Самый настоящий бывший босс - Анна Варшевская

очень важный показатель. Когда рядом с человеком комфортно даже молчать, это о многом говорит.

— Взять для тебя ещё кофе? — спрашивает Алексей, видя, что я кручу в руках пустую чашку.

— Нет, спасибо, — улыбаюсь ему, — мне достаточно.

— Тогда поехали? Если ты наелась?

— Да, конечно.

Утро немного пасмурное, но это не мешает мне наслаждаться чистым воздухом, пока идём к машине. Всё-таки за городом хорошо… Зато на подъезде к нему мы встаём в ожидаемую пробку — что поделать, утро понедельника.

Алекс довозит меня до дома, выходит из машины следом за мной, провожает до подъезда.

— Когда ты хочешь поехать за Матвеем? — спрашивает уже у двери, когда я останавливаюсь и разворачиваюсь к нему, чтобы попрощаться.

— Наверное, тебе удобнее будет в выходные?

— Как скажешь, так и сделаем, — он улыбается и аккуратно заправляет мне волосы за ухо. — Спасибо за вчерашний день.

— Это тебе спасибо, — улыбаюсь и тянусь быстро поцеловать его в щёку, но он чуть сдвигается, и я касаюсь его губ.

Помедлив, отстраняюсь немного, смотрю в потемневшие глаза. Он не делает попыток приблизиться, но взгляд вдруг прошивает моё тело насквозь с такой силой, что у меня невольно вырывается:

— Поцелуешь?

— Это вопрос или просьба? — на его губах появляется хищная улыбка, от которой бросает в дрожь.

Только это дрожь не испуга, а предвкушения…

— Просьб… — шепчу тихо-тихо и даже не успеваю договорить, потому что мои губы захватывают в плен.

Напор первых нескольких секунд сметает меня, как волна с ног, которой проще покориться, чем пытаться выплыть. И я не сопротивляюсь, наоборот, с энтузиазмом отвечаю на невысказанную мольбу — довериться, открыться, впустить…

Мы немного приходим в себя от неожиданного писка подъездной двери. Алексей разрывает поцелуй и обнимает меня крепче — только сейчас понимаю, что одна его рука уже давно под моей футболкой, а вторая залезла за пояс юбки. Хорошо хоть, не задрано ничего.

Прячу горящее лицо на крепкой груди. Даже не вижу, кто там вышел из подъезда, только слышу удаляющиеся шаги. Зато чувствую, как потряхивает мужчину.

— Что же ты со мной делаешь? — вибрирующий шёпот отзывается во мне тяжестью внизу живота.

— По-моему, ты уже спрашивал, — поднимаю к нему лицо.

— Ответ пока не нашёлся, — Алекс опять склоняется к моим губам, прихватывает нижнюю, слегка прикусывает, потом ведёт от подбородка к шее и ямочке между ключицами, заставляя задыхаться и сильно сжимать ноги.

— Тебе ведь вроде бы… на работу, — я сама не соображаю, что говорю.

— И ты считаешь, что я сейчас уйду от тебя, от вот такой вот, ради какой-то работы? — он тяжело дышит. — Ты хочешь, чтобы я ушёл?

Меня саму тоже трясёт. От возбуждения, от нетерпения, от волнения… и страх в глубине души всё-таки есть. Но…

— Нет, не хочу, — выговариваю непослушными губами.

— Маруся, ты понимаешь, что ты сейчас говоришь? — Алексей вдруг отстраняется. — Я же не дам тебе сбежать и больше не оставлю тебя в покое!

— Не оставляй, — вырывается у меня со стоном.

Очередной поцелуй, который сносит крышу. Мне не дают даже сделать вдох, воздуха не хватает, ноги у меня подкашиваются, но упасть не дают крепкие мужские руки, которые, кажется, просто везде.

— Хорошая моя, любимая девочка, ангел мой, — Алекс всё-таки отлипает от моих губ, но тут же прислоняется лбом к моему, — я не хочу, чтобы ты пожалела о своём решении.

— Не пожалею, — с трудом сдерживаюсь, чтобы не застонать, потому что его руки продолжают гулять по моему телу, находя такие точки, о существовании которых я сама не подозревала до сегодняшнего дня.

— Пойдём в дом, — он тянет меня за собой. — Хватит бесплатное представление для соседей устраивать.

Уже у квартиры забирает из моих дрожащих рук ключи, сам открывает дверь. Я на трясущихся ногах прохожу внутрь и только разворачиваюсь, как меня подхватывают под бёдра и усаживают на комод прямо в коридоре.

— Сладкая моя, — хриплый шёпот невольно заставляет выгнуться, а Алекс вдруг опускается на колени между моих разведённых ног.

— Что ты делаешь?!

— Тс-с-с, не нервничай так, — его руки пробираются под юбку, сминая и задирая ткань, а потом я вздрагиваю от влажного поцелуя на внутренней стороне бедра.

У меня непроизвольно вырывается стон, хотя лицо пылает от стыда. Никто никогда… В наш первый и единственный раз мы до такого не добрались.

— Не надо… — шепчу умоляюще.

— Ты сама не представляешь, как ты красива… — Алекс подцепляет кружевные трусики и, заставив меня приподняться, стаскивает их вниз, — …везде красива!

А затем прижимается губами прямо к чувствительному бугорку, и я не могу сдержать не то что стон, а почти крик.

Его губы и язык вытворяют такое, от чего хочется умереть, а ещё хочется, чтобы он продолжал и никогда не останавливался. То медленные и мягкие, то быстрые и жёсткие движения подводят меня к самому краю, а потом решительно выталкивают за этот самый край, одновременно продолжая крепко удерживать в надёжных объятиях.

Прихожу в себя я не сразу. Можно подумать, что меня временно лишали возможности видеть и слышать. Первое, что ощущаю — немного шершавые ладони, продолжающие мягко поглаживать меня по бёдрам и талии.

— Ты невероятна, ангел мой, — низкий срывающийся голос вдруг заставляет почувствовать неловкость. — Только не смущайся, — мужчина чутко реагирует на мою внезапную зажатость, — это было самое прекрасное зрелище, какое я только видел.

— Я… — начинаю шёпотом, не зная, что сказать, — а ты… то есть, ну…

— Мне приятна твоя забота, радость моя, — негромкий смех заставляет волоски по всему телу встать дыбом, — но есть кое-какое препятствие для продолжения.

— В смысле? — растерянно поднимаю на него глаза.

— Ты ведь не предохраняешься? — полувопросительно смотрит на меня Алекс.

Медленно качаю головой, и он удовлетворённо улыбается, кивает сам себе, тянется и легко целует меня в губы. Недоумённо свожу брови, не понимая, чему тут радоваться, но задать этот вопрос мужчине не успеваю.

— У меня тоже нет с собой никакой защиты, — он говорит немного невнятно, продолжая покрывать лёгкими поцелуями мою шею и ключицы.

— Но разве это… — мне уже опять становится трудно дышать.

— Ангел мой, — Алексей, сделав над собой явное усилие, отстраняется, смотрит в глаза, — я хочу всё сделать правильно. Чтобы не получилось, как в прошлый раз, понимаешь?

— Как в прошлый раз уже и не получится, — улыбаюсь мягко, — но я понимаю.

Протягиваю руку к его брюкам и немного дрожащими пальцами расстёгиваю пуговицу, тяну язычок замка.

— Милая, — он хрипнет, руки на моих бёдрах сжимаются, — я же только что сказал…

— Я помню, — сдвинувшись вперёд, аккуратно сползаю с комода, желая чувствовать опору под ногами и тяну