Муж Святой Героини - Сергей Элгрин

Wilat и другие захваченные повстанцами и Храмом города всё дальше и дальше позади. Иногда в пути мы натыкались на занятые врагами населённые пункты — их было видно уже издалека: над городскими стенами в воздух поднимались струи дыма, свидетельствующие о пожарах, происходящих внутри. Ворота таких городов, как правило, были распахнуты настежь или выбиты, вокруг города можно увидеть шатры и отряды повстанческой и храмовой армии, а близлежащие придорожные корчмы и постоялые дворы были полны беженцев. Так наши попутчики постоянно сменялись — на место прежних мрачных людей, переживших трагедию во время атаки на их город, приходили новые, такие же мрачные, пережившие такую же трагедию. Менялись лишь города.

Святая становилась всё мрачней, наблюдая за этими людьми. Тень печали и бессильного гнева появлялась на её лице, когда она наблюдала очередной захваченный повстанцами и Храмом город, мимо которого, на почтительном — безопасном — расстоянии проезжала наша повозка.

— Какой ужас… — говорила Святая, глядя на разорённые города и груды трупов, которых захватчики вывозили за городские стены и сжигали на лугах и полях. — Какие ужасные, злые, дикие люди…

— Ты про храмовников и повстанцев? — спрашивал я.

— Да, — отвечала Святая. — Чего им не живётся спокойно? Зачем они это делают? Зачем нападают на города, убивают людей, всё вокруг разрушают и разоряют?! Сумасшедшие. Звери.

— Я же уже говорил — всё из-за религии. Храмовники ненавидят всех, кто не поклоняется их богам и не следует их доктрине. Они готовы убить всех «неверных» или с помощью насилия принудить отказаться от их верований.

— Бесноватые, фанатики. Хекс!

В последнее время Святая стала всё чаще ругаться, однако единственное бранное слово, которое она знала, было «хекс».

После каждого раза, когда это слово невольно вырывалось у неё, она смущённо смотрела на меня, как бы извиняясь, иногда даже слегка краснела. Это слово из одного из южных диалектов и довольно старое, его почти никто не употребляет сегодня. Оно грубое и означает кое-какие действия сексуального характера, поэтому не трудно понять, почему Святая каждый раз краснела и смущалась, произнося его в моём присутствии.

Вообще Святая, как оказалась, была довольно скромной, женственной и нежной дамой. Я не ожидал от неё такого. Она отводила взгляд, смущалась, стеснялась, а каждый раз, когда я проявлял галантность — подавал ей руку, пропускал вперёд — она заливалась краской.

То, что она вспомнила слово «хекс» могло быть тревожным звоночком. Как я говорил, Святая родом из деревушки или маленького городка из южных областей Империи — это слово тоже имеет южное происхождение, и почти нигде его не употребляют. Из чего можно сделать вывод, что это слово пришло из детства Святой, каким-то образом всплыло в её памяти. Не является ли это свидетельством того, что память может в любой момент вернуться?

Я тревожился, думая об этом. Однако кроме «хекса» ничего более к Святой не вернулось, и я мог лишь благодарить судьбу за это и просить богов, чтобы так дальше и оставалось.

Среди храмовников и даже повстанцев найдутся те, что знают Святую в лицо — и они смогут узнать её, если встретят, и меня это волновало. Я уговорил Святую прятать голову под капюшоном или скрывать нижнюю часть лица под шарфом — сославшись на то, что её красота будет провоцировать всяких негодяев на приставания. Святая поверила мне и послушалась. Серьёзно?! Это прозвучало для неё правдоподобно? Ей действительно верится в то, что она настолько красива?!

Мы провели в пути более трёх недель, пока, наконец, не достигли юго-восточной границы. Я решил, что мы уже порядочно отъехали от Graen Wilat, а также покинули зону, где многие пограничные города подверглись нападению Храма и повстанцев — так что можно уже и «бросить якорь». Первый же приличный город, решил я, станет нашей базой на ближайшее время.

Конечно, была и опасность в том, чтобы останавливаться на южной границе. Ведь Святая была родом с юга Империи, и эти места могли показаться ей знакомыми.

Я решил прощупать почву.

— Ты не узнаёшь эти места? — спросил я, когда мы уже достигли юго-восточной границы, и снаружи повозки проплывали залитые солнцем луга, поля, леса с жёлтой листвой на горизонте, деревушки на холмах, ветряные мельницы.

Она пожала плечами.

— Нет. А должна?

— Ты родом откуда-то из этой местности, — сказал я.

Она ответила:

— Ты никогда не рассказывал о моей семье, о моих родителях, не называл мою девичью фамилию. Впрочем, я никогда и не спрашивала. Расскажи мне сейчас, пожалуйста.

— Я мало что знаю, — сказал я со вздохом. — И ты сама не особо много мне рассказывала. Я знаю лишь, что в детстве люди из Храма похитили тебя — как и многих других детей, забрав из семьи.

— Правда?! — Святая аж подпрыгнула, услышав это, её брови взметнулись наверх.

Для неё это было шокирующим открытием.

Люди, которых она успела возненавидеть за все проведённые в нашем путешествии дни, люди, которых она презирала и считала источником зла и страданий — оказывается, имели к ней самое прямое отношение. Оказывается, они похитили её в детстве, разлучили с родителями!

Да, раньше я не рассказывал ничего подобного Святой — поэтому в тот момент когда она это впервые услышала, это прозвучало для неё как гром среди ясного неба. Вывалив на неё эту информацию, я, можно сказать, всё равно что окатил её ведром ледяной воды.

— Правда, — сказал я. — Может быть, ты припоминаешь что-то?

Она задумалась. Сейчас я не мог узнать как именно работала магия Tolgan Draiokh, стёршая память Святой. Я лишь знал, что Повелителю Магии как-то удалось обойти защиту Пророчества и атаковать память девушки, и это вмешательство в её разум не воспринималось Пророчеством как атака и угроза, поэтому оно никак не отреагировало. Это всё, что я знал, и сейчас я корил себя за то, что не вызнал в своё время больше. Впрочем, я же не мог тогда предположить, что лишусь магии в ходе сражения со Святой. В моём плане такого пункта не значилось!

Что же именно исчезло из памяти Святой? Только те воспоминания, которые указывают на то, что она Святая — или вообще все воспоминания из её жизни? Это важный вопрос, на который нужно найти ответ. Интуитивно я склоняюсь к тому, что верным является второй вариант, однако это неожиданно всплывшее «хекс» слегка пошатнуло мою уверенность.

— Ничего не могу вспомнить, — сказала Святая удручённо.

— Понятно, — вздохнул я и погладил её по голове.

— Хекс! — расстроенно выдала Святая, а потом, как уже повелось, быстро бросила на меня смущённый взгляд. — Извини.

Я