Трогать нельзя - Ника Фрай

смотрит на меня. так и стоит. И молчит. И я молчу.

Наконец, появляется консультант с еще одним пакетом.

— Вот. Тут то, что вы просили, — протягивает мне.

Забираю и мы идем на кассу. Я оставляю очень щедрые чаевые и вижу неподдельную радость в глазах консультанта. И только Алина все так же стоит, опустив взгляд.

— Пойдем, — говорю я ей и открываю дверь.

Мы выходим и тут тишину прорезает специфический звук. Бросаю взгляд на живот Алины, а она прикрывает его руками.

— Извините, — шепчет и краснеет.

И я только сейчас понимаю, что она не ела нормально хуеву тучу времени. Черт.

— Садись, — открываю дверь машины.

Кидаю пакеты на заднее сиденье и сам сажусь.

Теперь — ресторан. Мой любимый, где всегда меня ждет мой столик в дальнем углу у окна с видом на реку.

Официант подает девчонке меню и я по ее блуждающему взгляду понимаю, что она теряется в названиях. Усмехаюсь и сам делаю заказ.

Официант уходит и мы опять остаемся одни. Алина сидит и смотрит в окно. А я… я просто разглядываю ее.

Вот она, моя проблема. Девочка — загадка.

— Тебе понравилось в салоне? — спрашиваю я.

— Да, — отвечает без единой эмоции на лице.

Врет.

Так не говорят, когда нравится.

— Зачем врешь?

Переводит взгляд на меня. Сука, глаза эти.

— А вы хотите правду?

— Очень. Ненавижу, когда врут. Это самое мерзкое, что может сделать человек, — отвечаю серьезно. — Не надо мне врать, Алина. Я все равно узнаю правду и тогда… — замолкаю. Ладно. Не будем.

— Вы повезли меня в салон, в который возили всех своих женщин, — выдает она. — На меня там смотрели как на… — сжимает губы. — И вы сделали это для себя. Потому что вам это нравится. И вы привыкли слышать, что всем это нравится. Вам все равно, ложь или правда, если вам хочется слышать то, что вам говорят. Пожалуйста, не надо больше ничего. Я не хочу больше в салон. Мне там не понравилось, — последнее предложение она произносит сквозь зубы.

Я сижу и тихо охуеваю. Она так много сказала, блять.

Спасает ее то, что приносят наш заказ.

— Ешь, — киваю на ее тарелку, когда официант уходит, и сам берусь за приборы. — И попробуй только сказать, что тебе не понравилось, — усмехаюсь.

Делаю вид, что ем, а сам искоса наблюдаю за девчонкой. Не сразу, но она тоже приступает к еде. Голод — не тетка. А есть она точно хочет. И ест с удовольствием. Готовят здесь вкусно. Шеф-повар мой хороший друг.

В конце концов девчонка расслабляется и наслаждается. Вижу это по ее лицу. Она даже не замечает, что я, уже не прячась, смотрю на нее.

Официант подходит с бутылкой моего любимого вина и наливает в бокалы. Я беру свой и какое-то время жду. Нет, Алина не притрагивается к бокалу.

Мне так и хочется уколоть ее и предложить водки, но ладно. Не в этот раз.

У меня в башке все еще сидит этот спец и словно одергивает меня.

И ни слова из нее тоже. Мы так и едим молча. Забавно, конечно.

Когда едем домой, я размышляю.

Вот, я сегодня за шмотками ее свозил. В ресторан свозил. Был вежливым аж самого от себя воротит! И что в ответ? Где эта радость-то? Где положительные эмоции?!

Как сидела с недовольной миной, так и сидит!

Мы как раз к дому подъезжаем.

— Иди домой, — говорю я, а сам остаюсь в машине. Смотрю на удаляющуюся фигуру с опущенной головой.

Спец, блять, хренов! Александр. Ну и чем он мне помог?

Решаю набрать ему.

— Здравствуйте, Марат, — опять этот ровный бесячий голос. Только за него готов прибить.

— Слушай, — говорю я. — Вот я сделал, как ты сказал. А радости не вижу у Алины. Что за херня, а? Ты же профессионал, — ухмыляюсь. — Как же так?

— А что вы сделали?

Я рассказываю.

В ответ он вздыхает.

— Вы совсем не видите ее?

Не понял. О чем он?

— Ей не надо это вот все, — продолжает он. — Было бы лучше, если бы вы поели дома. Еще лучше — приготовили бы сами ей или ей дали бы такую возможность.

Я прямо охереваю с его слов. Готовить ей? Он серьезно?

— Все бабы любят шмотки, — упрямо говорю.

— Вы же тоже были другим, — вдруг заявляет он. — Вспомните себя другим. Что было важно тогда для вас?

Тьфу. Урод. Он еще в моем прошлом будет копаться! Я сам этого не делаю и никому не позволю!

— Алина — другая. Понимаете, Марат? Вам всего лишь надо к ней присмотреться. Попробуйте понять, что ее волнует. Чем она живет. У вас обязательно получится.

— Так ты мне скажи! Я, что ли, зря тебе деньги плачу! — возмущаюсь я.

— Вы…

И тут до моего слуха доносится громкий лай моих псов — Джека и Расла. И короткий вскрик. Алина?!

Бросаю телефон на сиденье и выскакиваю из машины.

Осматриваюсь. Блять!

Алина жмется возле забора, а к ней уже бегут псы.

Что она там делает?! Она домой должна была идти!

— Фу! Джек! Расл! — кричу я и срываюсь.

Наперерез оказываюсь быстрее.

— Гав! Гав! — слышу уже совсем близко.

Алина зажимается и что-то прижимает к груди.

Вижу, как один из псов подпрыгивает, чтобы накинуться на нее, и я накрываю ее собой, и мы падаем на землю.

Глава 40. Марат

Очухиваюсь, когда чувствую, как подо мной дрожит девчонка. И всхлипы слышу.

А сбоку — недовольное рычание.

Приподнимаюсь и поворачиваюсь к псам. Сидят и скалятся. Но на хозяина, конечно, не кинутся.

— Вы приказа не слышали? — рявкаю на них. — Место, я сказал! Живо! Оба!

Скулеж и виноватый взгляд. И псы послушно отбегают, помахивая хвостами.

Перевожу взгляд на девчонку подо мной. Лежит, хлопает глазищами своими и губы дрожат.

Она лежит, а я на ней. И вставать не хочу. Упираюсь руками в траву и осматриваю Алину.

— Покусали? — спрашиваю, хотя знаю, что не тронули. Просто время тяну, чтобы не слезать с нее?

Мотает головой.

— Ударилась?

Опять мотает.

Моя ширинка сейчас четко на ее бедре и я понимаю, что готов натравить псов, чтобы так и лежать на ней. Чтобы она боялась вылезти.

Это ненормально. Это…

— Ты какого хрена сюда полезла? — спрашиваю уже строже. — Я же сказал тебе в дом идти! Сбежать хотела?

Опять мотает головой. Голос потеряла от страха?

Не знаю, сколько еще я бы так пролежал на ней, глядя в глаза. В паху все сводить начало от бессмысленного