольню, он присел в темном углу за вагонеткой и стал ждать, когда глаза привыкнут к полумраку. Сейчас главное — не смотреть в сторону входа, на солнце и голубое небо. Но долго сидеть не пришлось. Неожиданно раздался резкий гортанный крик, и кто-то выстрелил короткой очередью из «шмайсера». Коган узнал характерный стрекот немецкого автомата. В ответ выстрелов не послышалось, только голос Ковалева, отдаваясь эхом под сводами пещеры, властно зазвучал:

— Не стрелять! Бросай оружие, и вам гарантирована жизнь!

— А, суки! — высокий истеричный мужской голос прорезал тишину. — Не сдамся, не возьмете меня!

И в подтверждение этих слов раздались три короткие очереди. И не очень прицельные, как понял Коган. Вряд ли у этих людей много с собой патронов. Но затягивать бой тоже нельзя. Слишком много шума, а эту схватку и тот факт, что в штольне что-то нашли и кого-то задержали, лучше пока сохранить в тайне. Взяли! Их еще нужно взять. Несколько пуль пролетели совсем близко, но Коган вскочил и перебежал под защиту следующей вагонетки. Он слышал короткие очереди из ППС своих альпинистов и как со стрекотом огрызались «шмайсеры» диверсантов.

— Сдавайтесь, у вас нет выхода! — крикнул Ковалев.

— А-а, — заорал все тот же высокий голос, пытавшийся перекрыть звук автоматной очереди «шмайсера».

И тут же коротко ударила ответная очередь, и крик захлебнулся. Тут же прозвучали несколько коротких очередей. Как понял Коган, бойцы умело прикрывали друг друга во время перебежек. Они шли на сближение с противником, заставляли его отступать от входа в глубину штольни. Выглянув из-за вагонетки, Коган наметил себе следующее укрытие. Он присмотрелся и увидел старшего лейтенанта слева от себя у самой стены. Второго бойца метрах в пятнадцати дальше. Третьего солдата он не увидел, но знал, что он справа от него где-то впереди. Надо подойти ближе, чтобы прикрыть этого солдата.

Бросок вперед, и Коган упал на камни, быстро перекатился за кучу щебня, сразу вскочил на корточки и направил автомат вперед. Ему показалось, что где-то посыпалась земля, а потом метнулась человеческая фигура, потом еще одна, и два тела, сцепившись, покатились по камням. Коган бросился вперед. Он увидел альпиниста, который боролся со здоровенным мужчиной в брезентовой куртке-ветровке. Внезапно над бойцом взметнулась рука с зажатой в ней финкой. Коган наотмашь ударил автоматом по этой руке, и финка отлетела в сторону, а диверсант вскрикнул от боли и мгновенно оказался сваленным лицом вниз и прижатым к камням. Коган отложил оружие и стал помогать связывать пленника. Тот стонал и скрипел зубами. Кажется, оперативник перестарался и сломал ему ударом автомата руку.

— Ковалев, взяли! — крикнул он пограничнику. — Проверь дальше!

Боец нагнулся к пленному и, встряхнув его за воротник, рявкнул:

— Сколько вас было? Кто еще там? Отвечай, зараза, пока не прибили прямо здесь!

— Никого нет, — прохрипел раненый. — Вдвоем мы были… рука…

Пока Ковалев с другим бойцом проверяли штольню, Коган помог вытащить пленного наружу. Здесь ему наложили на сломанную руку шину и вторую привязали к туловищу. Диверсант стонал и морщился, а Коган уже строил в голове план допроса. Наконец пограничник появился, и они с солдатом бросили на камни два рюкзака и два ледоруба.

— Там еще взрывчатка в брикетах в ящике, — пояснил старший лейтенант. — Сейчас вынесем на свет божий.

Ящик оказался обычным деревянным из-под