Площадь Тяньаньмэнь. Создание протеста - Vijay Gokhale

того, как танки убивали студентов на площади, а затем снова и снова переезжали через их тела. Он утверждал, что эта информация была получена от источников (неназванных) в правительстве, но свидетельства очевидцев - самих студенческих лидеров - решительно опровергают такую версию. В тумане войны или революции не всегда легко получить факты, но от ответственных правительств ожидается, что они не будут выдавать слухи за факты. Особенно если речь идет о представителях государств, которые оказывают огромное влияние на формирование мирового общественного мнения, как в случае с Соединенными Штатами и Великобританией. И все же новости, которые передавались миру через западные СМИ и от западных представителей в Китае, были в основном полуправдой, смешанной с откровенным вымыслом. Это не был гордый момент для свободного мира или его свободной прессы.

В Пекин стали возвращаться закон и порядок. После первых дней сопротивления барьеры, перекрывавшие основные дороги, были убраны. БТРы и войска НОАК были размещены на всех основных перекрестках, чтобы сдерживать злоумышленников и дальнейшие протесты. Строгие предупреждения не оставляли ни у кого сомнений в том, что при необходимости режим снова применит силу. После 6 июня в городе больше не наблюдалось никакой активности граждан. Однако один курьезный случай все же произошел. 7 июня в 10 часов утра солдаты НОАК внезапно открыли огонь по дипломатическому комплексу в Цзяньгомень Вай из боевых патронов. Пули разбили окна и попали в несколько квартир, выходящих на проспект Вечного мира. Власти заявили, что подозревают снайпера на крыше. Это было грубое предупреждение дипломатическому корпусу, что китайское государство покончило с их махинациями. Много позже посол Джеймс Лилли утверждал, что Ларри Вортцель, сотрудник офиса атташе по вопросам обороны, был заранее предупрежден китайским контактом о том, что НОАК откроет огонь по дипломатическому комплексу. Если это правда, то посольство США не поделилось этой информацией с другими дипломатическими представительствами, по крайней мере с посольством Индии. Инцидент напугал все дипломатическое сообщество. В течение нескольких дней большинство западных посольств выслали свой дипломатический персонал из Пекина. Оглядываясь назад, нельзя исключать причастность некоторых китайских властей к этому инциденту. Китайцы очень хорошо умеют передавать сообщения. Если они и причастны к этому, то действовали беспристрастно.

В индийском посольстве посол созвал совещание, чтобы обсудить инцидент со стрельбой. Один из наших офицеров, резиденция политического атташе Сикри, также пострадала от пуль, но жильцы квартиры спаслись без потерь. Мы приняли во внимание наглядные сцены, свидетелями которых многие из нас стали за последнюю неделю. Конечно, посол отвечал за безопасность персонала и сотрудников посольства, но были и другие соображения. Индийско-китайские отношения нормализовались после визита премьер-министра Раджива Ганди в Китай в декабре 1988 года. Мы перевернули страницу одной из самых болезненных глав в нашей истории - военного дебоша 1962 года. Мы могли смотреть вперед, в лучшие времена. Любые наши действия, которые могли бы выглядеть так, будто мы присоединяемся к Западу в обвинении режима в Китае, могли осложнить восстановление нормальной жизни. Это была долгая и трудная дискуссия. В конце концов мы пришли к общему мнению, что, хотя наш долг как офицеров правительства - оставаться на своих постах, мы не можем рисковать безопасностью семей. Было решено, что они вернутся в Индию ближайшим прямым рейсом British Airways из Пекина в Дели. Дели был недоволен этим решением и дал понять послу. Если китайцы и были недовольны, это никак не было выражено нам и никак не проявлялось в последующие месяцы.

Дэн Сяопин чувствовал себя достаточно уверенно в сложившейся ситуации, чтобы выступить перед публикой 9 июня. Практически все руководство страны - все, кто был в состоянии ходить и стоять, - выстроились за ним, давая понять общественности, что Коммунистическая партия Китая едина. Его первые слова, обращенные к войскам военного положения, звучали так: "Буря должна была разразиться. К счастью, в это время у нас была большая группа товарищей-ветеранов", подчеркнув тем самым коллективную ответственность за предпринятые им действия. Он подтвердил, что описание протестов как "беспорядков" в редакционной статье People's Daily от 26 апреля было верным. Он отверг утверждение о том, что к протестам привела озабоченность коррупцией, назвав это "оправданием" для тех, кто хотел свергнуть партию и установить буржуазную республику, полностью зависящую от Запада. Похвалив НОАК за выполнение поставленной задачи, он в то же время напутствовал ее: "В будущем мы никогда больше не должны позволять людям отбирать у нас оружие". У него было два четких послания Западу. Во-первых, он предупредил американцев об их действиях по наложению санкций на Китай в связи с подавлением студенческих протестов, добавив: "Впредь, как только появляется какая-то тенденция, мы не должны позволять ей распространяться". Таким образом, он дал понять, что Китай поставит собственную безопасность выше интересов США. Во-вторых, он недвусмысленно повторил, что Китай привержен рыночной экономике, сказав: 'В этой политике не может быть никаких изменений. Мы никогда не должны превращать Китай в закрытую страну". Коммерческие интересы США не пострадают, и все будет как обычно.

СМИ, полностью вернувшиеся к тому времени под контроль государства, опубликовали первую авторитетную версию событий, которая стала началом сокрытия. В ней утверждалось, что, несмотря на объявление военного положения, "небольшое меньшинство" пыталось свергнуть правительство в попытке захватить власть, используя тактику "штурма Бастилии", и поместить государственных лидеров под арест. При этом явно говорилось об иностранной руке. Власти утверждали, что армия была вынуждена действовать после того, как 1 июня было совершено нападение на полицейский участок, а 3 июня войска, введшие военное положение, были разоружены и избиты. Причиной военных действий была названа угроза жизни. Далее в докладе приводится наглядное описание того, как в Лю Бу Коу, Гуанкумэнь, Чунвэньмэнь и других районах города были сожжены автомобили и убиты солдаты НОАК, а также уничтожено более 450 автомобилей. В заключительной части своего отчета государство утверждает, что студенты добровольно покинули площадь, и что весь рассказ о "кровопускании" - полная неправда. Следует прочитать полный отчет, чтобы понять, как Коммунистическая партия Китая выстроила свою версию, чтобы представить, что это горстка людей пыталась уничтожить народное государство. Эта версия остается определяющей до сих пор, и большинство китайцев больше ничего о ней не знают.

Выпустив собственную авторитетную версию, аресты начались практически сразу. Официальные СМИ просили сообщать о тех, кто участвовал в уничтожении государственного имущества. Среди граждан было распространено объявление о том, что с теми, кто защищает или скрывает "контрреволюционные элементы", будут жестоко расправляться, то есть все, кто знает о таких людях, должны явиться с повинной или подвергнуться репрессиям. В одном случае