Блондинка и брюнетка в поисках приключений - Маша Царева

За кустами обнаружилась полузаросшая узенькая тропинка. Я сочувственно посмотрела на Настасью, которая, по своему обыкновению, надела шелковые розовые туфли на восьмисантиметровой шпильке. Мне было жаль и неуместно вырядившуюся подружку, и триста долларов, которые ей пришлось в свое время заплатить за модную обувку, и несколько часов, которые она потратила на поиски нарядных чоботов. Я вспомнила: мы приобрели их в «Хэрродсе», и Настя долго сомневалась, брать ей розовые или черные. В итоге практичность скромно уступила место жажде шика.

«Ничего страшного, – шепнула я, – мы устроим твоим туфлям пышные похороны. И в замке МакДоннела появится еще одно привидение – испоганенные туфли будут еженощно являться в его спальню, зловеще постукивая каблуками!»

Вцепившись в чемоданы, мы продирались сквозь заросли колючего кустарника. Идти пришлось долго, причем в гору. В итоге даже у меня начало ломить колени, представляю, каково пришлось Настасье.

Наконец тропинка привела нас к каким-то развалинам. Нагромождение уродливых камней меньше всего походило на человеческое жилище. Должно быть, то была какая-то местная старинная достопримечательность вроде Стоунхеджа.

– Мы пришли, – не оборачиваясь, сказал МакДоннел, и, к своему ужасу, мы поняли, что развалюха – это и есть замок, в котором нам предстоит ночевать.

– Вы здесь… э-э-э… Живете? – спросила Настасья.

– Всю жизнь.

– А здесь есть… электричество? Отопление? Телевизор? Душ? – В ее голосе чувствовалась нарастающая паника.

Зловещий хохот МакДоннела был нам ответом.

– Разве вы приехали сюда, чтобы смотреть телевизор или мыться? – отсмеявшись, спросил он. – Я рос на лоне природы. Я не испорчен цивилизацией и ее псевдоблагами.

Вид у Настасьи был растерянный. Лично мне к походным условиям не привыкать. Во-первых, отсутствие электричества и прочих бытовых роскошей – это прекрасный повод немножко себя запустить. В том смысле, что я и так частенько ленюсь брить ноги или мазать лицо кремом, а тут для всего этого еще и уважительная причина имеется. К тому же, однажды, в пору юношеского идеализма, я чуть не вышла замуж за инструктора по альпинизму. И мы с ним совершили парочку горных восхождений. Покорили несколько не слишком крутых крымских холмов, и на одном перевале я даже в кровь разбила колени, чем потом очень долго гордилась. Мы ночевали в палатках, и я готовила на костре. Правильнее будет сказать – кипятила на костре воду, которой мы дружно заливали супчики «Магги» и сухое картофельное пюре.

А вот Настасья – типичное дитя мегаполиса. Она искренне не может представить, как можно жить без электробигудей.

Я увидела слезы ужаса в ее глазах и ободрительно потрепала ее по плечу.

– Куда мы попали? – прошептала она.

– Ничего страшного, завтра вернемся в Эдинбург и сразу пойдем в магазин с косметикой снимать стресс.

– В Боди-шоп, – трагически пролепетала она.

– Куда захочешь.

Перед тем как запустить нас в пропахшие пылью и увитые паутиной комнаты, в которых уже добрый десяток лет никто не бывал, МакДоннел предложил угостить нас горячим шоколадом. И даже несмотря на то, что под напитком с благородным названием он подразумевал всего лишь быстрорастворимое какао «Несквик», мы все равно согласились. Да мы готовы были согласиться на что угодно, даже на холодную манную кашу с комками, – лишь бы оттянуть встречу с замковым привидением.

* * *

К идее повстречать обитателей потустороннего мира я относилась скептически, с юмором циничной горожанки. Но только до того момента, как увидела замок, в котором нам милостиво разрешил переночевать мистер МакДоннел. На фоне темнеющего неба это старинное сооружение выглядело зловещим, как будто бы его специально возвели в качестве декорации к фильму о Дракуле.

Когда-то замок был ухоженным и красивым, но у разорившегося МакДоннела не было средств поддерживать роскошное жилье в соответствующем виде. В то же время ему не хотелось покидать родовое гнездо, в котором отжило свое не одно поколение его предков.

Жилые помещения – гостиная, кухня, спальня и хозяйственный блок располагались в более-менее сохранившемся левом крыле. Правое же крыло было почти полностью разрушено. Именно там, по заверениям МакДоннела, и обитало то, что мы так долго искали.

Итак, перед тем, как показать нам комнату, где нам предстояло переночевать, МакДоннел угостил нас «горячим шоколадом» в своей гостиной. Под уютное потрескивание дров в камине мы выслушали душераздирающую историю, от которой у меня встали дыбом волоски на руках.

– Это случилось в тысяча восемьсот семьдесят первом году, – тихо начал он, – мой прадед был свидетелем этой ужасающей истории, которая запечатлена не только в летописях нашей семьи, но и в некоторых исторических монографиях. Брат моего прадеда в тот год женился на первой красавице Эдинбурга. Ее звали Хелен. Если вам интересно, то как-нибудь потом я покажу вам ее портрет. Если, конечно, после сегодняшней ночи вы не сойдете с ума от пережитого ужаса.

Мы с Настасьей переглянулись. У нее был испуганный вид, и она отправляла в рот одно сливочное печеньице за другим, не думая о калориях.

– Кто знал, что эта Хелен отличалась не только великолепной внешностью, но и неслыханной щедростью? Она раздаривала свою красоту направо и налево. И садовнику. И дворецкому. И почтальону. И даже своему доктору, – МакДоннел тоненько захихикал.

Его смех звучал так зловеще, что по моему телу прокатилась волна колких ледяных мурашек. Я заметила, что Настасья плотнее закуталась в плед.

– С доктором ее и застал брат моего прадеда. С ним случился нервный срыв.

– С доктором? – прошептала Настасья.

– С прадедом! – досадливо уточнил рассказчик. – Доктора он прогнал, а Хелен убил на месте, – выдержав зловещую паузу, он конкретизировал: – Отрубил ей голову!

– Мамочки! – взвизгнула Настасья.

А я попробовала припомнить расписание автобусов. Может быть, мы еще успеем вернуться в Эдинбург, чтобы не проводить ночь в этом гиблом месте?! К сожалению, в темноте мне едва ли удалось бы сориентироваться, где находится нужная нам остановка. Да и непонятно, что хуже – блуждать в туманной темноте или ночевать в замке, где несчастным женщинам отрубают голову за их любвеобильность.

– С тех пор мы часто видим призрак доктора, – скорбно закончил МакДоннел.

Я насторожилась – факты не совпадали.

– Доктора? Но убили ведь Хелен!

– Это так, но бедняга скончался в тот же день. Сердечный приступ, – со вздохом развел руками хозяин замка, – после смерти он так и не нашел покоя. Бродит по замку, как раз по тому крылу, где вы сегодня будете ночевать.