Зеркало Иблиса - Виктор Бурцев

Замке испуганно сглотнул, покивал головой и кинул взгляд на Фрисснера. Тот сделал успокаивающий жест рукой:

— Говорите, профессор. Не волнуйтесь, просто говорите. Что чем написано в дневниках?

— Отец пишет об одном странном феномене: если на минуту отвлечься от дороги, можно заехать за барханы и дорога скроется… Понимаете? Ошибиться очень легко… Это чем-то родственно миражу или дорожному гипнозу… Богер кивнул:

— Про это я слышал. Дорога как будто притягивает… Едешь, едешь, а потом бац — оказываешься на встречной полосе. Точно гипноз!

Он говорил и топтался на одном месте.

Ягер посмотрел вниз и с ужасом увидел, что ноги Богера медленно уходят в песок. Тот переступает, вытаскивая ботинки из сыпучего болота, но с каждым движением его затягивает все глубже. До критического уровня еще далеко, но Ягер видел, что положение становится все хуже и хуже. С Фрисснером и Замке происходило то же самое. Да и ноги самого Ягера уже покрылись песком по самые щиколотки.

— Эй! Артур! Смотрите!

Это закричал Богер.

Пустыня словно бы ждала этого крика.

Испуганные возгласы. Несколько солдат, сдуру соскочивших с грузовиков, кинулись обратно, но песок буквально взбесился.

Ягеру показалось, что на ближайшем холме что-то сверкнуло! Миллионы маленьких песчинок прыгнули в воздух, да так и застыли там, словно поднятые несуществующим ветром. Стало трудно дышать, люди проваливались в песок по колено на каждом шагу.

— По машинам, задний ход!!! — надрываясь, кричал Фрисснер.

Последняя машина даже завелась, заурчала, пытаясь вырваться из песчаного плена, продвинулась на несколько метров и вдруг резко замедлила движение. Водитель не сдавался, терзал двигатель. Водитель второй машины выскочил из кабины и кинулся куда глаза глядят. Взбешенный Ягер выхватил пистолет. Однако стрелять не стал, потому что солдат провалился по пояс и беспомощно заворочался в ловушке. К нему на помощь из кузова выпрыгнули двое, мигом провалившиеся по колено… В песчаном аду слышался рев двигателя, крики перепуганных солдат и забивающий все шелест, шипение, сводящее с ума! Это миллионы песчинок терлись друг о друга своими шершавыми боками, превращаясь в массу, подобную воде.

— Перестань!!! — заорал Ягер. — Не делай этого!!!

— Назад, мерзавцы, назад! — надсаживался рядом Фрисснер. — Заводи мотор!!!

Он провалился в песок. Старался ползти. Каким-то невероятным усилием ему удалось вырваться. Он побежал к запаниковавшим солдатам.

По пескам, словно по ровной дороге, метался Муамар. Почва не уходила у него из-под ног, песок не забивал глаза.

Однако Ягеру было не до проводника. Сквозь шелест смертоносного песка он услышал, как заскрипели автомобили, проваливаясь все глубже и глубже. За стеклами заблокированного «фиата» моталось белое лицо профессора, который оказался заперт в машине. Последний грузовик еще боролся за свободу, елозя взад-вперед.

Водителя второй машины засосало по самое горло. Из песка беспомощно торчали руки и голова, задранная к небу. В памяти засел открытый, задыхающийся рот.

Кто-то пытался вытянуть солдата с помощью веревки, но не мог — каждый шаг топил людей все глубже и глубже. Один Фрисснер упрямо пробирался к солдату.

— Перестань! — Ягер неподвижно стоял на одном месте, хотя песок уже поднялся выше колена. — Прекрати!!!

В этот момент Артур Фрисснер понял, что остался один. Поскольку штурмбаннфюрер Ягер откровенно сошел с ума. Сквозь сумбур мыслей, приказов пронеслось даже сожаление. Ягер был, конечно, не самый лучший офицер СС, но…

— Не делай этого!!! — Ягер орал, как заводской гудок, размахивая пистолетом.

Он один видел то, чего не могли увидеть другие. Он видел человека, стоявшего на холме, там, где виделся какой-то странный блеск. Человек в темных, развевающихся в безветренном воздухе одеждах стоял, расставив руки в разные стороны ладонями вверх. На пальце его сверкал полированной поверхностью крупный черный камень.

Слезы мешали прицелиться.

«Вальтер» рявкнул коротко и зло.

Ягер успел заметить на липе человека с черным камнем удивление. И еще тело, падающее на спину и в падении словно бы рассыпающееся на множество микроскопических точечек. Песчинок.

А потом все кончилось.

Они откопали лопатами грузовики Освободили запертого профессора. И похоронили погибшего солдата, от которого осталась только страшно, мучительно скрюченная рука, торчащая из песка.

Все это они делали в молчании.

Только Муамар что-то бормотал, сидя на коленях на песке неподалеку. Почему-то Ягеру казалось, что он молится за упокой чьей-то души, но не погибшего солдата, а другой…

На том холме, где Ягер видел человека в темной одежде, естественно, никого не было Муамар собрал горсть песка с того места, и все. Ни Юлиус Замке, ни Ягер не смогли добиться от него вразумительного ответа. Он только махнул рукой куда-то в сторону. Взбежавший на бархан в указанном направлении Богер обнаружил проходящую в нескольких десятках метров дорогу.

36

Так совращены и те, которые отрицают знамения Аллаха.

Коран. Верующий. 65 (63)

— Вам оказано высокое доверие, генерал.

Командир 11-го воздушно-десантного корпуса Курт Штудент угрюмо посмотрел на бригаденфюрера.

— Высокое доверие? Вы называете высоким доверием идею отдать на растерзание отличных парней, героев Крита? Бросить их в пустыню и забыть?

— Это воина, генерал. На войне свои законы, и эти парни — военные люди.

— Вам ли рассуждать о войне? — с вызовом спросил Штудент. — У СС свои понятия о военных действиях.

— Вражеская пропаганда, — с улыбкой сказал фон Лоос. Он взял со стола чашечку с кофе; еще две стояли на зеленом сукне, ни Штудент, ни сидящий чуть в стороне пожилой штандартенфюрер к напитку не притронулись.

— Поймите, генерал, — продолжал фон Лоос. — Все равно ваши люди будут задействованы. Мы могли бы действовать через вашу голову, как делали не раз. Но я счел за благо переговорить с вами. Нам нужны лучшие. Трое или четверо, остальных возьмем в Африканском корпусе, от Роммеля не убудет… Нам нужна иллюзия настоящего элитного отряда.

— А если я скажу «нет» или подсуну трех разгильдяев?

— Если скажете «нет», мы решим вопрос иначе. Если подсунете разгильдяев… — бригаденфюрер отпил кофе. — Если подсунете разгильдяев, мы тут же это узнаем. Генерал, давайте закончим. С минуты на минуту сюда прибудет рейхсминистр Шпеер, и я хотел бы сообщить ему все детали.

— Мне все это не нравится, — упрямо сказал Штудент. — Но я ничего не могу поделать. Сколько вам нужно?

— Трое, я же сказал.

— Записывайте: капитан фон Акстхельм…

— Не родственник генерал-инспектору ПВО фон Акстхельму? — осведомился фон Лоос.

— Дальний. Это что-то меняет, бригаденфюрер?

— Нет-нет, продолжайте.

— Обер-лейтенант Кельтен, обер-лейтенант Мирш.

— Отлично, генерал. Их необходимо командировать в Триполи. Сроки определятся сегодня, поэтому я прошу вас остаться. Что там с четвертым членом группы? — обратился фон Лоос к штандартенфюреру. Тот с готовностью доложил:

— Доктор Корнелиус, в свое время занимался раскопками в Египте, Абиссинии, Ливии и Марокко. Работал с Замке-старшим, известен как его единомышленник. Характеризуется как мистик и человек, склонный к авантюрным поступкам.

— Я думаю, это то, что нужно. Вы побеседовали с доктором?

— Да, он чрезвычайно заинтересован.

Штудент слушал их молча, поглаживая бронзовую статуэтку рыбака на столе. В этот момент в кабинет бодро вошел Шпеер, отряхивая на ходу капли с плаща.

— Извините, я опоздал, — сказал он, разделся, бросил плащ на диванчик и уселся в кресло рядом с генералом. — Пропустил все важное?

— Мы решали вопрос с составом, — пояснил фон Лоос. — Группа набрана. Кофе?

— Нет, спасибо. — Шпеер отрицательно махнул рукой. — Когда?

— Я полагаю, они могут вылететь сегодня вечером. Гидросамолетом из Ниццы или с Сицилии.

— Ницца. Пусть будет Ницца. У них… — Шпеер замялся. — У них нет никаких шансов?

— Почему же? Я только что пытался объяснить это генералу Штуденту. У них полно шансов. Спокойное возвращение, плен, в конце концов… Это отвлекающий маневр, а не самоубийство.

— И каков маршрут? Ничего не изменилось?

— Маршрут прежний. — Бригаденфюрер поднялся, подошел к стене и отдернул занавеску с карты Северной Африки. — Триполи — Эс-Сидер — Дефа — Эль-Джауф. Это опаснее, чем маршрут основной группы, но эта опасность как раз и привлечет противника. Если привлечет, разумеется, — добавил фон Лоос, оглянувшись на Штудента. Генерал одарил его язвительной ухмылкой.

— Господин генерал, обещаю вам, что сделаю для ваших людей — или для их семей — все возможное, — сказал Штуденту Шпеер. — Все, что может рейх.