Избранные произведения. т. 2. Проводники всемирного потопа. Тот, кто использовал Вселенную - Алан Фостер

— Ингьяпин. Пока здесь не на что посмотреть, но это изменится. Это уже меняется.

— Построек много, но ни одну не назовешь впечатляющей, — заметил Септембер.

Корфу удивленно повернулся к гиганту, внимательно вглядываясь в его лицо.

— Ты понимаешь наш язык без трансляторов-переводчиков.

Удивлены были не только эти незваные гости, но и их хозяева. Кроме обладания скиммерами и бимерами, этот тран так же знал, что такое электронный переводчик, и говорил об этом, как о чем-то привычном. Было ли еще что-нибудь из достижений цивилизации, чем они не располагали?

— Люди не могут говорить по-трански, только через специальные машины.

— Это ваши друзья люди вам так сказали? — спросил его Этан.

Внимание Корфу переключилось на него.

— И еще один говорит. — Он внимательно посмотрел на окружавших его людей. — Кто из вас еще может говорить по-трански?

Этан разозлился на себя за то, что заговорил. Он изучал транский более года, и это была естественная реакция. Но подумав, он понял, что должен был предоставить все переговоры Септемберу. Было бы разумнее держать их лингвистические способности в секрете. Но теперь было уже поздно. Корфу выглядел достаточно сообразительным, чтобы понять, что люди, не носящие переводящих устройств, должны быть знакомы с их языком.

Но Миликен Вильямс стоял, уперев руки в бока, и захватчик, удовлетворившись, кажется, таким молчаливым ответом, принялся превозносить достоинства своего города.

— Он не слишком впечатляет, правда, но однажды все склонятся перед его ландграфом. Вы видите наиболее важный город в мире.

— Важных городов больше нет, — сообщил ему Гуннар. — Теперь есть только союз городов, или Конфедерация.

— Что за глупости? Нет никаких союзов между транами.

— Теперь есть. Города-государства Уонном, Молокин, Пойолавомаар, Арзудун и многие другие объединились в Конфедерацию, и теперь мы можем присоединиться к нашим друзьям людям и другим цивилизациям в еще более великом союзе общего неба.

— А, вы говорите о членстве в Содружестве? — Корфу улыбнулся.

Этану показалось, что он ослышался. Но это было не так.

— Так вы знаете о Содружестве?

Корфу выглядел довольным.

— У нас тоже есть друзья люди. И я ничуть не огорчен известием о Конфедерации городов-государств. Я приветствую ее. Это намного облегчит наше управление Тран-ки-ки.

— Если вы думаете, что завоюете мир с парой скиммеров, то вы сильно заблуждаетесь, — усмехнулся ему Этан.

Гуннар кивнул на телохранителя, который имел развязный и презрительный вид.

— Тем более с подобными типами в армии.

— Ты из благородных, я вижу. Но я понимаю благородство по-другому, Рыжебородый. Когда мы возьмем власть, мы упраздним все эти предрассудки. Новый порядок заменит старый. Ценится будут возможности каждого, а не фальшивая аристократичность.

Гуннар зарычал и обнажил клыки:

— Я завоевал свое рыцарство, как и все рыцари Уоннома.

На Корфу это не произвело впечатления.

— Влияние рождается из долгой подготовки. Рождение, воспитание, наследственность. И ты можешь убить меня, если хочешь, — он обернулся и оказался нос к носу с Грурвельк Сисфар, которая сжимала в одной лапе нож и подбиралась к нему сзади. Она остановилась. — Но, если я не вернусь невредимым к своим собратьям, они уничтожат этот чудесный корабль и всех находящихся на борту. Ваши друзья люди расскажут вам, что может сделать наше оружие.

— Мы уже знаем, — Гуннар свирепо взглянул на Сисфар, которая отступила, но продолжала сжимать в кулаке нож. Затем он указал на город за доками. — Я не вижу здесь того, чего можно было бы бояться. Ни обученной армии, ни безжалостных воинов.

Корфу улыбнулся своим мыслям.

— Мы победим без помощи армии. Нам не нужно сражаться. Нам даже не понадобится это лучевое оружие.

— Как вы выдерживаете здесь такую жару? — спросил его Этан. — Не думаю, чтобы кто-нибудь из транов признавал это место удобным для жизни.

— Вы думаете, здесь слишком жарко? Мне кажется, здесь очень приятно.

— Значит, ваше тело нездорово, равно как и рассудок, — заметила Эльфа.

Улыбка Корфу увяла:

— Вы так думаете? Но скоро вы все узнаете.

Миликен Вильямс выступил вперед:

— От имени моих коллег я хочу, чтобы вы знали…

Намного превосходящий размерами тран крепко съездил его по лицу, заставив учителя отшатнуться назад. Кровь выступила в углу его рта. Чила Хванг моментально оказалась рядом. Несколько матросов «Сландескри» были готовы вступиться, но Гуннар сделал им знак оставаться на своих местах. Корфу не обратил внимания на угрожающий язык жестов и посмотрел на Вильямса сверху вниз. Без сомнения, Корфу был собой доволен.

— Ты здесь ничего не можешь хотеть, маленький человек. Ты не мой господин. Вы такой же народ, как и мы, только прожили дольше. Поэтому у вас немного больше знаний и немного больше металла. Мы используем ваши технологии и не боимся вас. Мы получаем пользу от ваших знаний, мы получаем пользу от вашего металла и машин, но это не значит, что вы всегда будете нам полезны.

Он повернулся и направился на шканцы, безразличный к враждебным взглядам, его провожавшим, и не беспокоясь о том, что кто-нибудь может не удержаться и всадить ему копье в спину.

Этан перегнулся через борт и посмотрел на толпу, собравшуюся у ледохода. С такого близкого расстояния их вид не впечатлял вовсе. Скудно одетые, усталые, недружелюбные. Они не выглядели победителями. Они выглядели побежденными.

К нему подошел Гуннар.

— Странное место. Я думаю, что-то в нем есть еще, кроме этой ветхости. Все здесь такое разное, — он кивнул на толпу. — Такие разные одежды. Если вслушаться в их речь, можно услышать множество разных акцентов.

Завершив инспекцию шканцев, Корфу вернулся к ним: — Ты наблюдателен, благородный. Но ты должен знать, что совсем недавно Ингьяпин был гораздо беднее. Это могло бы быть и не так, если бы город был в другом месте. Есть много более удобных гаваней, которые можно освоить, более богатых земель, чтобы возделывать их. Здесь всего этого не много. Город основан на другом: на надежде. Надежда поддержала меня в несчастье. Она привела меня сюда и держит здесь. Все, кого вы здесь видите, бежали от обид из своих родных краев. Некоторые из них изгнанники, некоторые — преступники, некоторые просто бедняки. Поэтому вы слышите здесь так много наречий и видите так много различных одеяний. Ингьяпин — это убежище для изгнанных и обездоленных, для тех, кто оставил бедность и разочарование позади себя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});