Вихри времени - Наталья Поддубная

в французскую косичку.

Крина не заставила себя ждать, и как только я завязала шнурки на мокасинах, пришла за мной.

С коридора, мы вышли на балкон, который открывал вид на всю площадку бара. У нас уже было накрыто: шашлык, грибочки и картошка, нарезка фруктов, на другой тарелке нарезка колбас и сыра. Конфеты в вазочке и пол литровая бутылка конька, к ней прилагались пара рюмок.

— Это все нам? — удивилась я.

— А то! Сказала же кормить тебя будем, а то вон, худая какая. Ты же коньяк пьешь?

— Поддержу компанию.

— Это правильно. Ладно, налетай.

Я ела с удовольствием, все было вкусно.

— Давай, за знакомство! — подняла рюмку Крина. И выпила залпом.

Я последовала ее примеру. Во рту обожгло, и я закусила колбасой. Тепло разливалось внутри. Я уже была достаточно сытой, и периодически кушала фрукты. Крина подливала коньяк и говорила тосты.

— Так говоришь ты с другого мира?

— Ага! — я смотрела одним глазом в зал, одним на нее, язык порядком заплетался. Вставать я не решалась. — А еще могла телепортироваться! И стать невидимой! — перекрикивала я музыку. В зале все танцевали, и я двигалась в такт, как мне казалось, сидя на диване.

— Подожди! Прямо совсем невидимой⁈

— Ага! А росла я среди убийц, как оказалось — загрустила я.

На танцзале, два мужика начали толкаться, не поделив красотку. С высоты своего места, я не могла точно сказать действительно ли она красивая.

— Не волнуйся, сейчас их разнимут.

И появились, два здоровяка, растащив хулиганов по сторонам и из помещения.

— Быстро сработали.

— Хочешь один из них или оба, к тебе вечером заглянут? — подмигнула Крина.

— Нет спасибо! Я вообще-то замужем.

— Ой, какая ты! — засмеялась она. — А мне это не мешает.

Чувствуя щекотливую тему, я решила прогуляться.

— Пойду, освежусь.

— Можешь от сюда спуститься вниз, посмотришь как там, заодно и освежишься.

— Так и поступлю.

Я поднялась с дивана, и меня закачало по сторонам. Я старалась идти прямо, но выходило плохо. Я услышала, как за спиной хихикнула хозяйка бара. Похоже, она этого и добивалась. Спускалась по лестнице, я держалась обеими руками за перила по сторонам. Ноги практически не держали, норовя запутаться и свалить меня к земле. На последней ступеньке, я полетела, и уже предчувствуя падение, зажмурила глаза. Но удара об пол не последовало. Сквозь притупленные чувства, ощутила чью-то руку на своем предплечье.

— Вы в порядке? — проговорил кареглазый брюнет, голосом аполлона.

Я попыталась сфокусировать зрение, но не получилось, и наплевав на все заговорила с живой статуей.

— Благодарю.

Говорить я старалась по минимуму, что бы ни выдавать свою «стадию» опьянения. Я представила, как Крина смеется, наблюдая сейчас за мной.

— Может вас проводить, чтобы вы не ушиблись по дороге? Вам куда?

— Я сама! — оскорбилась я, и пошла стадия «бычки».

Я отпихнула его руку, и задевая всех кто был в метре от меня поплыла. Куда идти я не знала, поэтому шла по круговой. И когда начала забывать, куда я вообще направляюсь, заиграла новая песня. И меня понесло на танцплощадку. Я отжигала, как мне казалось, потому, что вокруг меня людей не было. Я посчитала это хорошим знаком и виляла задом усерднее. Когда музыка закончилась, я просто упала не в силах стоять на ногах. Пред глазами летали «вертолеты». Как бы до комнаты добраться? Надо мной возник силуэт и меня куда-то понесли. Все вокруг было каким-то нереальным, немного мутным.

Глава 29

Проснулась я в гостевой комнате, которую Крина выделила для меня. Как я тут оказалась, не помнила. И как переоделась в пижаму тоже. Попытавшись встать, меня замутило, я перекинулась через кровать, и меня вывернуло наизнанку. Что меня удивило, так ведро! Я что вчера даже так подготовилась?

Я поползла в ванну и сидя в душевой, облилась водой. Потом тем же способом вернулась в постель. «Вертолеты» еще летали, но это не помешало мне уснуть.

Проснулась от стука в дверь.

— Войдите! — накрывшись одеялом, проговорила я.

— Доброе утро, звезда моя! — прокричала Крина.

— Тише. Ты чего раскричалась?

— Да обед уже, вот чайку тебе сладкого принесла. А может, надо было опохмелиться чего?

— НЕТ! Только не это. А чаю попью, пусть только остынет.

— Ты мне лучше расскажи, кто тот красавчик, что в комнату тебя принес. Как он тебе?

— Ты о чем? — сердце начало бешено колотиться, адреналин ударил в голову.

— Так ты не помнишь?

— Та-а-ак. Рассказывай, что я не помню?

— Ты когда в зал пошла, ходила, ходила, а потом начала танцевать как бешеная. Время к закрытию шло, люди расходились. Несколько человек в зале остались, собираясь. Ну, мы музыку выключили, а ты вместе с ней и вырубилась. Один из клиентов подошел к тебе и на руки поднял.

— Дальше, не тяни.

— А я как раз к тебе шла. Смотрю такое дело парень красивый, ты его шею еще руками обхватила, думаю «Ну все ясно».

— Да что тут ясно⁈ Я же не в адеквате была!

— А ты ему еще, что-то говорила, «милый пошли в постель», как-то так.

Я накрылась одеялом с головой, не в силах слышать этот стыд. Как я могла⁈

— Парень этот и спрашивает, куда? Я ему объяснила. У нас везде камеры. Я посмотрела, что он в нужную комнату зашел, да и спать пошла.

Крина, наконец, поставила поднос с чаем на тумбу.

— О! а это, что? Похоже на любовную записку! — она схватила листик и начала раскрывать.

— Стой! Мое! Сначала я посмотрю.

— Да больно надо — сказала, отдавая мне записку.

«Больше так не пей. Меня может и не быть рядом. Морин, мой номер…»

— Ого! — читая через мое плечо, выдохнула Крина. — И никаких «Спасибо, ты лучшая»…

— Да не было ничего!

— Почему так уверенна?

— Хочешь, позвони и спроси.

— Сама звони.

— Мне не надо, я замужем.

— Видела я вчера, как ты замужем, вытанцовывала.

— Ой, все. Я чаю попью, и спать буду — закончила я разговор и, полулежа, попивала чай.

— Ну и спи, я ушла.

И дверь закрылась. Я поставила чай, который не лез и выдохнула. И что это было? Т. е какой-то мужчина, принес меня в постель, переодел в пижаму, это значит, что и в шкафу лазил. И поставил мне ведро! И просто ушел? Что дальше? А вдруг я отсюда не смогу выбраться, и буду жить в этом мире? Думая о грустном, так и заснула.

Пробуждение было приятным. Во-первых, я чувствовала себя лучше и жутко голодной. Во-вторых, я поднялась, убрала ведро, приняла душ и