Бладхаунд. Играя на инстинктах - Алексей Фролов

на скорости.

Охотник поднял топоры для защиты, сблокировал один удар, свел другой, третий резанул его по щеке, а четвертый начисто отсек ему левое запястье – оно по короткой дуге отлетело прочь и влажно шлепнулось в лужу, продолжая сжимать рукоятку топора. Из обрубка ударил фонтан черной крови, оросив стрелка с ног до головы. Впрочем, проклятая кровь сливалась с его одеждой, так что выглядело это не особенно эффектно.

– Повержен – значит недостоин, – хрипло пророкотал стрелок, отводя руку с клинком для последнего удара. – Я – Лоубрингер, и я вынес свой приговор!

Марк инстинктивно попытался перехватить контроль у Бладхаунда, и ему это частично удалось, но тут же мелькнула мысль – зачем? Зачем ему в эту минуту контролировать тело, которое вот-вот погибнет? Эскейперы после смерти десинхронизируются в штатном порядке, но охотники… еще не было прецедента, чтобы охотник умирал во время сессии. Есть ли у Офферинга сценарий не такой случай?

А потом он будто в замедленной съемке увидел острие клинка Лоубрингера, несущееся ему прямо в лицо. Безупречная закалка, мономолекулярная заточка. И как только эти ржавые топоры смогли составить конкуренцию столь великолепному оружию?

– Нет! – закричал Марк и Бладхаунд вторил ему. Из глаз покатились кровавые слезы, под левым глазом пролегла алая дорожка, под правым – черная. Но прежде чем Лоубрингер завершил удар, их переплетенное сознание поглотила обжигающая вспышка, а тело молниевым ударом прострелила боль.

Марк резко открыл глаза и конвульсивно втянул воздух. Он часто-часто задышал, не сразу осознав, что произошло.

– Сакура, – выпалил он, – ты только что спас мне… – но слова умерли на губах, едва он обвел помещение взглядом.

Парсер дрожит в углу, его руки сведены за спиной, а рядом жемчужно-белым изваянием застыл Смотритель с немигающим взглядом. Марк насчитал их еще полдюжины, этих Смотрителей – пока один караулит вход, пятеро сгрудились вокруг ложемента, отключая нейрокиты в десинхронизационной последовательности.

– Вы и правда думали, что я ничего не знаю? – из-за спин Смотрителей вышел Ник Бостром. Он широко противно улыбался, сложив руки лодочкой перед грудью. – В Клинике Мебиуса ничего не происходит без моего ведома, запомните это!

Он поймал на себе полный злобы взгляд Марка.

– Недоволен? – врач вздернул одну бровь. – А ведь я только что спас тебе жизнь, не так ли? Тебе и твоему ручному охотнику.

Бладхаунд в ответ зарычал и попытался вырваться, но Марк не позволил ему. Ник тем временем перевел взгляд на Сакуру.

– Ну а ты, щеночек, – Бостром демонстративно погрозил ему пальцем. – Твои топорные методы взлома оставляют такой след в системе, что не увидит только слепой. И действуешь ты слишком медленно, совсем не оправдывая своего громкого имени, отголоски которого еще порой перекатываются по Сети, – врач самодовольно хмыкнул. – Несомненно, это ты открыл крипто-замки ваших палат и зациклил камеры по пути сюда. Пока я не знаю, как ты это сделал, но узнаю – не сомневайся.

Марк посмотрел на Сакуру – тот больше не трясся от страха, а в глазах парнишки бушевала чистая всепоглощающая ярость. Парсера не пугали угрозы Ника, но это обращение – щеночек! – и эти слова о его некомпетентности вызвали столь искренние и необузданные эмоции, что маленький гений, похоже, готов был прямо сейчас вцепиться в горло своему лечащему врачу.

Их скрутили и повели в изоляторы, как и предсказывал хакер. Вели довольно долго, но Марк не потерял направления и по его наблюдением они сейчас находились на первом этаже Блока Б, недалеко от осевого радиального перехода. Что удивительно, его Ник не оставил в одиночестве, принеся в изолятор Шеогарата.

– Не заблуждайся, это не благородство, – пояснил Бостром, отпуская котенка на пол. Из-за его спины вышел Олаф и поставил у стены миски с едой, водой и лоток.

– Несмотря на твою выходку, я не собираюсь отказываться от данного тебе обещания. Я исцелю тебя, – врач с прищуром посмотрел в глаза Марка и тот не смог прочесть этот странный взгляд. – Так что терапия продолжается, просто мы скорректируем тактику.

У выхода Бостром на секунду замялся и бросил, не оборачиваясь:

– Надеюсь, ты понял, что хакер был проверкой? И ты эту проверку с треском провалил. Жаль.

Дверь бесшумно закрылась и люминотон автоматически снизил интенсивность свечения до приглушенного сумрака. В отличие от обычной палаты, Марк здесь ничем не мог управлять. Не было голоэкрана с новостями, даже стола не было. Только кровать, раковина и вакуумный унитаз.

Парень опустился на пол и Шеогарат тут же засеменил к нему. Марк взял котенка на руки и привалился затылком к холодной жемчужно-белой стене. Закрыл глаза, глубоко вздохнул. Теперь он совершенно точно уверен в том, что не безумен, а Бостром… докторишка оказался тем еще трикстером. Ну, теперь хоть что-то не вызывает сомнений.

Зато возникла другая проблема – Сакура тоже в изоляторе и больше не поможет выбраться. А значит, Марк снова один, и может рассчитывать только…

«Не один, – донеслось из глубины его сознания. – Мы выберемся. Порча укажет путь».

ГЛАВА VI. МЕНЬШЕЕ ЗЛО

Марк уже несколько часов без остановки ходил по комнате из угла в угол, а Шеогарат бегал за ним вприпрыжку, то припадая на передние лапки, то с яростью настоящего тигра бросаясь на мельтешащие взад-вперед человеческие ноги.

Свартальв не знал, сколько времени здесь находится, но его желудок уже давно бросил тщетные попытки требовать пищу надрывными стонами. Парень покосился на миску с кошачьей едой – ну хотя бы зверя голодом не морят!

По его ощущениям прошли уже сутки, но он давно понял, что в Клинике Мебиуса все служит тому, чтобы заставить твое восприятие ошибаться, раз за разом. Так что сейчас с равным успехом могло быть утро или уже следующая ночь.

Он совсем не спал и предательская слабость начала разливаться по телу, но Марк просто не мог заставить себя лечь на кровать. В голове вилась единственная мысль: «Что я упустил?» Ведь он пообещал тенебрису, что будет служить ему, а тот… тот сказал: «Знания в тебе. Вспомни, что слышал и принеси черную жертву. Остальное сделают инстинкты». Вспомни, вспомни…

Твою мать! Разговор двух Смотрителей, когда они с Сакурой возвращались в свои палаты в ночь первого побега! «Там у технического грузовик заглох… справа от основного… через который еду возят и прочее». Похоже, речь о второй точке доступа в Клинику. И если