Дело о похищении Бетти Кейн - Тэй Джозефина

В половине шестого позвонил Рамсден. Он старался во что бы то ни стало отыскать следы девочки, ибо никаких сведений о мужчине добыть не удалось. Но никаких следов пока не обнаружено. Помощники Рамсдена, имея на руках копии фотографии Бетти, наводят справки на аэродромах, в различных бюро путешествий, на конечных остановках железной дороги и даже в отелях. Но никто ее не видел. Сам Рамсден прочесал весь Ларборо и был доволен хотя бы уже тем, что по фотографии многие узнали Бетти. Ее узнали в тех местах, где она бывала, например, в крупных кинотеатрах, куда, по свидетельству кассирш, она всегда приходила одна, и в дамской комнате на автобусной станции. Рамсден побывал в автобусных гаражах, но тоже безрезультатно.

— Ну да, — сказал Роберт, — этот мужчина посадил ее в свою машину на автобусной остановке, на шоссе Лондон — Мэйншил, там, где она ждала автобуса…

Затем Роберт сообщил Рамсдену все, что случилось за день, добавив:

— Итак, надо торопиться. Их вызывают в понедельник. Если бы нам удалось доказать, что она села в автомобиль к мужчине…

— А что это был за автомобиль? — спросил Рамсден и вздохнул, услышав ответ Роберта.

— Да, — сказал Роберт, — десять тысяч точно таких же машин мчатся по дорогам Англии. Ну, до свидания! Мне еще надо позвонить Кевину Макдэрмоту.

Кевин выслушал Роберта очень внимательно, затем сказал:

— Мой тебе совет: плюнь ты на полицейский суд, главное — это выездная сессия в Нортоне!

— Кевин, а не мог бы ты приехать к нам на конец недели?

— Я обещал сынишке съездить с ним в воскресенье в Ньюбери и купить ему пони.

— Но неужели нельзя отложить? Объясни сыну…

— Ну, знаешь, это ему все равно. Моими делами, как ты догадываешься, он не слишком интересуется. Слушай, а ты меня познакомишь с твоими колдуньями?

— Ну конечно же! Значит, приедешь?

— Приеду. Но послушай, Роб… А не думал ты о том, что полиция вдруг права?

— Ты хочешь сказать, что нелепейшая история, рассказанная девчонкой, не выдумка?

— Да. Допускаешь ты такую возможность, вот что я хочу знать!

— Я бы допускал… — начал было Роберт сердито, но ту же рассмеялся: — Приезжай и сам посмотри на них!

— Приеду, приеду! — И Кевин положил трубку.

Роберт позвонил в гараж и спросил Билла, там ли Стэнли.

— Удивительно, что вы не слышите его голоса, — отозвался Билл. — Он выгоняет пони, забежавшего на нашу территорию. Позвать Стэна?

— Не обязательно. Попросите его взять у меня записку и передать ее мисс Шарп, когда он туда поедет.

— Ясно. Скажу. Слушайте, мистер Блэр, в том деле какие-то новые неприятности, или мне неудобно вас об этом спрашивать?

«Вот он, Милфорд! — подумал Роберт. — Но каким образом распространяются слухи?»

— Да, к сожалению, — неопределенно ответил он. — Полагаю, мисс Шарп сама обо всем расскажет Стэну.

В записке Роберт спрашивал миссис Шарп, можно ли привезти во Фрэнчайз в воскресенье Кевина Макдэрмота, который приезжает в субботу?

Глава шестнадцатая

Кристина считала Кевина Макдэрмота «дьяволом в человеческом образе», но обожала его. В его дьявольских свойствах повинна была не только его наружность (что-то от дьявола в нем было), но, главное, то, что он «ради злата защищал дурных людей». На самом же деле Кристина обожала Кевина потому, что Кевин был хорош собой и пусть грешник, но, возможно, еще не безнадежно погрязший в грехах, и еще потому, что он восторгался ее стряпней…

— Как ты думаешь, — спросил Невил Роберта, — удастся тебе убедить Макдэрмота защищать Шарп на выездной сессии суда в Нортоне?

— Полагаю, что он вряд ли найдет время, даже если это дело его заинтересует.

— Никак не пойму, почему Марион должна мучиться и угощать Макдэрмота? Ведь ей придется и стряпать, и чистить, и убирать, и посуду мыть…

— Она сама предложила, чтобы Макдэрмот у них пообедал. Видимо, считает, что игра стоит свеч.

— Ты всегда восхищался Кевином, а таких женщин, как Марион, ценить не умеешь. Это же черт знает что: ей, ей приходится тратить свою энергию на домашнее хозяйство! Такие, как она, должны прокладывать новые пути в джунглях, открывать дикие племена, исследовать пещеры. Подумать только, что десять тысяч дурех блондинок щеголяют в норковых шубках, палец о палец не ударяют, только ногти полируют, а Марион сама таскает уголь для камина. Уголь! Марион! Боюсь, что к тому времени, как дело закончится, у них ни гроша не останется, не на что будет нанять уборщицу, даже если кто и согласится к ним пойти.

— Будем надеяться, что к моменту окончания дела им не придется заниматься принудительным трудом.

— Роберт, что ты говоришь! Это немыслимо!

— Немыслимо. Когда кто-нибудь из твоих друзей или хороших знакомых попадает в тюрьму, это всегда кажется немыслимым.

— Хватит того, что им придется предстать перед судом! Марион, которая за всю свою жизнь не совершила жестокого или дурного поступка. И только потому, что… Знаешь, вчера ночью я читал книгу о пытках и до двух ночи не спал, все прикидывая, какую именно пытку я бы выбрал для этой Бетти Кейн.

— Поговори с Марион. Она тоже об этом мечтает.

— А ты сам? — Голос Невила прозвучал чуть презрительно, будто он начисто отказывался верить, что мягкосердечный, деликатный Роберт способен на какие-нибудь сильные чувства. — Сам-то ты, конечно, и не думал об этом.

— Мне об этом нечего думать, — медленно проговорил Роберт. — Я собираюсь публично ее раздеть.

— Что-что?

— Не в буквальном, разумеется, смысле слова. Я собираюсь по тряпочке, по лоскутку, сорвать с девчонки ее белое одеяние невинности, ее маску святой.

— Аминь! — помолчав, произнес Невил. — А я и не знал, что ты так близко принимаешь это к сердцу…

Он хотел еще что-то добавить, но открылась дверь, вошел Макдэрмот, и вечер начался.

Тетя Лин в этот вечер устроила поистине королевский ужин, и Роберт подумал про себя: уж не зря ли он собирается завтра вести Кевина обедать к Шарп? Ему ужасно хотелось, чтобы Шарп понравились Кевину, но Кевин — человек темпераментный, а мать и дочь Шарп — женщины слишком своеобразные, чтобы привлечь к себе симпатию с первого взгляда. Поможет ли делу обед в доме Фрэнчайз, приготовленный неопытной кулинаркой Марион для гурмана Кевина?

Поначалу, получив приглашение на обед, переданное Стэнли, Роберт обрадовался, но затем его стали одолевать сомнения. В столовой красного дерева тети Лин одно великолепное блюдо следовало за другим, то и дело появлялось широкое добродушное лицо Кристины, уютно горели свечи, и все это лишь вносило смятение в душу Роберта. Его самого умилило признание Марион, что «тушеное мясо не удалось», но вряд ли это произведет такое же впечатление на Кевина…

Зато Кевин веселился от души, объяснялся в любви тете Лин, время от времени бросал ласковое словцо Кристине, чтобы в душе ее не погас огонь обожания… Бог мой, до чего же эти ирландцы умеют нравиться!

Невил был на высоте: вежлив, внимателен, называл Кевина «сэр» достаточно часто, чтобы показать к нему свое уважение, но не слишком часто, чтобы не дать Кевину почувствовать себя пожилым. Тонкое, чисто английское умение польстить!

Тетя Лин с девическим румянцем на щеках впитывала лесть, как губка. Прислушиваясь к застольной беседе, Роберт заметил, что тетя Лин круто изменила свое мнение о Шарп. Теперь, когда им грозила тюрьма, они из «этих людей» превратились в «бедняжек».

«Как странно, — думал Роберт, оглядывая стол, — как странно, что за этот семейный ужин, такой веселый, теплый, благополучный, нас, в сущности, привела беда, случившаяся с двумя беспомощными женщинами, которые сидели сейчас в одиноком, темном, молчаливом доме, окруженном бескрайними полями…»

Утром, когда еще не было и восьми, Роберт услышал шум подъехавшего автомобиля, и кто-то свистнул под окном. Явно Стэнли. Роберт высунул голову из окна. Стэнли, как всегда без шапки (Роберт никогда не видел на этом человеке головного убора), заявил: