Дьявольская игра - Френк Слотер

— В такой степени, что вы даже платите за Лейк-коттедж?

— Вы хорошо сделали домашнюю работу, и я вас за это не виню. — Тон Маккарти был все еще доброжелательным. — Мы с Ковенами старые друзья еще со времен Дюка. Несколько лет мы работали там в парапсихологической лаборатории. Я был с Ритой в близких отношениях, когда она была еще не замужем, но она поняла, что я убежденный холостяк, и выбрала Роджера. Когда они приехали в Вашингтон, мы снова встретились, но Роджер часто работал допоздна над каким-то секретным проектом в своей Комиссии по атомной энергии, поэтому мы с Ритой проводили много времени вместе, и довольно приятно.

— А Ковен знает?

— Ну, Майк, вы же не настолько наивны. Такого рода ситуации, касающиеся страстных и желанных женщин и их мужей, у которых нет ни времени, ни желания удовлетворять их потребности, встречаются довольно часто, хотя в Вашингтоне нередко можно наблюдать противоположные случаи.

— Боюсь, я слишком консервативен для такого рода вещей.

— Оставайтесь таким. Вы слишком хороший хирург, чтобы быть замешанным в разводе, иметь любовниц или заниматься всякими сложными вещами, которые часто называют сексуальными извращениями. Кроме того, воспитание Жанет заставляет ее жить по высоким стандартам, отрицающим все менее значимое, чем замужество. В любом случае, как я уже говорил, мы с Ковенами дружим со студенческих дней, поэтому, когда мне понадобилось место для поправки здоровья, а им для отпуска, я снял коттедж; они заботятся обо мне как о госте… за те же деньги.

— Звучит убедительно.

— Нас это устраивает. Ну, теперь, когда вы знаете то, что, несомненно, считаете омерзительной историей, что еще вас беспокоит, мой друг?

— Похоже, мне нужен от вас совет психиатра.

— Наверняка не для себя. Никогда не встречал более нормального человека.

— Это касается Жанет. Как вы уже знаете, после несчастного случая в аэропорту с ней случаются, как она это называет, провалы, подобно тому, который вызвал весь этот шум с подписями под согласием на операцию.

— Случаи беспамятства часто сопровождают сильное сотрясение мозга, не мне вам об этом говорить. Она была без сознания около тридцати шести часов, поэтому некоторые клетки ее мозга могли пострадать.

— Меня и, конечно, Жанет беспокоят эти периоды провалов.

— Лучше объясните мне, что вы под этим имеете в виду, Майк. Сюда можно отнести множество медицинских состояний, как вы знаете.

Майк кратко рассказал Маккарти о том утре, когда Жанет обнаружила, что купалась ночью одна, а также о том настораживающем факте, что она не помнит посещения «Таверны Милано» с Маккарти и Ковенами.

— Второй случай я могу легко объяснить, — сказал Маккарти. — Как Жанет говорила вам, мы заехали к ней узнать, не желает ли она отправиться с нами поразвлечься — так Рита научилась это называть еще в Теннесси Жанет не хотела, и мы выпили вашего крепкого и вкуснейшего бурбона. Что это было?

— Виски называется «Дикая индюшка».

— Напиток богов, несмотря на плебейское название. В общем, мы выпили по паре стаканчиков все вместе, и, если можно так сказать, язычок вашей подружки развязался. Жанет решила пойти с нами, и, поверьте мне, она была душой компании.

— Вы не заметили ничего странного в ее поведении?

— Многие люди сильно меняются под воздействием алкоголя, мой друг, а Жанет приняла достаточно, учитывая то, что она не привыкла пить. Признаюсь, я был удивлен, насколько она расслабилась, но, с другой стороны, это часто случается с девушками, которые привыкли всегда держать себя в узде.

— Она не помнит, что поехала с вами. Чем вы объясните это, как не «провалом»?

Маккарти задумался:

— Вы говорите, что она ничего не помнит?

— Совершенно ничего с того момента, когда вы вышли из коттеджа.

— Это действительно странно. Похоже, что в таверне она полностью себя контролировала. Мы немного потанцевали, а потом она разговаривала с Роджером, когда я танцевал с Ритой, и ее речь была вполне логичной.

— Что меня больше всего беспокоит, — признался Майк, — так это возможность сексуальных контактов.

— В этот вечер ничего такого не было, можете поверить мне на слово. Я не пуританин, но не в моих привычках соблазнять девушек, когда они достаточно пьяны и не соображают, что делают.

— А как насчет Роджера?

— Ну нет! Его может расшевелить только что-нибудь с вывертами. Когда выпьет, Жанет может быть весьма соблазнительной, но она вас как бы дразнит — сперва может довести вас до умопомрачения, а в следующую минуту рассердиться на вас. Это ничего, пока она выпивает с нормальными людьми, во в другой компании дело может кончиться изнасилованием.

— Как раз это меня больше всего и беспокоит.

— На вашем месте я бы ей посоветовал не играть роль роковой женщины, если она не готова идти до конца, иначе это может плохо кончиться. Я сталкивался с последствиями таких случаев в своей консультации как психиатр. Зачастую сознание страдает даже больше, чем тело, если такое возможно.

— Может быть, мы имеем чистый случай раздвоения личности? — спросил Майк.

— Возможно. Я не могу сказать точно без полного психиатрического обследования, и даже тогда останутся сомнения. Зарегистрирован ряд бесспорных случаев, когда две или больше личностей существуют в одном теле и контролируют его в различное время. Зачастую они диаметрально противоположны, подобно разнице между обычными действиями Жанет и тем, как она себя вела в «Таверне Милано».

— Когда одна личность контролирует тело, другая знает о том, что происходит?

— Часто не остается никаких воспоминаний, но я думаю, что некоторые сдерживающие функции подавленной личности еще действуют. Когда я наблюдал за Жанет в тот вечер, мне, во всяком случае, показалось, что так оно и было.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, если бы вы были там и допустить, что Жакет вас любит, то финал, вероятно, носил бы другой характер. Вообще говоря, переключение с одной личности на другую происходит внезапно, и вторая личность не знает, как она — это чаще встречается у женщин, чем у мужчин, — попала в то или другое место. Как правило, ненормальная личность, хотя здесь трудно сказать, которая из них нормальная, а которая нет, часто ретируется, когда попадает в трудную ситуацию. Так это, вероятно, происходит в случае с Жанет.

— Стало быть, вы не склонны ставить диагноз раздвоения личности?

— Я объяснил вам, что необходимо полное обследование, — сказал Маккарти. — Пока я не заехал к вам сегодня утром, мой диагноз звучал так: Жанет — симпатичная девушка, которая не привыкла пить и приняла лишнего в тот вечер и не осознавала, что происходит. К счастью, она была с друзьями, поэтому, когда мы вернулись, Рита уложила ее спать.

— Слава Богу.

— Я также не удивляюсь, что Жанет ничего не помнит, — продолжал Маккарти. — При первой пьянке алкоголик-неофит часто не помнит или очень не хочет помнить, и поэтому его ум как бы опускает занавес перед памятью.

— А как объяснить другие случаи? Она не помнит, как просила меня сделать маммопластику и тому подобное?

— Припишите это сотрясению мозга, которое еще не улеглось. Вы удовлетворены?

— Нет. Но я ценю вашу откровенность, а также ваши гарантии в отношении того, что произошло в тот вечер.

— Майк, мальчик мой, я закоренелый повеса, и не стыжусь этого, — сказал психиатр, — я занимаюсь тем, что часто называют оккультными явлениями те, кто мало понимает в узаконенной паранормальной психологии, но я не нахожусь в союзе с дьяволом.

Жанет вышла из дома, когда Майк собирал в кучу скошенную траву и тростник с помощью напоминающего грабли прицепа к трактору, после того как психиатр уехал.

— Вы готовы к ленчу? — спросила она. — Вы так увлеченно беседовали с Рандалом, что я боялась зам помешать. Кроме того, у нас осталось ветчины только на двоих.

— Я поймаю несколько крабов на обед, — пообещал он и выключил мотор, — а запас ветчины я привезу вам из магазина на перекрестке, когда поеду за воскресными газетами завтра утром.

— Мне будет страшно на них взглянуть, — призналась она.

— Чего бояться? К этому времени завтра весь мир будет знать, что вы — самое прекрасное из его созданий.

— Как оказалось, — сказал Майк Жанет, когда они ели бутерброды с ветчиной, домашний сыр и яблочный соус, — вам не нужно беспокоиться ни о чем, что произошло в «Таверне Милано» в тот вечер. Маккарти рассказывал, что вы были душой компании и настолько соблазнительной, что ни один мужчина там не остался спокойным, но на этом все и закончилось. Несмотря на свои фривольности в плане секса, он оказался джентльменом и уверяет, что вы вышли из положения, не потеряв целомудрия.

— А что еще из интимных подробностей вы обсуждали?? — спросила она немного сдержанно.