Убийство в «Восточном экспрессе» - Агата Кристи

– В двоедушии есть свои преимущества, – сказал Пуаро. – Если припереть лгуна к стенке и сообщить ему правду, он обычно сознается – часто просто от удивления. Чтобы добиться своего, необходимо догадаться, в чем заключается ложь. А в этом деле я и вообще не вижу иного пути. Я по очереди обдумываю показания каждого пассажира и говорю себе: если такой-то и такой-то лгут, то в чем они лгут и по какой причине? И отвечаю: если – заметьте, если – они лгут, то это происходит по такой-то причине и в таком-то пункте. С графиней Андрени мой метод дал отличные результаты. Теперь мы испробуем его и на других пассажирах.

– А вдруг ваша догадка окажется неверной?

– Тогда по крайней мере один человек будет полностью освобожден от подозрений.

– Ах так! Вы действуете методом исключения.

– Вот именно.

– А за кого мы возьмемся теперь?

– За pukka sahib'а полковника Арбэтнота.

Глава 6

Вторая беседа с полковником Арбэтнотом

Полковник Арбэтнот был явно недоволен, что его вызывают во второй раз. С темным, как туча, лицом усевшись напротив Пуаро, он спросил:

– В чем дело?

– Прошу извинить, что мне пришлось побеспокоить вас во второй раз, – сказал Пуаро, – однако мне кажется, вы еще не все нам сообщили.

– Вот как? По-моему, вы ошибаетесь.

– Для начала взгляните на этот ершик.

– Ну и что?

– Это ваш ершик?

– Не знаю. Я не ставлю меток на своих ершиках.

– А вам, полковник, известен тот факт, что лишь вы из пассажиров вагона Стамбул – Кале курите трубку?

– В таком случае возможно, что ершик мой.

– Вы знаете, где его нашли?

– Понятия не имею.

– В купе убитого.

Полковник поднял брови.

– Объясните нам, полковник, как ершик мог туда попасть?

– Если вы хотите спросить, не обронил ли я ершик в купе убитого, я отвечу: нет.

– Вы когда-нибудь заходили в купе мистера Рэтчетта?

– Я с ним и словом не перемолвился.

– Значит, вы с ним не разговаривали и вы его не убивали?

Полковник насмешливо вздернул брови:

– Если это и так, я вряд ли стал бы вас об этом оповещать. Но, кстати говоря, я его действительно не убивал.

– Ладно, – пробормотал Пуаро. – Впрочем, это не важно.

– Извините, не понял?

– Я сказал, что это не важно.

– Вот как! – Арбэтнот был явно ошарашен. Он с тревогой посмотрел на Пуаро.

– Дело, видите ли, в том, – продолжал Пуаро, – что ершик особого значения не имеет. Я сам могу придумать по меньшей мере одиннадцать блистательных объяснений тому, как он там оказался.

Арбэтнот вытаращил глаза.

– Я хотел поговорить с вами по совершенно другому вопросу, – продолжал Пуаро. – Мисс Дебенхэм, по всей вероятности, вам сказала, что я нечаянно услышал ваш разговор на станции Конья?

Арбэтнот промолчал.

– Она сказала вам: «Сейчас не время. Когда все будет кончено… Когда это будет позади». Вы знаете, о чем шла речь?

– Очень сожалею, мсье Пуаро, но я не могу ответить на ваш вопрос.

– Почему?

– По-моему, вам следует спросить у самой мисс Дебенхэм, что означали ее слова, – сухо ответил полковник.

– Я уже спрашивал.

– И она отказалась отвечать?

– Да.

– В таком случае, мне кажется, даже вам должно быть понятно, что я не пророню ни слова.

– Значит, вы храните тайну дамы?

– Если угодно, да.

– Мисс Дебенхэм сказала мне, что речь шла о ее личных делах.

– Раз так, почему бы вам не поверить ей на слово?

– А потому, полковник, что мисс Дебенхэм у нас вызывает сильные подозрения.

– Чепуха! – с горячностью заявил полковник.

– Нет, не чепуха.

– У вас нет никаких оснований ее подозревать.

– А тот факт, что мисс Дебенхэм служила секретарем-гувернанткой в доме Армстронгов во время похищения Дейзи Армстронг, – это, по-вашему, не основание?

На минуту в вагоне воцарилось молчание. Пуаро укоризненно покачал головой.

– Вот видите, – сказал он, – нам известно гораздо больше, чем вы думаете. Если мисс Дебенхэм невиновна, почему она скрыла этот факт? Почему она сказала мне, что никогда не была в Америке?

Полковник откашлялся:

– Но может быть, вы все-таки ошибаетесь?

– Я не ошибаюсь. Почему мисс Дебенхэм лгала мне?

Полковник Арбэтнот пожал плечами:

– Вам лучше спросить у нее. Я все-таки думаю, что вы ошибаетесь.

Пуаро громко кликнул официанта. Тот опрометью кинулся к нему.

– Спросите английскую даму, которая занимает одиннадцатое место, не соблаговолит ли она прийти сюда.

– Слушаюсь, мсье.

Официант вышел. Четверо мужчин сидели молча.

Лицо полковника, застывшее, бесстрастное, казалось вырезанной из дерева маской.

Официант вернулся:

– Дама сейчас придет, мсье.

– Благодарю вас.

Через одну-две минуты Мэри Дебенхэм вошла в вагон-ресторан.

Глава 7

Кто такая Мэри Дебенхэм

Непокрытая голова ее была вызывающе откинута назад. Отброшенные со лба волосы, раздутые ноздри придавали ей сходство с фигурой на носу корабля, отважно разрезающего бурные волны. В этот миг она была прекрасна.

Глаза ее мимолетно остановились на Арбэтноте.

– Вы хотели меня видеть? – обратилась она к Пуаро.

– Я хотел спросить вас, мадемуазель, почему вы обманули нас сегодня утром?

– Обманула? Не понимаю, о чем вы говорите.

– Вы скрыли, что жили в доме Армстронгов, когда там произошла трагедия. Вы сказали, что никогда не были в Америке.

От Пуаро не скрылось, что девушка вздрогнула, но она тут же взяла себя в руки.

– Это правда, – сказала она.

– Нет, мадемуазель, это ложь.

– Вы не поняли меня. Я хотела сказать: это правда, что я солгала вам.

– Ах так. Значит, вы не будете это отрицать?

Она криво улыбнулась:

– Конечно. Раз вы разоблачили меня, мне ничего другого не остается.

– Что ж, по крайней мере вы откровенны, мадемуазель.

– Похоже, что мне ничего другого опять же не остается.

– Вот именно. А теперь, мадемуазель, могу ли я спросить у вас, почему вы скрыли от нас истину?

– По-моему, это самоочевидно, мсье Пуаро.

– Но не для меня, мадемуазель.

– Мне приходится самой зарабатывать на жизнь, – ответила она ему ровным и спокойным тоном, однако в голосе ее проскользнула жесткая нотка.

– Вы хотите сказать…

Мэри Дебенхэм посмотрела ему прямо в глаза:

– Знаете ли вы, мсье Пуаро, как трудно найти приличное место и удержаться на нем? Как вы думаете, захочет ли обыкновенная добропорядочная англичанка нанять к своим дочерям гувернантку, замешанную в деле об убийстве, гувернантку, чьи имя и фотографии мелькают во всех английских газетах?

– Почему бы и нет, если вы ни в чем не виноваты?

– Виновата, не виновата… Да дело вовсе не в этом, а в огласке! До сих пор, мсье Пуаро, мне везло. У меня была хорошо оплачиваемая, приятная работа. И я не хотела рисковать своим положением без всякой необходимости.

– Осмелюсь предположить, мадемуазель, что мне лучше судить, была в том необходимость или нет.

Она пожала плечами.

– Например, вы могли бы помочь мне опознать некоторых людей.

– Кого вы имеете в виду?

– Возможно ли, мадемуазель, чтобы вы не узнали в графине Андрени вашу ученицу, младшую сестру миссис Армстронг?

– В графине Андрени? Нет, не узнала. – Она покачала головой. – Хотите верьте, хотите нет, но я действительно ее не узнала. Видите ли, тогда она была еще подростком. С тех пор прошло больше трех лет. Это правда, что графиня мне кого-то напомнила, но кого, я не могла вспомнить. И потом, у нее такая экзотическая внешность, что я ни за что на свете не признала бы в ней ту американскую школьницу. Правда, я взглянула на нее лишь мельком, когда она вошла в ресторан. К тому же я больше внимания обратила на то, как она одета, чем на ее лицо. – Улыбка тронула ее губы. – С женщинами это случается. А потом… Потом мне было не до нее.

– Вы не откроете мне вашу тайну, мадемуазель? – мягко, но настойчиво сказал Пуаро.

– Я не могу. Не могу, – еле слышно сказала она. И вдруг закрыла лицо руками и, уронив голову на стол, заплакала навзрыд.

Полковник вскочил, неловко наклонился к девушке:

– Я… э-э… послушайте… – Он запнулся и, повернувшись, метнул свирепый взгляд на Пуаро: – Я вас сотру в порошок, грязный вы человечишка!

– Мсье! – возмутился мсье Бук.

Арбэтнот повернулся к девушке:

– Мэри, ради бога…

Она встала:

– Пустяки. Я успокоилась. Я вам больше не нужна, мсье Пуаро? Если я вам понадоблюсь, вы знаете, где меня найти. О господи, я веду себя как последняя идиотка! – И выбежала из вагона.

Арбэтнот последовал за ней не сразу.

– Мисс Дебенхэм не имеет никакого отношения к этому делу, решительно никакого, слышите? – накинулся он на Пуаро. – Если вы будете ее преследовать, вам придется иметь дело со мной. – Он поспешил вслед за девушкой и, гордо подняв голову, вышел из вагона.

– Люблю смотреть, как англичане сердятся, – сказал Пуаро. – Они такие забавные! Когда они гневаются, они перестают выбирать выражения.