Сокровища Анны Моредо - Александр Юрьевич Прокудин

там. Он сварил себе новый кофе.

– Не собираешься ложиться? – с удивлением спросил Ортега.

– Все равно не смогу заснуть, Эмилио. Слишком много мыслей в голове. Да и по работе надо сделать пару звонков.

– Еще рому?

– Ни в коем случае. Завтра у меня серьезный разговор со всеми. Проведу его с самого утра. А вот ты лучше ложись. Я вижу, как ты устал.

Ортега и на самом деле выглядел измотанным.

– Ложись, – повторил комиссар. – Я полицейский, не спать ночами для меня привычно. Выспись, тебе завтра понадобится свежая голова.

– Но как я брошу тебя?

– Ничего.

Комиссар оглянулся на второй этаж, где спал Саласар, будто проверяя, не подслушивает ли он их оттуда.

– Я жду еще кое-каких новостей по поводу этого чертового клада, Эмилио, – прошептал он заговорщицки и подмигнул мэру. – И, скажу по секрету: завтра может измениться весь расклад.

– Эстебан, ты серьезно? – мэр чуть было не повысил голос до способного разбудить гостей. Опомнившись, он продолжил шепотом. – Но что это? Расскажи! Я прошу тебя!

– Пока нечего, Эмилио. Утром, когда все соберутся. Иди спать.

Поколебавшись, мэр сдался и отправился в свою комнату – тоже на второй этаж. Через минут десять оттуда раздался такой яростный храп, как будто это заснул не низкорослый, добродушный, похожий на панду толстячок, а суровый и злобный великан.

Комиссар налил себе очередную чашку кофе. Прямо перед ним на столе лежал его телефон. Внимание Линареса целиком и полностью было сосредоточено на нем – словно комиссар с нетерпением ждал очень срочного звонка. И экран мобильного действительно засветился, одновременно заурчал вибросигнал.

Линарес прочитал пришедшее сообщение. Оно было кратким и на первый взгляд не содержало почти никакой информации. Все, что там было – это написанная цифрами вчерашняя дата.

– Так я и думал, – пробормотал Эстебан Линарес себе под нос. – Ну что же. Завтра ты заплатишь мне за все, чудовище.

Глава 8. Встреча за завтраком

Утром, часов около десяти, все собрались на втором этаже – внизу было слишком неуютно из-за приготовлений к травле насекомых. Еду и посуду подняли наверх при помощи удобного ручного веревочного лифта, как раз для этой цели предназначенного.

На втором этаже, кроме нескольких жилых комнат, была и большая общая гостиная. Мощные сваи-колонны, поддерживающие сделанный сводчатым потолок, проходили через нее насквозь, создавая атмосферу почти средневекового зала, в котором собирались на пиры доны и доньи. Большой обеденный стол, тесанный, из толстого серого дерева, тоже поддерживал это впечатление. Его, впрочем, отодвинули к стене, устроив из трапезы аристократов некое подобие стоячего банкета – гораздо более демократического. Свет в гостиную проникал через вытянутые стрельчатые окна, распахнутые вместе с резными деревянными ставнями наружу.

– Дом был бы и в самом деле неплох. Если бы не термиты, – профессионально отметил Хавьер Игнасио, осторожно пробуя ногой прогибающиеся половые доски.

Завтраком руководил Линарес. За оставшуюся часть ночи он так и не прилег и, как заботливая домохозяйка, приготовил его своими руками.

Поднявшийся позже всех мэр, помог, чем смог – соорудил на всех огромный кофейник с кофе.

Похмельный Саласар собирался налить себе кружку, но комиссар не позволил.

– Подождите всех, будьте добры!

Удивительно, но Сильвио послушался.

Донья Анна, вставшая первой, уже давно сидела в самом углу, ожидая, когда начнется обещанный комиссаром разговор.

Погодить всех Линарес попросил и со спиртным. Принесенный мэром из подвала ящик его знаменитого фамильного вина, по просьбе комиссара, тоже отложили до конца завтрака.

– Хочу, чтобы у всех была ясная голова, когда буду сообщать важные новости, – сказал он вполголоса Ортеге, и тот с пониманием согласился.

Рыжий Энтони вежливо поздоровался со всеми, пожелав доброго утра, и сразу же направился к Анне Моредо.

– Простите, донья Анна. Это Энтони.

– Я знаю. Чего ты хочешь?

– Отцу стало лучше, он хотел бы поговорить с вами наедине. Перед общей встречей.

– Передай своему отцу, сынок, следующее… – ответила слепая, совершенно не стараясь, чтобы ее ответ был слышен только собеседнику. – Пускай дьявол воткнет ему руку в задницу и, добравшись изнутри до его глаз, вытолкнет их наружу пальцами. Затем схватит его ими за переносицу и вывернет наизнанку – как гостиничная горничная заблёванную напившимся постояльцем наволочку. Брезгуя прикоснуться к тому, что он носит вместо лица на самом видном месте, не беспокоясь о том, сколько боли это доставляет тем, кто вынужден на это смотреть.

Саласар громко и искренне расхохотался:

– Обожаю вас, Анна!

– Успели выпить? – укоризненно шепнул его мэр.

Сильвио потупился и умолк.

– Видимо, это «нет», сеньора? – переспросил на всякий случай Макгиннел. – Отец очень просит.

Анна подкрепила сказанное самым оскорбительным в Испании жестом. Юноша, выросший в Штатах, его не понял, но помог комиссар, выступивший в качестве переводчика:

– Это очень твердое «нет», Энтони. Саласар, помогите парню поднять коляску с отцом наверх, пожалуйста.

И Саласар вновь послушался комиссара – видимо, чувствовал стыд и неловкость за вчерашнее поведение.

Наконец, все собрались.

Коляску с Раймоном Руисом расположили максимально далеко от Анны. Но слепая словно чувствовала, где она стоит – и демонстративно отвернулась в противоположную сторону, не позволяя даже своим слепым, ничего не видящим глазам хоть на мгновение коснуться того, что было ей настолько неприятно.

Комиссар протянул мэру кружку с кофе, тот ее принял и с удовольствием отхлебнул. Линарес сделал приглашающий жест всем остальным. Чашки, кружки и стаканы с кофе стремительно разобрали.

– Всем доброе утро, господа и дама! – произнес комиссар, вручая стакан с кофе донье Анне. – Надеюсь, вам удалось хоть чуть-чуть отдохнуть. Хочу вас поздравить, мы приближаемся к развязке. Сегодня к ужину, я уверен, мы вернемся в Санта-Монику.

Заинтригованные присутствовавшие переглянулись. Энтони улыбнулся и похлопал по плечу отца. Хавьер Игнасио перекрестился, глядя в потолок. Саласар чему-то усмехнулся про себя.

Довольный произведенным эффектом Линарес продолжил:

– Перед тем, как я посвящу вас во все детали…

– Постойте… – из угла гостиной, где находились Руис и Макгиннел, вдруг раздался слабый, но требовательный голос.

Донья Анна, услышав его, вздрогнула, пролив себе на подол кофе.

– Да, синьор Руис? – вежливо остановился комиссар. – Что вы хотите?

Сухой, едва слышный голос старика произнес:

– Анна, к сожалению, не пожелала побеседовать со мной отдельно. Наверное, так было бы лучше… Но я согласен поговорить и так. Для меня это важнее, чем все другое. Анна?

Все ожидали, что острая на язык старуха выпалит по бывшему мужу изо всех своих стволов. Но этого не произошло. Она просто повернула в его сторону голову и, открыв рот, слушала.

Раймон Руис продолжил:

– Анна, я вижу тебя, не успев уйти на тот свет, и