Когда отцветают розы - Барбара Майклз

— Спасибо.

— Ты рановато начинаешь благодарить меня. Я не совсем уверена, что поступаю правильно. У тебя могут быть внутренние повреждения, которые усугубляются от лишних движений.

— Я не это имела в виду, — настаивала Диана. — Спасибо, что ты остановила меня, схватив за руку. Если бы не ты, я наверняка лежала бы, придавленная этими чудовищными воротами.

Мэри-Джо нахмурилась.

— Не понимаю, о чем ты.

— Ты схватила меня за руку и…

— Когда я прибежала в сарай, ты лежала без сознания, распластавшись на спине. О дьявол, полило! Давай-ка пойдем побыстрее, если ты в силах.

— Сколько пальцев? — спросила Мэри-Джо, подняв вверх руку.

— Три. Перестань, я в порядке, сколько можно повторять! И в постели торчать не собираюсь.

— Это тебе необходимо, — Мэри-Джо силком заставила ее откинуться на подушки. — У тебя на затылке шишка с гусиное яйцо, а сзади начинают проступать следы ушиба.

Ей было виднее. Ливень застал их всего в десятке метров от порога, но прежде чем они оказались внутри, обе успели промокнуть до нитки. Мэри-Джо втащила Диану на второй этаж, раздела с хладнокровной быстротой, растерла полотенцем насухо и заставила лечь. Теперь она перерывала один за другим ящики комода.

— У тебя нет фланелевой ночной рубашки? На улице похолодало, и если, не дай Бог, отключат отопление…

Свет люстры при этом действительно на секунду вдруг померк.

— Перестань суетиться вокруг меня и лучше переоденься сама, — попыталась командовать Диана. — На спинке кресла висит для тебя пижама.

Мэри-Джо заметно напряглась. Диана гадала: обиделась девушка или просто удивилась, что кого-то волнуют ее удобства.

— Я говорю совершенно серьезно. Ты вся продрогла, а воды с тебя стекло на пол на целую лужу.

Мэри-Джо повернулась и бросила Диане ночную рубашку. Затем, ни слова не вымолвив, она взяла пижаму и ушла в ванную. Когда она вернулась, Диана сидела на краю кровати и застегивала пуговицы. Мэри-Джо оглядела ее с недовольным видом.

— Залезай опять под одеяло!

Диана сдержала улыбку. Мэри-Джо старалась перехватить бразды правления, но не замечала перемены в себе. Хотя пижама и была простого покроя, без затей, но алый цвет и богатая ткань придали ей недостающей женственности и подчеркнули ее молодость. Однако пижама была ей велика, и брюки собрались в комичную гармошку.

— Тебе нужно носить больше красного, — сказала Диана весело. — Цвет очень к лицу. К тому времени, когда кончится гроза, твоя одежда просохнет, но если ты торопишься, можешь взять мой плащ.

— Нет, я не оставлю тебя одну. От такого удара могло быть сотрясение мозга. Если отключат телефон, ты не сможешь даже вызвать врача. Ложись!

— Но ведь ты…

— Говорю тебе, ложись немедленно!

Она выбежала из комнаты, комично поддерживая брюки. Диана посмотрела на кошек, развалившихся на кровати.

— Этот раунд я проиграла, — призналась она вслух. Кошки никак не прореагировали на эту реплику. Диана заставила подвинуться одну из них — маленькую пушистую белую киску, которая чуть было не стала невольной виновницей беды, — и забралась под одеяло, установив подушки за спиной, чтобы можно было сидеть.

Гордость и элементарный здравый смысл заставили ее найти предлог для Мэри-Джо, чтобы та могла уйти, но сейчас она была рада, что не переспорила ее. В висках у нее стучало, ощущались слабость и легкое головокружение. Ослаблена она была больше морально, чем физически. У Мэри-Джо не было причин говорить неправду. Она, вероятно, действительно застала Диану уже без сознания. Тогда чья же рука уберегла ее от увечья, а возможно, и от смерти?

Ей не могло это померещиться, как не могла принять она прикосновение постороннего предмета в темноте за цепкую хватку пальцев. И нахлынувший на нее в тот момент острый аромат роз тоже не был галлюцинацией.

Вдруг погас свет. Тьма оказалась такой густой, что она почти ощущала ее бархатное прикосновение к своему лицу. Затем матрац словно ожил под нею, и массивная деревянная кровать задрожала, как при землетрясении.

Все страшные истории о привидениях, которые Диана читала или слышала, возникли в ее памяти незваными гостями. Сколько всего было написано о полтергейстах и «мятущихся духах», барабанивших в стены, опрокидывающих мебель, стаскивающих одеяла со спящих людей… Нащупывая путь, она поспешно добралась до комода и нашарила холодный металлический цилиндр. Оставалось лишь мысленно воздать благодарность Эмили за столь продуманное гостеприимство. Немного повозившись, она нащупала нужную кнопку.

Глаза кошек отразили луч фонарика красно-желтыми светлячками. Свет прорезал лишь узкую полосу, по обе стороны которой продолжала царить гнетущая темнота. Кровать снова заходила ходуном. С трудом преодолев страх, Диана наклонилась и направила луч вдоль пола.

Собачья морда лишена возможности отразить всю глубину эмоций, обуревающих животных, но ужас Бэби был почти человеческим. Полуоткрыв пасть, она тяжело дышала.

— Все в порядке, — Диана почти задохнулась от облегчения. — Твоя мама здесь. Нет… Нет! Бэби, оставайся на месте!

Бэби прежде всегда слушалась команд, но сейчас страх подавил инстинкт подчинения. Она выбралась из-под кровати и прыгнула на нее всей тяжестью, способной сокрушить все, но не эту дубовую махину. Кошки с визгом разбежались. Диана не могла сдержать улыбку. Помогай Бог тому полтергейсту, что решится обосноваться в этом доме.

Неровный мерцающий свет из коридора возвестил о приходе Мэри-Джо. В одной руке она держала фонарик, а на другой балансировал поднос. Вместо ремня, чтобы поддерживать брюки, она обмотала талию шарфом.

— Собаке не место на твоей постели, — сказала она с упреком.

— Попробуй ее прогнать. Я даже не пыталась.

Одним хорошо рассчитанным движением Мэри-Джо опустила поднос на столик.

— Думаю, ее просто перепугал гром. У нас раньше была собака, которая в грозу сразу забивалась под диван. Беда была в том, что там совсем не хватало места для немецкой овчарки.

Они обменялись еще парой историй о поведении собак в бурю, после чего Мэри-Джо растопила камин. Все было для этого подготовлено — еще одно проявление заботы Николсонов о своей гостье. Через несколько минут труба откликнулась на огонь приятным гулом. Стало не только светлее и теплее. Добавилось ощущение домашнего уюта, именно такого, какой может создать только открытое пламя.

— Я держала суп и воду для кофе горячими, — сказала Мэри-Джо. — Как чувствовала, что электричество отключится. Обычное дело в такую грозу.