Вендари. Книга первая - Виталий Вавикин

– Моей работы.

– Почему я не могу пойти домой, когда закончится смена?

– Потому что здесь есть охрана.

– Вот как… – задумчиво протянула Биатрис.

– Вот как… – на манер матери протянула Лора.

Повисла тяжелая пауза.

– Он говорит правду? – спросила Биатрис Клео.

– Боюсь, что да… – Клео покосилась на Лору.

Тени и найденные на автомобильной свалке тела девушек, из которых выкачали кровь. Женщина, у которой вывернуты наизнанку все суставы. Черный «мустанг», который сбил эту женщину и чуть не сбил саму Клео. Лужи жижи, остающиеся от людских тел. Как, черт возьми, обо всем этом рассказать постороннему человеку? Клео ужасно захотелось закурить.

– От тебя одни неприятности. Даже сейчас, – сказала Биатрис мужу, качая головой, но решение было принято.

– Мы что, останемся здесь на несколько дней? – возмутилась Лора, встретилась с твердым взглядом матери и тихо выругалась, используя те же слова и интонации, что обычно использовал отец.

– Твоя дочь очень сильно похожа на тебя, – сказала Клео детективу Оливеру, когда они покинули госпиталь. – Пусть у нее волосы и внешность матери, но характер полностью твой.

– Хорошо. – Оливер остановился у ворот.

Охранник проверил салон и багажник, убедился, что в машине не вывозят жителей резервации, просканировал Оливера и Клео на наличие вируса, широко улыбнулся и, заверив их, что все в порядке, открыл ворота.

– Жуткое место, – признался Оливер, когда резервация осталась далеко позади. Клео кивнула, вспомнила беременную женщину в клинике: ее лицо, живот.

– Интересно, каким родится ребенок?

– Что?

– Та женщина, которую мы видели в больнице.

– Не знаю, – Оливер нахмурился, закурил. – Биатрис говорит, что это очень странный вирус. Он приспосабливается к нам, пытается взаимодействовать, вступать в симбиоз…

– О бубонной чуме и ВИЧ она говорила то же самое?

– Нет, – на лице Оливера появилась едва заметная улыбка. – Но иногда мне кажется, что все вы, врачи, странные.

– Не стану спорить, – теперь улыбнулась и Клео.

Когда они добрались до города, вечер сгустился. Сумерки прогнали притворную беспечность. Вернулись страхи. Разговор умер, лишь иногда вздрагивал в конвульсиях.

– Думаешь, тени снова придут за тобой в эту ночь? – спросил Оливер, останавливаясь на перекрестке.

– Или за тобой.

– Мы все еще можем ошибиться.

– Тогда почему ты отвез свою дочь к жене? – Клео смотрела на людей, бегущих через пешеходный переход перед машиной. Беспечные, беззаботные. – Когда я была ребенком, я им завидовала, – сказала она. – Всем этим людям. Смотришь на них и понимаешь, что им на все плевать. Лишь мелочи жизни. Лишь глупости. Лишь маленькие проблемы, которые они так сильно ценят и любят. И никаких сложностей. Ни отчима, ни теней.

– Когда ты была ребенком, теней не было.

– Зато они есть сейчас.

– Значит, сейчас ты снова им завидуешь?

– А ты нет? – Клео указала на мужчину в строгом костюме. – Посмотри на него. Рабочий день закончился. Костюм дорогой, значит, жизнь не так плоха. На руке обручальное кольцо. Он вернется домой, к семье. Он будет заниматься сексом, а после видеть сладкие сны. Он выглядит свежим и выспавшимся, значит у него либо нет детей, либо они давно не младенцы.

– Разве такие, как он, никогда не приходят к тебе на прием?

– Приходят, но их проблемы настолько просты, что мне хочется смеяться. Знаешь, они приходят только потому, что хотят разнообразия. Устают от своей спокойной и размеренной жизни и идут ко мне, придумав себе проблемы и разглядев неврозы, которых на самом деле нет. Их даже не нужно лечить. Лишь дать выговориться, успокоиться, посмотреть на свою жизнь со стороны и понять, что на самом деле они не хотят ничего другого, кроме того, что у них уже есть, а все остальное лишь веяния времени, моды, рекламы, жизни.

– Что мешает тебе быть такой же?

– А тебе?

– Я думаю, что я такой.

– Нет, – Клео закурила еще одну сигарету. – Дантист, с которым живет твоя жена – такой, а ты нет, – она прищурилась, пытаясь разглядеть злость на лице Оливера, но злости не было. – Вот видишь, ты даже не можешь разозлиться на Биатрис за это, – устало сказала Клео. – Ненавидишь своих подозреваемых, а на Биатрис не можешь обижаться.

– Что в этом плохого? – Оливер увидел зеленый свет, нажал на акселератор.

Он ждал от Клео ответа, но она молчала. Смотрела, как темнеет небо, и думала о том, что скоро весь город будет во власти живых теней. Эти мысли подчинили ее. Мир сжался. Когда по рации пришел вызов, треск заставил Клео вздрогнуть. Дежурный из участка сообщал о нападении и говорил, что Оливеру, скорее всего, это будет интересно. Пострадавшего звали Хэнк Дэрил, и Клео не сразу поняла, когда Оливер принял вызов и развернул машину, что это тот самый старик, с которым они встречались днем. Старик, который сообщил им о черном «мустанге», сбившем Надин Торн.

Остановившись у многоэтажного дома, они вышли из машины. Патрульный назвал номер квартиры старика и номер соседей, вызвавших неотложку. Лифт не работал, и на последний этаж пришлось подниматься по лестнице. Пара патрульных сдерживала любопытных соседей. Дверь в квартиру старика была открыта. Его собака, которую никто из патрульных так и не решился запереть в ванной или на кухне, слизывала своим длинным красным языком с пола черную жижу.

– Самого старика так и не нашли, – сказал патрульный.

– Думаю, он на полу, – сказал детектив Оливер, указывая на лужу черной жижи, которую лизала собака. – Мы уже видели такое, – добавил Оливер, заметив недоверчивый взгляд патрульного, который понял, что его не разыгрывают, и спешно начал отгонять собаку от останков ее хозяина.

– Думаешь, это из-за того, что мы приходили к нему? – тихо спросила Клео детектива, когда они вышли в коридор, чтобы поговорить с соседями. Оливер не ответил. – Или же его все равно бы убили, потому что он видел этот чертов «мустанг»? – Клео закурила, не обращая внимания на надпись на стене с просьбой этого не делать. Соседи в коридоре были взволнованы. «Интересно, как бы они себя вели, если бы узнали о тенях?» – подумала Клео, вглядываясь в тревожные лица людей, в их любопытные глаза.

– С кем из них мне лучше поговорить? – спросил Оливер.

– Откуда я знаю?

– Ты психолог.

– И что? – Клео постаралась собраться. Руки дрожали, особенно когда она подносила ко рту сигарету.

Толпившиеся в коридоре люди не замечали ее, лишь изредка бросали случайный взгляд и снова пытались заглянуть в комнату соседа. На их лицах не было страха, только любопытство. Почти на всех этих лицах… Взгляд Клео зацепился за лицо мужчины. Ему было около тридцати. Чуть выше среднего роста. Худощавый. Волосы черные. Возможно, когда-то давно его предки были персами или арабами, но их кровь давно уже разбавилась, европеизировалась, оставив лишь пытливые черные глаза. Именно эти глаза и привлекли внимание Клео, этот взгляд. В отличие от остальных собравшихся людей, этот мужчина не пытался заглянуть в комнату, где собака продолжала вылизывать с пола останки хозяина. Наоборот, он изучал патрульных, детективов, соседей. Словно он уже был в комнате старика, где произошло убийство, уже видел там все. Но вот полицейские и соседи – эти люди были для него загадкой. Они интересовали его больше, чем труп в открытой квартире.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});