Неучтенный фактор - Сергей Зайцев

Четверо? Она ничего не перепутала? Или он чего-то не знает? Погоди… так ее светловолосая ученица погибла? Эта мысль словно ожгла его. Погибла. А он еще ерепенится. Но он же не знал…

Больше Юдгар не сопротивлялся. Пусть он всего еще не знал, но словам Амсадди он поверил. Вернее, поверил той убежденности, силе и настойчивости, которая в них была.

Они пролетели мимо лифта, Амсадди скользнула в узкий проем, который вел к лестнице. Дверь была запечатана, она вскрыла ее одним движением руки и рванула вниз. Все посадочные балконы и причальные стоянки находились наверху, на крыше. Но туда, похоже, ушел тот, который стрелял в них, так что теперь им приходилось удирать в противоположном направлении.

Амсадди неслась, перепрыгивая через пять-шесть ступенек разом, в конце пролета она просто перемахнула через перила и приземлилась пролетом ниже. Юдгар же застрял на лестнице. Она притормозила и вопросительно взглянула на него снизу вверх: ну, в чем дело? Пришлось выжимать из себя все, что имелось, хотя уже ноги заплетались, а по лицу градом бежал пот. Еще десять минут такой гонки, и ноги у него просто отвалятся.

Амсадди дождалась, когда он ее догонит, затем схватила его, перекинула через плечо, головой вниз и запрыгала дальше. Юдгар судорожно вцепился в складки ее одежды, чтобы не свалиться. Такой способ передвижения по лестнице ему понравился меньше всего, но другого выхода он не видел. Амсадди даже не вспотела, она дышала глубоко и ровно. И каждый раз, когда она перемахивала через перила, бросая натренированное тело в пустоту, у Юдгара душа уходила в пятки. Хотелось вцепиться в бикаэлку еще и зубами – для надежности. Он перестал считать этажи, потому что спуск по лестнице превратился для него в одну сплошную зубодробительную тряску.

Наконец показалась дверь, ведущая в подземный гараж.

Бикаэлка высадила ее ногой и понеслась к четырехместному скутеру, который стоял у самого выхода. Они уже были почти у самого борта, когда она довольно жестко стряхнула Юдгара со своего плеча, и он мешком повалился на пластиковое покрытие.

– Садись, поведешь!

Повторять дважды не пришлось. Юдгар нырнул в кабину, саданувшись плечом о край проема. Голова кружилась, ему казалось, что мир перед глазами продолжает трястись и подпрыгивать. В курсантском корпусе его проверяли на прочность вестибулярного аппарата, и скажи на милость – на кой черт придумывать хитроумные аппараты, когда достаточно прокатился на плече у бикаэлки. И если у тебя после этого башка не отвалится, то считай – ты тертый калач… Он впрыгнул в пилотское кресло, напялил шлем. Окружающий мир ворвался в сознание в объеме, цветах и красках, аж дух захватило.

«Экстренный взлет» – скомандовал он, едва успев упереть правую руку в рычаг управления. Двигатель приглушенно заурчал, машина качнулась и приподнялась на несколько сантиметров над покрытием. Бикаэлка уже сидела в соседнем кресле, глядя перед собой пугающе пустыми глазами. Что это с ней? Некогда разбираться…

Машина с места рванула вперед. Перегрузка вдавила тело в ложемент. И вдруг Амсадди застонала. Юдгар испугался. Ему даже не пришлось скашивать взгляд – с помощью системы обзора шлема он видел все вокруг одновременно. По помертвевшему лицу Амсадди медленно стекали струйки пота, побелевшие от напряжения пальцы судорожно вцепившись в колени. Что-то было не так. Ментальная атака? Но он ничего не ощущал…

– Амсадди, в чем дело?

Амсадди молчала. На прокушенной губе набухали капли крови и скатывались по подбородку на комбинезон, по лицу текли слезы. Да что же с ней такое?

Сцепив зубы, бикаэлка несколько секунд сопротивлялась невидимому врагу, а потом вдруг, зажмурившись, заорала в полный голос. Крик был больше похож на вой смертельно раненного зверя, и Юдгара внутри продрал ледяной холод.

Фисто Пиллет вылетел из дежурки, как быстроходный танк, продавливая пространство мощью своего корпуса, облаченного в бронированные доспехи и направляясь к ближайшему лифту.

«Начинается», – мелькнула беспокойная мысль.

Он не знал, что конкретно начинается, но что ничем хорошим сегодняшние события не закончатся, это он чувствовал, что называется кожей. И меньше всего ему нравилось, что системы наблюдения отеля так и не вычислили диверсанта. Его местонахождение все еще оставалось лишь «предполагаемым», а сам он – безликим «объектом» без каких-либо конкретных характеристик. Как эта хорошо вооруженная сволочь сумела проникнуть в отель, умудрившись обмануть все видеокамеры, сотни тысяч датчиков и сенсоров? Фисто за свою жизнь брал столько «объектов», что со счета сбиться можно. «Волки» – это тебе не обдолбаные сопляки, которые наширялись по кайфу и пошли шмонать всех подряд. «Волки» – профессионалы. Но какими бы они ни были крутыми профессионалами, пока что федералам удавалось сдерживать их натиск, а Фисто не раз и не два приходилось отражать их атаки лично. И все же, он никогда не испытывал такого страха.

И почему это произошло именно в его смену, черт побери?

Но ничего, ничего. Все выходы заблокированы. Клиенты и посетители предупреждены, а подчиненная ему группа бойцов спецназа под командованием сержанта Иллака Моди, принадлежавшая отелю, уже поднята по тревоге и тоже отправлена на крышу. Моди – хороший парень, но главное – опытный. Работает здесь уже почти три года, до этого служил в спецназе городской полиции. Ему ни раз приходилось сталкиваться и хулиганами, и с подонками, и террористами, но здесь… здесь было что-то совсем иное. Он не знал, откуда у него это ощущение, но привык доверять своим инстинктам.

Из бокового коридора выскочил главный менеджер – сухопарый, подтянутый мужчина с «вдовьим мыском» над высоким лбом. Его черные волосы были гладко зализаны и так аккуратно уложены всегда, что казалось, будто он так родился с этой незатейливой прической.

– Что происходит? Почему ваши люди бегают по коридорам отеля в полной боевой готовности и пугают постояльцев? Вы хоть понимаете, что…

Он попытался его остановить, хватая за запястье, но Пиллет рванул руку из его пальцев с такой силой, что менеджер едва не свалился. Гражданская бестолочь.

«Моли бога, чтобы тот, кто устроил заваруху, не перерезал всех в этом здании», – сбросил он по лоцману администратору и влетел в лифт, громыхая коваными башмаками.

«Экстренный подъем на крышу».

Пол с силой лягнул в ноги. Он едва успел сгруппироваться.

«Номер 249/78, перестрелка», – сухо сообщил ИскИн.

Фисто мысленно вызвал на виртуалку план отеля. Не успеют ребята. Он – ближе всех.

Лифт резко остановился, тело бросило вверх, но Пиллет уже был готов к этому. Он выскочил в безлюдный коридор, на ходу опуская щиток забрала и на ходу отмечая малейшие детали беспорядка. Перевернутая ваза, вода, прозрачной лужицей замершая на водостойком ковре… Он расплескал ее кованным башмаком.

«Перестрелка на крыше. Трое человек убито, пятеро ранено», – ИскИн просто констатировал факты, не более, но от этих фактов внутри все переворачивалось.

Значит, их двое. И если там, на крыше, пятнадцать человек не могут справиться с одним единственным…

«Номер 249/78, текущий анализ – трое погибших».

И по-прежнему ни слова о нападавшем. Да когда же это кончится?

Страх гнал его вперед. Он знал, что это его последнее дежурство, последние минуты жизни. И он торопился к своему финалу, потому что растягивать это «удовольствие» ему совсем не хотелось. Свернув в радиальный коридор, он сразу же увидел единственную открытую дверь, возле которой вповалку лежали мертвые тела охранников. Верхним оказался Бешь. Парня только вчера приняли на работу. Мертвое лицо удивленно-наивными глазами смотрело в потолок, растерзанная грудь, выжженные легкие…

Пиллет ворвался в комнату со слейером в руке, переключив оружие в парализующий режим. Он мельком успел заметить мертвое тело на полу справа, у шкафов, и фигуру в экзоскелете, склонившуюся над этим трупом.

Человек вскинул голову навстречу. Пиллет выстрелил, решив не тратить время на обязательное по инструкции предложение о сдаче. Он был абсолютно уверен, что попал – прямо в лицо, не защищенное забралом, но синие глаза человека лишь потемнели, стали фиолетово-черными, точно южная ночь, он ощерился, обнажая белые зубы, и зарычал – утробно, по-звериному.

Парализующий луч не подействовал.

Человек рванулся к нему, на ходу захлопывая щиток шлема.

Блок управления слейера был связан напрямую с лоцманом, короткая мысль-приказ мгновенно переключила его в боевой режим, и луч тут же ударил в щиток противника, высекая миллиарды сверкающих искр, но даже не поцарапал броню. Мощная сила отшвырнула Фисто назад, он пролетел три метра, врезавшись спиной в стену коридора, отрекошетил, упал на пол. Мгновенно перекатился влево, вздергивая слейер, и тут же нога в тяжелом башмаке с хрустом вмяла пластик пола там, где он только что находился.