Восходящая тень - Роберт Джордан

Ранд молчал, и Перрину показалось, что он и не собирается отвечать.

— Это был не я, — произнес он наконец тихо, чуть не шепотом, — вовсе не я, а один из Отрекшихся.

Только сейчас Перрин почувствовал, как напряжены его мышцы, и попытался расслабиться, но это ему не удалось. Отрекшиеся! Он ведь и сам помянул их в разговоре с Фэйли, помянул не случайно, но при этом старался не думать о том, что именно предприняли бы Отрекшиеся, узнав, где находится Ранд. Ведь сумей кто-то из них низвергнуть Ранда, он возвысился бы сразу после освобождения Темного. А если Темный вырвется на свободу. Последняя Битва закончится, так и не начавшись.

— Ты в этом уверен? — так же тихо переспросил Перрин.

— Так должно быть, Перрин. Не иначе. Но…

— Но если кто-то из них явился за мной, так же как и за тобой… Ранд, где же тогда Мэт? Ведь это значит, что он испытал нечто подобное, и ежели остался жив, то скорее всего думает, что это твоих рук дело. Небось уже спешит сюда выразить тебе благодарность.

— Или припустил верхом к городским воротам, — отозвался Ранд, пытаясь выпрямить спину. Засыхавшие потеки крови то и дело трескались, и его плечи и грудь вновь и вновь покрывались кровью. — Перрин, если он погиб, тебе надо поскорее убраться от меня, и как можно дальше. — Он умолк, не отводя от Перрина изучающего взгляда. — Вам с Мэтом, поди, хотелось бы, чтоб я и на свет не родился, и уж во всяком случае, чтоб вы меня отродясь не видали.

Искать Мэта бесполезно, подумал Перрин, если с ним что-то стряслось, этого никак не изменишь. А вот самодельная повязка, прилаженная им к ране Ранда, пожалуй, поможет ему продержаться до прихода Морейн.

— Тебя, похоже, не слишком заботит, ушел ли Мэт, — проговорил Перрин, — а ведь ему во всей этой истории отведена какая-то важная роль. Что же ты станешь делать, если он все-таки ушел? Или — упаси Свет — погиб?

— То, чего они меньше всего ждут, — сказал Ранд. Его серые глаза затуманились, однако и сквозь пелену пробивался лихорадочный блеск. Сказал, точно ножом отрезал. — Именно так я и должен поступить в любом случае. Сделать то, чего от меня никак не ждут.

Перрин глубоко вздохнул. Ранд взвинчен до предела, да оно и не удивительно. Правда, это, пожалуй, еще не указывает на надвигающееся безумие. Впрочем, признаки страшного недуга не заставят себя ждать, и в ожидании этого часа остается лишь стиснуть зубы и напрячь все силы.

— И что же ты собираешься делать? — тихо спросил Перрин.

Ранд устало закрыл глаза и пробормотал:

— Сам не знаю. Знаю только, что нужно ошарашить их, застать врасплох.

Дверь распахнулась, и в покои вступил рослый айилец с рыжеватыми, тронутыми сединой волосами. Позади него в дверном проеме маячил плюмаж тирского капитана, отчаянно спорившего с айильскими Девами. Он так и продолжал что-то доказывать, когда Байн попросту захлопнула дверь.

Руарк настороженно оглядел комнату, словно подозревая, что за драпировками и опрокинутыми стульями могут скрываться враги. Вождь клана Таардад не имел при себе иного оружия, кроме висевшего на поясе ножа с массивным клинком, — главным оружием его были властность, спокойствие и уверенность. К тому же на плечи вождя была наброшена шуфа, а стало быть, его стоило опасаться — это понимал всякий, кто хоть что-то знал о жителях Пустыни.

— Этот тирский дурень, что караулит за дверью, дал знать своему командиру, что здесь что-то случилось, — сообщил Руарк, — и теперь слухи разнеслись по всей Твердыне. Всякое болтают — начиная с того, что Белая Башня организовала покушение на Лорда Дракона, и кончая тем, что Последняя Битва уже идет, причем как раз в этих покоях.

Перрин открыл было рот, но Руарк предостерегающе поднял руку:

— Я случайно встретил Берелейн, и вид у нее был такой, будто она узнала час своей смерти. Она мне рассказала обо всем, что приключилось на самом деле. Поначалу я не очень-то ей поверил, но теперь вижу, что она не солгала.

— Я послал за Морейн, — вставил Перрин. Руарк кивнул — видно, Девы уже сказали ему об этом.

Ранд горько усмехнулся:

— Я ведь велел ей держать язык за зубами. Похоже, Лорд Дракон уже не властен над Майеном.

— У меня есть дочки, причем постарше этой девицы, — заявил Руарк, — так что мне не впервой выведывать девичьи секреты. Уверен, что Берелейн будет помалкивать. Ей наверняка хочется поскорее забыть обо всем, что произошло этой ночью.

— А вот я хочу знать, что случилось, — промолвила Морейн, входя в комнату. Она была легкой и хрупкой — Руарк и сопровождавший ее Страж Лан возвышались рядом как башни, — но она была Айз Седай, и авторитет ее здесь был непререкаем. Скорее всего, ей пришлось бежать всю дорогу, иначе она не смогла бы так скоро оказаться в покоях Ранда, однако выглядела Морейн невозмутимо, словно скованное льдом озеро. Поколебать ее спокойствие было непросто. Морейн была облачена в синее шелковое одеяние с высоким кружевным воротником и рукавами, отделанными черным бархатом, но духота, царившая в Твердыне, казалось, была бессильна перед Айз Седай. Ее темные волосы были перехвачены тонкой золотой цепочкой, с которой на лоб свисал маленький голубой камешек. Поблескивая на свету, он подчеркивал отсутствие малейших признаков пота.

Всякий раз при встрече взгляды Лана и Руарка скрещивались, высекая искры. Кожаная, плетенная косичкой лента поддерживала темные с проседью на висках волосы Лана. Лицо его было словно высечено из камня. Казалось, воинственный Страж и на свет родился с мечом, свисавшим с его пояса. Перрин терялся в догадках, кто из этих двоих более опасен, — впрочем, гадать можно было до скончания века.

Страж перевел глаза на Ранда:

— Я-то думал, что ты уже научился бриться без посторонней помощи.

По лицу Руарка скользнула улыбка — Перрин приметил, что вождь улыбнулся первый раз с момента появления Лана.

— Успеет еще научиться — он ведь так молод. Лан глянул на айильца, и губы его тоже тронула едва заметная улыбка. Морейн смерила обоих мужчин уничтожающим взглядом и, придерживая юбки, направилась к Ранду. Казалось, она ступала наугад, не выбирая пути, но ни один осколок стекла не хрустнул под ее туфельками. Глаза ее между тем скользили по комнате, не упуская — в этом Перрин был убежден — ничего. На миг взор ее остановился на Перрине, и юноша постарался не встречаться с ней глазами — Морейн слишком хорошо его знала, чтобы получать удовольствие от такой игры в гляделки. Но Айз Седай не задержала на нем взгляда — словно лавина, холодная и непреклонная, она нависла над Рандом. Перрин убрал руку, которой поддерживал повязку на боку друга, но пропитавшаяся кровью тряпица присохла к ране и не отпала. Бесчисленные порезы и потеки крови, покрывавшие Ранда с головы до пят, тоже подсохли и почернели. И во многих ранах поблескивали на свету впившиеся осколки стекла. Морейн осторожно потрогала окровавленную ткань кончиками пальцев, — может быть, она и собиралась заглянуть под повязку, но явно передумала. Перрин дивился, как она может без содрогания смотреть на Ранда, но лицо ее не отражало никаких чувств. От нее слегка попахивало розовым мылом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});