Я назову твоим именем сына (СИ) - Ирина Шолохова

угостить милую зверюшку!

— Анна Александровна! У меня пакетик семечек завалялся! Кто-то из ребят на скамейке забыл. — Светлана Юрьевна достала хрустящий целлофановый пакетик, и они вместе с заведующей поспешили на улицу угостить зверька.

— Ах ты, красавица лесная! Угощайся, дорогая! — сюсюкались с белочкой женщины. Семечки закончились, белочка вскарабкалась на сосну, понимая, что ждать больше нечего, и они вернулись в кабинет, умилённые контактом с доверчивым зверьком.

— Светлана Юрьевна! Вы знаете, чей голос звучал по микрофону?

— Максимилиана! Кто, кроме него, может сделать подобное заявление, — ответила помощница.

— Это неэтично! Разве можно о девушках говорить такое! — возмутилась заведующая, — придётся сделать ему внушение.

— Не беспокойтесь, Анна Александровна! У нас в лагере некрасивых девушек нет. Никто из девушек не соотнесёт заявление Максимилиана со своей внешностью. Все прекрасно поняли — это всего лишь шутка в духе нашего Максимилиана.

— Думаете? — засомневалась заведующая.

— Уверена! — утвердительно тряхнула головой Светлана Юрьевна.

— Ну, хорошо! — Анна Александровна сняла очки, повертела их, протёрла стёкла ослепительно белым носовым платочком, надела очки, взглянула поверх них на Светлану Юрьевну, — всё-таки вызовите его ко мне, хочу провести с ним воспитательную беседу.

— Хорошо! — помощница сразу же позвонила Максимилиану:

— Максимилиан! Тебя вызывает Анна Александровна «на ковёр»! Ой! — она испуганно прикрыла рот рукой и покосилась на заведующую, — извините, пожалуйста, Анна Александровна! Вырвалось непроизвольно.

Заведующая лагерем ничего не ответила, снова сняла очки, протёрла стёкла и водрузила их на нос.

— Максимилиан! — повторила в трубку Светлана Юрьевна, — Анна Александровна ждёт тебя в кабинете! Сию же секунду, немедленно подойди!

— Ну, зачем уж так безапелляционно, — миролюбиво заметила заведующая лагерем, — это не так уж и срочно!

— А! — беспечно махнула рукой Светлана Юрьевна, — быстрее выволочку ему сделаете, и будете заниматься своими делами, не отвлекаясь на пустяки.

— Светлана Юрьевна! — заведующая постучала кончиком ручки по столу, — это не выволочка! Максимилиану надо разъяснить, что такие, с позволения сказать шутки, недопустимы среди интеллигентных людей.

— Хорошо! Хорошо! Анна Александровна! Как скажете!

***

Максимилиан прикрыл ладонью телефон и прошептал Милке:

— Заведующая чё-то вызывает. Чё ей от меня надо? — убрал ладонь с телефона и громко произнёс, — понял, через несколько минут буду!

— Что так орать! — Светлана Юрьевна поморщилась, потрясла головой, будто ей в ухо попала вода, — оглушил! — проворчала она, покосилась в сторону заведующей, зарывшейся в бумаги, и произнесла, — через несколько минут подойдёт.

— Спасибо, Светлана Юрьевна! Я слышала! Очень громкий голос у Максимилиана. Оригинал он у нас! Ничего не скажешь!

— Что в нём оригинального? — не согласилась помощница, — дикость одна!

— Что вы, Светлана Юрьевна! Одни стихи что значат! Как там у него звучало: «Она реальная была!» — кажется?

— Я вас умоляю, Анна Александровна! Не сам же он их сочинил! В интернете нашёл.

— Хорошо — хорошо! — заведующая снова углубилась в бумаги.

Максимилиан вышел из радиорубки, Милка следом за ним, закрыл пропылённое помещение на ключ, повернулся к Милке:

— Извини, не успел тебя позажимать — заведующая вызывает. Чё ей надо от меня? — повторил он снова.

— Я так огорчилась! — съязвила Милка.

— Ты это! Не огорчайся! Я же извинился! Потом наверстаем, если чё!

— Что? Если что?

— Если захочешь! Ты же меня знаешь! Я это! Принуждать не буду! Всё должно быть красиво, полюбовно, ну, или по договорённости! — он подмигнул Милке, — я пошёл.

— Вот чудо природы! — Милка закатила глаза вверх и покачала головой.

— Я пошутил, милая! — Максимилиан выделил голосом «и». — Пока! До нашей первой романтической встречи!

— О! — с надрывом произнесла Милка, — не знаю, на сколько, меня хватит!

— Крепись, моя девочка! — Максимилиан беспечно помахал рукой.

— Войти можно? — Максимилиан два раза стукнул в дверь кабинета заведующей лагерем и вошёл.

Анна Александровна подняла взгляд поверх очков, удивлённо посмотрела на него, как бы задавая вопрос, по какому поводу явился, — здравствуй, Максимилиан! Проходи, присаживайся! — она указала на стул, стоящий напротив её стола.

— Здрасти! — Максимилиан бухнулся на стул, отчего тот скрипнул тонким надрывным голоском.

— Вот что, уважаемый Максимилиан! — заведующая поднялась из-за стола, прошлась по небольшому кабинету с двумя, еле-еле уместившимися в нём, рабочими местами для неё и помощницы, подошла к окну, посмотрела в безоблачное небо пронзительно — голубого цвета, прижала руки к груди, задумчиво постучала кончиками пальцев обеих рук, повернулась к Максимилиану. Он сидел, понуро опустив голову: «Чё ей надо? Может, в командировку решила отправить, как Макса, за лекарствами? Если так, то наш с Милкой план, откладывается на неопределённое время».

— Максимилиан! Это вы объявили, что сегодня состоится танцевальный вечер?

Максимилиан кивнул:

— Я! Кто ещё кроме меня может это сделать, ключи от радиоузла только у меня, — он выудил из-под футболки ключ, висевший на шее.

— Максимилиан! — мягко произнесла Анна Александровна, — нельзя говорить, что на танцы приглашаются только красивые девушки. Ну, нельзя этого говорить! Я, конечно, списываю это на вашу молодость и неопытность. — Я же просто пошутил, Анна Александровна!

— Я поняла это! Максимилиан, есть шутки к месту, а есть не к месту. Ваша шутка относится к последнему варианту. Не повторяйте её больше! Никогда!

— Ладно, не буду. Можно идти?

— Идите, Максимилиан, и, пожалуйста, помните о нашем разговоре.

— Хорошо!

Максимилиан вышел на крыльцо, осмотрелся по сторонам — неподалеку, поджидая его, прогуливалась Милка. Налетел ветер, взлохматил ей волосы огненным вихрем, залепил лицо. Максимилиан подошёл к ней, убрал волосы с лица.

— Что-то новенькое! Что бы это значило?

— Вхожу в роль безумно влюблённого! Не поняла?

— Теперь поняла! Зачем тебя вызывала заведующая?

— А! — отмахнулся Максимилиан, — так, не о чём!

— Скажи! Клещами из тебя вытягивать информацию, безумно влюблённый в меня Максимилиан?

Максимилиан ковырнул носком сланца землю, сунул руки в карманы:

— Нехорошо, грит, девушек страшненькими обзывать! Вот и всё! Больше, грит, так не делай! Всё! — он посмотрел на Милку — устроило её объяснение или нет.

— Самому догадаться-то, не дано было?

— Милая! Ты снова ехидничаешь! И мне это не нравится! Если мы с тобой партнёры в нашем мероприятии — давай уважать мнения и пожелания друг друга.

— Как культурно заговорил, на тебя не похоже, у Макса научился?

— Я, может, универсальный солдат — могу и так и так! Ну, всё, до вечера, милая! Разбегаемся по делам!

— Пока! — вяло согласилась Милка, — не хочется мне в эти игры играть, но, приходится приспосабливаться.

— Ну! — согласился Максимилиан.

Из окна кабинета за ними наблюдала Анна Александровна.

— Ох уж эта молодёжь, Светлана Юрьевна! Одна любовь на уме!

— Не только, Анна Александровна! Ещё танцы-манцы-обжиманцы!

— Вот и я об этом! Сама такая же была в юности — влюбчивая!

— И я! — согласилась Светлана Юрьевна! Тоже влюбчивая была как кошка!

— Кошки очень влюбчивые?

— Ну, да! Очень! — рассмеялась