Голубой вальс - Линда Ли

– Не могу.

Стивен знал, что самое для него разумное – повернуться и уйти. Знал, что самое для него разумное – пренебречь тем, что она сказала, но отчаянно хотел выяснить, что же она имеет в виду.

– И какой же, по вашему мнению, я человек?

– Вы, – со вздохом начала Белл, – человек холодный, чопорный, непреклонный. Вся ваша жизнь до самой смерти четко распланирована.

В походке Стивена появилось заметное напряжение.

– Вот видите, – сказала она, взглянув на него, – вы уже и оскорбились.

– Ошибаетесь, – сказал он стальным голосом, – я не оскорбился.

Белл фыркнула.

– Тогда и я не женщина в юбке.

За свою тридцатисемилетнюю жизнь и у себя на родине, и за границей Стивен приобрел большой жизненный опыт, но тут он изумился:

– Что вы говорите, миссис Брэкстон? Кто же вы, если не женщина в юбке? Я что-то вас не понимаю.

– Это просто так говорится. А не понимаете вы потому, что вы человек ограниченный, не смеющий ни сказать, ни сделать ничего, что выходит за рамки пристойности.

А ведь Стивен чуть было не поцеловал ее прямо здесь, на оживленной улице!

– Это неправда.

Сделав глубокий вдох, Белл так резко остановилась и повернулась, что следовавший за ней Стивен чуть было не налетел на нее.

– Поймите, Стиви, вы ужасно скучный человек, можно сказать, настоящий зануда.

Губы Стивена вытянулись в тонкую полоску.

– Меня зовут не Стиви!

– Вот вам и подтверждение того, что я сказала.

– Это ничего не подтверждает, миссис Брэкстон. Можете называть меня Стивеном или Стиви, но занудой я никогда не был.

Как раз в этот момент на ближайшей церкви громко и отчетливо зазвонили колокола. Так и не сказав того, что собиралась, Белл подняла лицо. Забыв, казалось, о Стивене, она закрыла глаза и с наслаждением, с каким знаток смакует вино, слушала колокольный звон. Заметно было, как на нее нисходят мир и покой. После того как колокола отзвонили, Белл глубоко вздохнула.

– Докажите, что вы не зануда, что вы легкий на подъем человек. Заберитесь на колокольню церкви и позвоните в колокола.

Стивен стоял с невозмутимым видом.

– Позвонить в колокола? – наконец переспросил он глухим голосом.

– Да. Только не в положенное время. Скажем, в три восемнадцать.

– Позвонить в колокола? – повторил он. – Но такой поступок будет свидетельствовать лишь о моей безответственности.

Белл широко открыла глаза. Казалось, она молча умоляла его о чем-то – о чем именно, он не мог понять.

Видя, что Стивен не может угадать ее мысли, Белл вздохнула и кивнула головой, затем, подобрав длинные юбки, направилась в сторону парка.

– Вот видите? – произнесла она с видимым удовлетворением. – Конечно же, вы неисправимый старый зануда.

Глава 13

На следующее утро, упершись локтями в колени, Белл сидела на нижних ступенях крыльца соседнего дома. В утреннем воздухе ее дыхание клубилось белыми облачками. Она не решалась ни постучать, ни позвонить в дверь, опасаясь, что ее не впустят или, хуже того, Стивен обозлится на ее не подобающее истинной леди поведение. Белл знала, что леди никогда не заходят без приглашения к джентльменам, хотя до этого дня никогда не считалась с этим правилом.

Но теперь Белл вынуждена считаться. В противном случае она так и не сможет проявить свою доброту, заплатить долг.

Белл горько корила себя за вчерашний день. Ведь старалась быть любезной со Стивеном, но кончилось все тем, что обозвала его занудой. Если это считать хорошим поступком, то что же тогда скверный поступок? Но сегодня она постарается загладить свою грубость, будет сама доброта.

С раннего утра Белл ходила по улице в надежде встретить Стивена. Но вскоре устала и с нетерпеливым вздохом плюхнулась на ступеньку крыльца. Не так-то легко проявлять доброту по отношению к Стивену Сент-Джеймсу.

Холод, который исходил от гранита, проникал через ее плотное пальто и юбки. Но она терпела: рано или поздно Стивен должен появиться.

И вот парадная дверь отворилась. Прежде чем Белл успела повернуться, кто-то, тяжело ступая, вышел и остановился.

Хлопнула входная дверь. Медленно, почти нехотя Белл повернулась и увидела Стивена.

От его мрачной красоты у нее захватило дух.

– Миссис Брэкстон, – сказал он просто, с коротким приветственным кивком.

Она робко улыбнулась.

– Доброе утро.

– Не такое уж доброе. – Стивен посмотрел на пасмурные, такие же хмурые, как и он сам, небеса.

Сердце у нее упало. Внимательно оглядев его шерстяное пальто, Белл закрыла глаза. Она ощутила какое-то болезненно-неприятное чувство, похожее на разочарование. Стивен оказался в еще худшем настроении, чем она предполагала.

– Я вижу, вы сегодня сильно не в духе? – выпалила Белл не раздумывая.

Он обдал ее арктическим холодом:

– Я был бы разочарован, если бы не услышал ваших колкостей.

– Я хотела быть любезной, вы сами меня завели.

– Я?..

– Да. Когда язвительно бросили: «Не такое уж доброе».

– Ну конечно. Надо же было сморозить такую глупость. Просто любопытно, как все оборачивается против меня.

Плечи у нее поникли.

– Что вас так раздражает, Стивен? – спросила Белл, с унылым вздохом признавая свое поражение.

Он чуть было не ответил, что раздражает его она сама, но вовремя сдержался. Надменно спустился вниз и остановился перед ней.

– Что я могу для вас сделать, миссис Брэкстон? Вы, очевидно, пришли сюда не для того, чтобы любоваться видом. – Задумавшись на одно мгновение, он прибавил: – Хотя что у вас на уме, никогда не знаешь.

– Ну что вы так сердитесь, мистер Сент-Джеймс? Ведь я пришла извиниться перед вами.

– Извиниться? – Стивен подозрительно прищурился. – За что, хотел бы я знать?

Белл опустила глаза на свои затянутые в перчатки руки:

– За то, что назвала вас занудой. Стивен поморщился.

– Ну что ж, такова ваша оценка моей скромной особы. Тут вы можете не беспокоиться. То, что вы сказали, отнюдь не потревожило спокойствие моего сна.

Белл подняла на него глаза.

– Надеюсь, нет, – тихо произнесла она. – Зато потревожило спокойствие моего сна. Это было нетактично с моей стороны.

– С каких это пор вы стали беспокоиться о тактичности своих слов?

У Белл болезненно сжалось горло.

– Не знаю, почему некоторые думают, что мне на все наплевать? – Она сцепила пальцы, голос ее зазвучал надтреснуто: – Меня очень многое волнует. И я надеюсь, что вы примете мои искренние извинения.

У нее и в самом деле был очень грустный, кающийся вид, и хотя Стивен удивился, что она так сожалеет о происшедшем, его отнюдь не удивило признание о том, что ее многое волнует. Он почувствовал сострадание и не раздумывая сказал: