Пансион искусных фавориток. Борьба за власть - Екатерина Богданова

— Мне кажется или ты что-то недоговариваешь? — спросила я, желая еще послушать. Жизнь Зарины была яркой и насыщенной. Я тоже не могла пожаловаться на застой, но она, в отличие от меня, вспоминала о прошлом с теплотой.

— А об остальном он тебе сам расскажет… Хотя вряд ли, тебе точно не расскажет, — посмеиваясь, ответила девушка.

— Вы были близки? — догадалась я.

— Нет, вернее, не в том смысле, в каком это подразумеваешь ты. Мы просто друзья, иногда позволяющие себе некоторые вольности. Но не сейчас. Теперь он ни на кого, кроме тебя, и не смотрит, — заверила меня Зарина.

— Меня не касается личная жизнь советника Туманного. — Сама не знаю, почему я начала раздражаться.

— Судя по тому, как он меняется в твоем присутствии, ты и есть его личная жизнь, — улыбнулась телохранительница.

— Все, я пойду спать, — произнесла я, поднимаясь.

— Мне придется остаться с тобой. Карай приказал, — уведомила меня Зарина и тоже встала.

— А ты выполняешь все его приказы? — неожиданно даже для себя спросила язвительно.

— Нет, только те, которые он отдает по работе. В неформальном же общении Кар никогда и не командует, — проигнорировав мой выпад, ответила девушка.

— Из этого следует, что я для советника Туманного вовсе не личная жизнь, а сплошная работа. Потому что мной он все время пытается командовать, — разозлилась я.

Зарина же звонко рассмеялась.

— Не ожидала, что ты можешь быть такой, — произнесла она сквозь смех.

— И какой же? — вопросила, сложив руки на груди.

— Темпераментной, — заявила девушка. — Интересная реакция на Карая, а это уже что-то.

После чего телохранительница взяла в руку диванную подушку, подошла к двери в спальню и распахнула ее, приглашая меня пройти в комнату.

Я молча прошествовала мимо и скрылась в ванной, чтобы смыть подвальную пыль, напряжение от случившегося и раздражение уже на саму себя за столь глупую вспышку.

Зарина устроилась на кушетке в другом конце спальни, подложив под голову диванную подушку и прикрывшись позаимствованным с моей кровати покрывалом.

— Туманных снов, — пожелала она мне, когда я легла.

— Спокойной ночи, — пробурчала я в ответ.

Уже под утро явился Карай, отправил Зарину отдыхать, а сам занял ее место. Я сделала вид, что сплю, но украдкой наблюдала за магом, не решаясь спросить, сколько человек умерло и поймали ли виновного.

Спустя не менее десяти минут полной тишины я подумала, что советник уснул, и позволила себе пошевелиться, переворачиваясь на другой бок.

— Спрашивай, — вдруг тихо произнес он, словно прочитав мои мысли.

— О чем? — сделала вид, что не поняла его намека.

— В принципе, можешь спрашивать о чем угодно, но сейчас тебя наверняка интересует расследование нападения, — ответил мужчина. У него был уставший, охрипший голос, словно он долгое время провел на холоде или, напротив, в сильном зное.

— Сколько было жертв? — задала самый страшный вопрос.

— Семь, — недрогнувшим голосом ответил Карай. — Четверых спасла человеческая привычка напиваться в узком кругу, они сидели в саду с бутылками вина.

— Что-нибудь удалось найти? — продолжила полушепотом.

— Я пока не уверен. Спроси еще раз позже, возможно, завтра ответ уже будет положительным, — загадочно проговорил советник.

Ну что ж, он сам сказал, что я могу спрашивать о чем угодно, так что… Вдохнула поглубже и протараторила на выдохе:

— Какие еще существуют источники магии, кроме тумана?

Ответом мне была тишина. А спустя несколько томительных мгновений ожидания я почувствовала, как на кровать кто-то лег. В личности вторгшегося в мое личное пространство сомневаться не приходилось.

Он не приблизился ко мне, оставшись лежать на краю, но на четкость мыслей его маневр все же повлиял. По всей видимости, этого Карай и добивался. Но я решилась, и отступать была не намерена.

— Так какие еще бывают виды магии? — повторила вопрос.

Этот наглец придвинулся ко мне вплотную и крепко обнял, прижавшись грудью к моей напряженной как струна спине.

— Я готов зайти настолько далеко, насколько потребуется, чтобы выгнать из твоей не в меру сообразительной головки лишние мысли, — прошептал маг мне в затылок, положив руку на мой живот и прижимая к себе еще теснее.

— Не стоит усердствовать, — раздраженно проговорила я. Самым обидным в этой ситуации было то, что Карай знал, какое воздействие оказывает на меня его близость. Знал и пользовался моей неопытностью. В этот момент я впервые пожалела о том, что уклонялась от практических занятий. Будь я достаточно искушена в телесных утехах, сейчас все могло быть иначе, и это я пользовалась бы интересом советника ко мне.

Я молчала и не шевелилась, Карай тоже выжидал. Видимо решив, что я капитулировала, мужчина довольно пожелал мне туманной ночи и отодвинулся, но с кровати не ушел.

Но я не оставила надежду выяснить хоть что-то о магии, которую можно было бы противопоставить силе Немии.

— Так ты ответишь мне или спросить у кого-нибудь другого? — произнесла с вызовом.

— Слов ты не понимаешь, да, отважная императрица? — прошептал он совсем рядом, обжигая дыханием мою шею. — Возможно, мне следует перейти к действиям, чтобы донести до тебя всю опасность и абсурдность подобных мыслей?

Рука мужчины легла на мое бедро и медленно поползла вверх, задержалась на талии и продолжила путь. Я изо всех сил прижала локоть к боку, чтобы задержать совершающую недозволенные действия ладонь, но не отступила.

— Если ты не ответишь, я найду того, кто будет более разговорчив, — прошипела разозлившись. — Возможно, кого-то из оппозиционеров… или проклятых…

Рывком выдернув руку, он перевернул меня на спину и замер, нависая надо мной, как готовый совершить рывок в пылу охоты хищник. Я даже представила, как мелко подрагивал бы его хвост, будь он у него. Богиня, что за глупости посещают мою голову всякий раз, когда этот мужчина намеренно выводит меня из равновесия!

— У тебя взгляд загнанной в угол кошки. Вот-вот набросишься и вопьешься всеми когтями в лицо, — усмехнулся маг.

Ну что ж, похоже, брежу здесь не только я. Но он это делает по собственному желанию, а меня просто вынуждают забыть о том, о чем я не должна думать. Уперлась ладонями в напрягшуюся от моего прикосновения грудь и попыталась оттолкнуть мужчину.

— Если я еще раз услышу от тебя хоть слово о проклятых, ты навсегда покинешь столицу и даже Анторин меня не остановит. Я так далеко спрячу тебя, что существование проклятых, оппозиции или еще кого бы то ни было станет совершенно неважным, — пообещал он. Это не было угрозой, Карай именно обещал, и, судя по его уверенному взгляду, выполнит обещание.

— А как же твое заявление, что я могу спрашивать о чем угодно? — пролепетала я сдавленно.

— Но я не обещал, что отвечу. И внесем поправку: ты можешь спрашивать о чем угодно, кроме доминантов, проклятых и классификации магии, — заявил советник, после чего наконец-то перестал надо мной нависать и устроился рядом, только положив руку на мой живот.

Первыми в списке запретов были доминанты, из чего я сделала вывод, что они и являются причиной запретности остальных пунктов поправки. Придется искать другой источник информации. Возможно, стоит довериться Зарине? Время покажет, сейчас же она была слишком предана Караю и не заслуживала доверия.

Советник довольно быстро уснул, видимо сильно устал, я же так и не сомкнула глаз до самого рассвета.

Часть третья

Мучительная неизвестность

Прошло уже больше двух недель после взрыва на празднике Поклонения, а я по-прежнему оставалась в неведении — есть ли какая-либо информация о преступниках. Утром после несчастья Карай буквально вытребовал у меня обещание не делать попыток разузнать о магии, пообещав позже все объяснить, и ушел. Больше после этого я его не видела. Советник просто исчез, оставив меня на попечение Анторина, Раниярсы и Зарины. Телохранительница перебралась в комнату фрейлин и неотступно повсюду следовала за мной. Она неожиданно быстро нашла общий язык с Авройей, и девушки демонстративно шептались, позволяя мне слышать отрывки их бесед, в которых с подозрительной частотой звучали наши с Караем имена. Только верная Клеора ничего от меня не скрывала и откровенно радовалась тому, что ей больше не приходится отсиживаться на балконе во время визитов советника. Лишь по ночам она уходила к фрейлине и телохранительнице, чтобы не встречаться с Туманчиком, неизменно появляющимся не более чем на пару часов. Утром император вместо приветствия интересовался, появлялся ли Туман и в каком он был состоянии. Когда же три дня назад я сказала, что Туманчика ночью не было, Анторин сильно разволновался, но постарался скрыть беспокойство, отшутившись по поводу изменчивости собачьей натуры. На вопросы, куда пропал Карай, Анторин всегда отвечал однообразно: «Вернется — сам расскажет». Я же не находила себе места и строила разнообразные предположения, одно другого страшнее. А что, если он вообще не вернется? — этот вопрос посетил меня после третьей ночи без Туманчика. И даже не знаю, что больше ужаснуло меня — мысль о том, что я его больше не увижу, или паника по поводу излишнего беспокойства о мужчине, который должен быть совершенно мне безразличен. Привязанность — это то, чего я не имела права себе позволить, находясь в столь неоднозначном положении.