Елена Троянская - Маргарет Джордж

— Ты хочешь знать, почему это маловероятно?

Конечно, я хотела это знать, но еще не успела спросить.

— Причина проста. Все эти способы связаны с утечкой ядовитого вещества. Если оно распространяется через воздух, то для получения результата его нужно вдыхать сутками. К тому же оно может подействовать не только на тебя. Заливать яд в ванну — тоже бессмысленно, если только ты не будешь лежать в ней часами, и к тому же без воды. Что касается того способа, которым был отравлен Геракл, то через одежду сложно кого-либо умертвить, не имея яда гидры — ты ведь помнишь, именно он сделал кровь Несса смертоносной. Конечно, когда-либо люди изобретут такие яды, что ничтожной капли будет достаточно, но пока до этого не дошло.

— А что ты думаешь о ядовитых змеях? — спросила я.

— Да, змеи такие яды уже изобрели. Но я не знаю ни одного человека, который умел бы приручать змей и потом использовать их как дрессированных убийц. И не знаю человека, который умел бы доить змей и получать у них яд. А если бы и умел, то яд он вынужден был бы добавить в твой напиток. Знаешь — если выпить перед сном отравленный змеиным ядом напиток, проснешься целой и невредимой?

— Разве такое возможно?

— Если ты проглотила змеиный яд, он не причинит тебе вреда. Опасно его попадание в кровь через ранку. При укусе змеи такая ранка возникает. Поэтому все-таки из всех способов отравления самые вероятные — еда и питье. Продолжай наблюдать.

Стоило мне только начать подозревать людей, как любой стал казаться подозрительным. Вот слуга приносит кувшины горячей воды, чтобы наполнить ванну. Обычная ли это вода? Вот другой добавляет отдушки в масло, которое выливает в ванну, и оно блестящими зловещими каплями плавает по поверхности воды. Мне кажется, от него исходит запах смерти. Может, Геланор и прав, что этот способ маловероятен — но ведь и не исключен?

А не может ли яд находиться на расческах, которыми служанки расчесывают мои волосы? И потом — несколько раз, скрепляя бронзовой брошью тунику на моем плече, они меня укололи.

Надевая сандалии из козлиной кожи, я заметила, как блестят ремешки. Может быть, они натерты ядовитой мазью? Я внимательно изучала их.

Что касается пищи, то теперь я не могла ничего есть, а воду попросила Менелая приносить мне из источника — я доверяла только ему. При этом мне приходилось притворяться, будто я ем и пью как обычно, а это требовало большой ловкости, и я не была уверена, как долго это останется незамеченным. Совсем непросто выплевывать вино, улучив момент, когда никто не смотрит, передвигать еду по тарелке так, чтобы казалось, будто она убывает.

— Менелай, я готова последовать мудрому совету твоего врача. Ничего не помогает — нужно ехать в храм Асклепия!

Я хотела вырваться из дворца.

— Конечно, моя дорогая. Я и сам вижу, что твое состояние не улучшается. А капризы насчет воды — это ведь неспроста?

Он так пристально посмотрел мне в глаза, что у меня мелькнула мысль: неужели он? Но потом я сообразила: он намекает на мою возможную беременность.

— Я потому и хочу поехать, чтобы наши надежды сбылись.

— Ты возьмешь с собой Номию и Эврибию?

— Нет! Мне сказали, я должна ехать одна!

— Кто сказал?

— Аполлон, — солгала я.

Аполлон — не Геланор, с богом Менелай спорить не станет. Все знают, что Аполлон может вызвать неожиданную болезнь своими стрелами, так что вмешательство этого бога должно показаться Менелаю вполне правдоподобным.

— Возьму охранников из числа солдат. Этого будет достаточно, — сказала я.

Я очень жалела, что не могу открыть Менелаю правду. Когда-то я думала, у меня не будет тайн от него и он станет мне не только мужем, но и другом. Все обернулось иначе: он только муж, и я боялась, что он поднимет преждевременную тревогу.

Геланор оставался в Спарте. Я раздобыла ему для исследования довольно много образцов пищи, напитков и мазей. Чтоб оправдать свое присутствие во дворце во внеурочные часы, он сказал Менелаю, что нужно провести проверку стрел у придворных лучников.

Когда я садилась в колесницу, он пожал мне руку:

— Береги себя. Будь всегда начеку, даже во сне, если можешь.

Улыбка сползла с его лица, оставив тревогу в глазах неприкрытой.

— Постараюсь, — пообещала я.

И вот, после долгого утомительного путешествия, я стояла в полутемном каменном зале храма, где находился алтарь Асклепия. Перед алтарем лежали подношения от страждущих, которые искали исцеления у покровителя врачевателей. Основание алтаря обвивали священные змеи, спутницы Асклепия. Ручные, откормленные жрецами, они Не утруждали себя ни единым движением.

Я так ослабела, что у меня подкашивались ноги. Я подняла руки — заболели мышцы. Но я держала их как можно выше и обращалась к Асклепию, к этому человеку, чей дар позволял ему не только вылечивать больных, но и воскрешать мертвых, чем он и навлек на себя гнев Зевса и Аида: он вторгся во владения бога подземного царства. Зевс поразил Асклепия ударом молнии, и теперь он покоится здесь, в Эпидавре. Но даже его останки обладают целительной силой, он и теперь продолжает излечивать людей.

— Верни мне здоровье, — шептала я. — Открой, что я должна сделать для выздоровления.

Я склонилась и сложила свои приношения рядом с теми, которые уже возвышались около алтаря.

Ко мне подошел один из жрецов — он двигался бесшумно, как змея.

— Елена? Елена Спартанская? — тихо обратился он.

Он узнал меня, даже в таком плачевном состоянии. Мне не удалось затеряться среди паломников.

— Да, я приехала просить о помощи.

— На ночь все паломники покинут храм, они будут спать на площади. А ты можешь остаться и провести ночь у алтаря. Наберись терпения, и он явится тебе.

Пол храма был выложен камнем, но у подножия алтаря мне было спокойно и безопасно.

Полумрак сменился полной темнотой, только кое-где мерцали, будто звезды на безлунном небе, лампадки.

Устроившись как можно ближе к алтарю, я расстелила свой теплый дорожный плащ и легла на него. Я прислушивалась к легкому потрескиванию лампадок, которое совпадало с ударами моего сердца, и заснула.

Меня подхватил холодный поток. Он разделялся на два русла и обвивался вокруг меня. Я пыталась пробиться сквозь сон и открыть глаза, но тщетно. На веках лежало что-то холодное и скользкое. Потом это скользкое переместилось в сторону моих ушей. Я не смела пошевелиться, не понимая, во сне это происходит или наяву.

Что-то длинное и тяжелое обвилось вокруг моих ушей. Я осторожно протянула правую руку и нащупала круглое змеиное тело.

Священные змеи! Он приползли ко мне и теперь маленькими юркими языками щекотали мне уши.

Я очень обрадовалась, что змеи оказали мне честь. Это Асклепий ответил на мои мольбы, послав их. Это сообщение от него, но как разгадать его смысл? Я не понимала языка змей.

Они долго лежали, обвивая мою голову, и только когда раздался шорох шагов, уползли. Занималась заря, жрецы готовились к дневным обязанностям.

Приподняв голову, я смотрела, как змеи возвращаются на свое место, свиваясь кольцами вокруг алтаря из необработанного камня. Светлая чешуя на спинах поблескивала в слабом свете нескольких не выгоревших за ночь масляных лампад. Сердце мое гулко билось, я пыталась разгадать значение происшедшего.

Громкие звуки утра ворвались в святилище, и я поняла, что пора вставать. Я поднялась и свернула плащ. За алтарем уже стояли два жреца. Они принесли змеям миски с молоком.

Я подошла к жрецам. Мне хотелось поговорить с ними о ночном происшествии — возможно, они дадут ключ к разгадке. И в то же время внутренний голос шептал мне, что не нужно рассказывать посторонним о ночном посещении змей — это тайна. Я колебалась и не знала, как поступить.

— Они приходили к тебе ночью, — сказал жрец.

Как он узнал?

— У змей нет тайн от меня. Я давно знаю их, они знают меня. Дочь моя, ты знаешь, что это значит?

— Нет.

— С разрешения Асклепия они передали тебе три особых дара.

Он помолчал и прибавил:

— Каких именно, ты сама должна будешь понять.

XVIII

Всю обратную тряскую дорогу до Спарты, подпрыгивая в колеснице, я не могла собраться с мыслями. Я не переставала ломать голову: какими дарами наградили меня священные змеи? В какой форме эти дары проявят себя и как я распознаю их?

Сжимая виски руками, я ощущала, как поредели мои когда-то густые волосы. Дары змей имеют огромное значение, но нельзя забывать и о причине поездки — моей болезни. Я не получила никакого совета, как излечиться от нее, но странно — несмотря на легкое головокружение, я чувствовала себя гораздо лучше. Дрожь в ногах и руках прошла. Не составляло труда стоять не опираясь.

Мы проезжали по сельской местности, но я не смотрела по сторонам. Это я-то, которая так мечтала повидать мир, лежавший за пределами Спарты. Но теперь я целиком была поглощена другими заботами. И даже море, которое виднелось внизу, не волновало меня сейчас.