Я беременна, профессор! - Амелия Борн

ответил я сквозь зубы. – Но обязательно выясню.

Возможность поговорить с Кравец представилась мне на следующее же утро в приемной. Ее улыбка, которой она приветствовала меня, впервые показалась мне настолько искусственной.

– Как дела, Альберт? – поинтересовалась она и в этом вопросе мне послышалась потайная издевка.

– Прекрасно, – растянул я губы в улыбке. – Хотел тебя как раз поблагодарить.

– За то, что вернула запонку?

– Нет, – усмехнулся я. – За то, что спровоцировала супружескую ссору, после которой, как известно, бывают самые бурные примирения. Я совершенно не выспался, но это того стоило, – добавил я многозначительно и мечтательно закатил глаза.

Лицо Лены пошло пятнами. Очевидно, она ожидала услышать совсем иное.

– Зачем, Лена? – задал я главный вопрос.

– А ты не понимаешь? – криво улыбнулась она.

– Понимал бы – не спрашивал.

– Ты предпочел ее мне!

Чего, бл*дь?

– В каком смысле? – искренне изумился я. – У нас с тобой никогда ничего не было.

– Вот именно! Ты меня не замечал! И того, что я к тебе чувствую – тоже!

Ну, тут не поспоришь. Не замечал. Хотя ее сисечный навал во время лечения зубов об этом всячески намекал. Но тогда я действительно ничего не заподозрил.

– И поэтому ты решила – что? – холодно ответил я. – Разнообразить мой брак, внеся в него разлад?

– Ничего не получилось, – сказала Кравец вместо ответа и прозвучало это как-то обреченно.

– Ты права – не получилось, – подтвердил я. – Потому что Даша верит мне.

Хотел бы я быть уверенным, что эта вера сохранится и в том случае, если жена узнает правду о своей беременности! Но об этом я предпочитал не думать.

– Значит, я для вас, Альберт Венедиктович, недостаточно молода! – подытожила Кравец. – Вы такой же, как и все мужики! – драматично-истерично воскликнула она и выбежала прочь из приемной.

Проводив ее взглядом, я мысленно констатировал, что она не права. Дело было не в возрасте. Просто она не была… Дашей. Как бы напыщенно это ни звучало, но я все больше понимал одну простую вещь: моя жена – та женщина, которую я ждал всю жизнь. Чтобы прозреть и понять, что в мире существует нечто более важное и ценное, чем наука.

Тем временем, крик Кравец спровоцировал появление деканши, выползшей из своего кабинета, что лисица из норы. Грозно зыркнув на меня, она проворчала:

– Поклонский! Так и знала, что это вы. В последнее время от вас слишком много шума!

– Зато нескучно, – хмыкнул я, и, не дожидаясь дальнейшей отповеди, сказал:

– Извините, Тамара Львовна, мне пора на лекцию.

– Правильно, займитесь делом, – донеслось мне в спину.

Говорить я на это ничего не стал. Просто молча вышел, не оборачиваясь.

Это происшествие с Еленой Владимировной еще больше укрепило наши отношения с Альбертом. Я и раньше считала его сексуальным и дико привлекательным мужчиной (иначе не была бы влюблена в него эти годы), но сейчас в моих глазах он был едва ли не самым совершенным.

– Даша, а молоко брать не нужно сегодня? – спросил папа, который готовился к ритуалу, который уже стал для нас ежедневным – прогулке с внуками.

Для этих целей мы даже купили коляску для двойни, и теперь отец, совершенно гордый собой, вышагивал в близлежащем парке. И даже уверял, что некоторые принимают его за папу малышей.

– Не нужно. Мила точно выдержит пару часов, а Гоша будет спать. Он сегодня не очень хорошо себя вел ночью.

– И ты приляг отдохни! – напутствовал папа и отправился на прогулку.

Я действительно зевнула, хотя не собиралась тратить время на дневной сон. Альберт очень помогал мне с сыном – сегодня вот даже забрал его с собой в кабинет, где они и пробыли пару часов, во время которых я успела поспать. Так что вместо того, чтобы бесцельно проводить время, валяясь в кровати, я планировала хорошенько прибраться. Ну и приготовить что-нибудь на скорую руку.

Вымыв полы, я решила протереть пыль. Не хотелось сделать из своих детей аллергиков, так что за этим я следила строго. Ноги сами принесли меня к кабинету мужа, куда я и зашла с тряпкой в руках. Ну, что я говорила? Здесь действительно было, чем заняться. Целый столп пылинок кружился в единственном луче света, проникающего в кабинет через неплотно прилегающие шторы.

Раздвинув их и мысленно дав себе обещание когда-нибудь добраться до помывки окон, я быстро вытерла подоконники. Нужно будет еще купить увлажнитель воздуха. И ионизатор. Кажется, одна из мамочек, с которой мы иногда гуляли в парке, говорила, что при наличии в доме детей – эти приборы первостепенны.

Улыбнувшись сама себе, я продолжила убираться. Кто же знал, что мне настолько понравится быть мамой? И женой, разумеется. Хотелось окружить свою семью максимальной заботой, предусмотреть если не все, то какие-то основные моменты.

Теперь настала очередь стола Альберта. Его я пристально изучила визуально, прежде чем браться за уборку. Вспомнился анекдот, когда на пыльной поверхности были записаны все номера телефонов, которые стерла жена. Не хотелось бы стать героиней семейной байки о том, как лишила мужа важных записей.

Расправившись со столом, я открыла ящики, чтобы просто заглянуть в них и убедиться, что там не лежат серые клочья. Первый, второй, третий. Снова первый, потому что взгляд мой, словно магнитом, притянулся к записной книжке мужа. Сама не знаю, какой черт дернул меня взять ту в руки и повертеть в раздумьях. Может, я все еще не до конца доверяла ему после случая с Кравец? Нет, глупости. Мы ведь все решили и все обговорили. Так почему же сейчас меня изнутри начал покусывать червячок сомнения?

Решительно отправив книжку обратно в ящик, я закрыла его и продолжила свое занятие. А через несколько минут вновь обнаружила себя стоящей рядом со столом. И рука моя тянулась к вожделенной книжке.

Я просто хотела пролистнуть пару страниц и убедиться, что Альберт не хранит в своих записях бесконечные столбцы телефонов других женщин. Имела же я на это право? Я считала, что да. Ну а если там записи о работе, то я вообще не нарушу личного пространства мужа.

Решившись, я быстро открыла книжку наугад и выдохнула. Никаких номеров телефонов, просто рабочие пометки, написанные родным и узнаваемым почерком. Мой покой длился недолго. Я вчиталась в то, что было написано на клетчатых листках, и едва удержалась от вскрика.

«Сегодня мы с Дашей были в клинике. Я думал, что это угроза прерывания. Но клон остался в матке».

Чтооооо? Какой еще клон?

Я прикрыла глаза и сделала вдох. Пришлось поспешно присесть на край стула и отдышаться. Почему