Рождение богов - Галина Раздельная

Дильмун резко дёрнулся, прогоняя эти дурные мысли. Нет, ещё не всё было потеряно. Он не может не верить. Иначе он подведёт не только свой народ, но и ЕЁ, рискующую ради них не просто своей очередной жизнью, своим существованием, а и всем, чем она есть, была и могла стать. Он не мог подвести своего Творца, своё Божество, ту, что привела их к таким высотам, к таким знаниям, не требуя ничего взамен, и лишь веря, что её дар не будет использован не во благо. И если Дильмун сдастся и поверит, что всё кончено, так и произойдёт. Знания, подаренные ЕЮ, в конце концов, попадут не в те руки, и он, их главный Хранитель, не выполнит свой долг.

И пускай по своей глупости он оказался в руках предателя, за ним, всё же, ещё оставался выбор, как распорядится своей жизнью. Дильмун, несмотря на мимолётное отчаянье, уже твёрдо знал, что останется Хранителем до конца, чего бы ему это не стоило…

— Нравятся ли тебе мои приготовления? — как всегда неожиданно появился Эн-уру-гал, выступая из темноты.

Хранитель проигнорировал его вопрос, не одарив и взглядом вышедшего на свет предателя. Эн-уру-гал подошёл ближе, присел на дырявый матрац рядом с Хранителем, повторяя позу старика. Всем своим видом он показывал своё превосходство, силу и власть над пленником и ничуть не боялся того, кого по праву считали самым могущественным из всех Хранителей братства.

Дильмун заметил, что против воли думает о сидящем рядом наследнике, хоть и собирался игнорировать его присутствие. «Почему этот молодой, практически юный парень так силён? Откуда в нем столько силы?» — спрашивал он себя. — «Если только…».

Ответ быстро напросился в размышления Хранителя.

— «… если только это его сила».

Искоса он посмотрел на прикрывшего веки парня, устало откинувшегося к стене. Его лицо было спокойно и ещё так молодо. Нет, такой образ не может быть отражением зла. Но, как же он был похож сейчас на своего предка: те же черты, тот же волевой подбородок, тёмные волосы. И пускай молодой наследник свергнутого тирана частично на время пребывания в сокровищнице изменял свою внешность, не распознать сходства даже после этого не смог бы только дурак. Недопустимо совершать такие ошибки, но Хранителю было уже не до самокритики. Он пытался понять, почему не замечал очевидного так долго, ведь парень успел прослужить в рядах телохранителей не меньше трёх лет, мелькал перед ним практически каждый день и всё равно не вызывал подозрений.

Эн-уру-гал, видимо, почувствовал, что за ним наблюдают, приоткрыл веки, и в это же мгновение Дильмун понял, почему был слеп. Взгляд парня, вернее, всего доля секунды, после того как он открыл глаза, выдали его. Несмотря на семейное сходство со своим предком, убрать которое полностью Эн-уру-гал не сумел даже с помощью силы, парень, сидящий рядом с ним, не унаследовал его глаз. Вот почему Хранитель не замечал сходства тогда, когда предатель был ещё в ином обличии, и не замечал его и после, когда уже знал, кто перед ним. Ведь тирана все кто его видел, а Дильмун был в их числе, помнили не столько по его внешности, сколько по глазам, всегда полным гнева, глазам, в которые было страшно смотреть.

Приоткрыв веки, Эн-уру-гал в те ничтожные доли секунды смотрел на Хранителя чистым, мягким взглядом, и лишь потом, опомнившись, пустил в него привычную пелену гнева. Но Дильмуну хватило и этого времени, чтобы понять, что перед ним сидит парень, надевший на себя маску.

Хранитель мысленно улыбнулся себе, благодаря свою веру, за то, что не оставила его в трудные минуты. Его тюремщик, вновь прикрывший глаза, был далеко не тем, кем хотел казаться для своего заключённого и далеко не тем, кем хотел бы быть для самого себя. Он носил маску, а её всегда можно снять.

Тем временем возня рядом с ними постепенно стихла. Помощники Эн-уру-гала закончили со всеми инструментами и напряжённо жались в углу, посматривая из-под низко опущенных капюшонов на своего господина. Дильмун, зная, что сейчас должно последовать, не дожидаясь приглашения, сам поднялся на ноги, медленно направившись к чему-то отдалённо напоминающему кресло.

— Не терпится начать, старик? — поднявшись на ноги, спросил Эн-уру-гал.

— Не терпится закончить, — ответил Дильмун.

Эн-уру-гал жестом позвал безликих помощников, те поспешно привязали несопротивляющегося старика, после чего Хранитель услышал главный вопрос, на который его тюремщик мечтал получить ответ.

— Где спрятаны знания? — спокойным тоном начал Эн-уру-гал.

— Где же, если не в Хранилищах, — подыгрывая, ответил ему он. — В книгах, рукописях…

Эн-уру-гал натянуто улыбнулся, принимая игру старика.

— Нет, не эти. Никому не нужны твои рассыпающиеся рукописи и дряхлые дощечки, — сказал он. — То, что ты призван хранить, спрятано в чём-то небольшом, неприметном, в каком-то уникальном носителе. Так?

Дильмун молчал.

— Облегчу тебе ответ, — не дождавшись слов Хранителя, вновь заговорил Эн-уру-гал. — Мой Хозяин уверен, что этот носитель где-то на территории главной сокровищницы.

Хранитель улыбнулся предположению наследника.

— Или в любом уголке Республики. Сокровищниц много, — отметил он. — Вам никогда не найти реликвию. Да и с чего такая уверенность, что её Хранитель — я?

Эн-уру-гал подошёл ближе.

— Не играй со мной, старик, — продолжил он. — Это ты… Ты.

Хранитель отрицательно мотал головой.

— Ты, — повторял наследник. — Я потратил почти жизнь, чтобы узнать это. Не думай, что обманешь меня. Да, сокровищниц много, и, признаюсь, мы не отбрасывали возможность того, что реликвия будет храниться в одной из них. Но как же вы предсказуемы! — перевезли её в главную сокровищницу.

Эн-уру-гал усмехнулся.

— Мне не сложно было стать телохранителем, — презрительно рассказывал он. — Я делал это десятки раз. Я проникал во все сокровищницы Республики, и вы не замечали этого. Немного иная внешность, новая жизнь, имя. Новый я. Мне приходилось раз за разом делать одно и то же — новобранцы, служба, продвижение, личный телохранитель. И нигде. Нигде, кроме Аккадской сокровищницы, я не находил того, что ищу. Не находил тебя.

Наследник внимательно взглянул на старика.

— Вы связаны, связаны, как вены и сердце. Ты и реликвия. Хранитель и ноша, — тихо шептал он. — И пусть я не наделён силой, чтобы найти этот артефакт, но я могу чувствовать его присутствие. Его ауру. Стоило мне впервые оказаться с тобой рядом, как я уже ощущал эту ни с чем несравнимую энергетику. У меня нет сомнений — Хранитель реликвии ты. Я наблюдал за тобой, старик. Наблюдал три года. Ты нелюдим, замкнут, практически не покидаешь своё Хранилище. Означает ли это, что артефакт также где-то в сокровищнице? Ты говоришь, он может быть в любом уголке Республики. Я так не думаю. Чтобы черпать из него знания, тебе необходим быстрый доступ к реликвии. Удобнее всего держать артефакт под рукой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});