Измененная - Лисса Прайс

Он взялся за телефон.

Значит, Хелена уже бывала в этом здании! Мое тело здесь уже было – с Хеленой внутри.

– Когда я здесь была?

– Не держи меня за идиотку!

Старушка двинулась ко мне, а я начала пятиться.

Я задом наткнулась на дверь. Повернувшись, я открыла ее и побежала по коридору. Я махнула рукой у пластины лифта, но кабина оказалась на другом этаже. Я повернулась к двери на лестницу, распахнула ее и побежала вниз. Паутина цеплялась за мое лицо, волосы, рот. Я проклинала старичков, не признающих лестницы. Я не знала, смогу ли опередить охранника из вестибюля. Я представила себе, как он дожидается меня с автоматическими наручниками.

Когда я добралась до первого этажа, то остановилась, чтобы перевести дыхание, а потом осторожно заглянула в дверь. Охранник стоял у лифта, дожидаясь, чтобы я из него вышла. Я бросилась к выходным дверям. К тому моменту, как он развернулся, он уже не успевал меня догнать: его стариковские ноги не могли соперничать с моими. Я пробежала полквартала еще до того, как он добрался до дверей.

– Хелена, что ты сделала с моей жизнью?

Но если у нас с ней и была связь, отвечать она не стала.

* * *

Я сидела в спальне Хелены за компьютером и лихорадочно пыталась найти информацию о сенаторе Хэррисоне. Речь шла о моей жизни! Что Хелена сказала сенатору? Раз она находилась в моем теле, это произошло всего несколько дней тому назад. Было бы полезно узнать о нем как можно больше – на тот случай, если служащие сенатора все-таки вызывали маршалов.

Я старалась действовать как можно быстрее. В качестве сенатора Хэррисон принимал участие во множестве программ, касающихся новичков, однако его любимым детищем, похоже, была некая организация, носившая название «Молодежная лига». Могло ли это как-то быть связано с дочерью Хелены? Не могла ли Хелена попытаться заручиться его помощью в вопросе исчезновения Эммы?

Возможно, он отказался принимать участие в ее расследовании. Хелена могла обратиться к сенатору за помощью – может быть, в надежде прекратить деятельность банка тел – и получила отказ. А потом, вероятно, она сочла его виновным в смерти своей внучки.

Настолько виновным, чтобы его убить?

Я продолжала сомневаться в своей теории, пока не отыскала в новостях ключевую дату. Хэррисон должен был стать почетным гостем на вручении наград «Молодежной лиги» девятнадцатого числа: и как раз к этому дню относилась последняя запись в календаре Хелены. Это мероприятие должно состояться послезавтра вечером. И время оказалось именно такое, как в пометке Хелены: двадцать часов.

Я знала, кто именно может больше всего рассказать мне про сенатора. Я позвонила Блейку.

* * *

Когда я добралась до смотровой площадки на Малхолленд-драйв, уже смеркалось. Красная спортивная машина Блейка оказалась единственной, припаркованной на съезде. Я подъехала и остановила свою машину рядом.

Блейк сидел на парапете и смотрел, как солнце уходит за горы.

– Привет.

Он протянул мне руку и втянул на парапет, чтобы я села рядом с ним. Я зацепилась ногами за нижнюю перекладину и взялась руками за верхнюю. Склон круто уходил вниз.

– Я видел твоего друга. – Он смотрел вдаль. – Я отдал ему деньги.

Я почувствовала, как у меня из плеч уходит напряжение.

– Что он сказал?

– Спросил, кто я такой. Я ответил, что я твой друг.

– Ты больше никого там не видел?

Он покачал головой.

– А потом он спросил, почему никогда раньше со мной не встречался.

– Что ты ему ответил?

– Правду. Что мы познакомились всего несколько дней назад. – Он посмотрел вниз. – Странно, правда? Такое ощущение, что мы знаем друг друга гораздо дольше. Но вообще правду обычно говорить лучше всего. Понимаешь?

Я судорожно сглотнула и всмотрелась в его лицо. Что именно он знает?

– А что он сказал, когда ты спросил, как там все?

– Он сказал, что у всех все хорошо. – Он по-прежнему смотрел вниз, в каньон. – Так что там за история с этим парнем? – спросил он.

Мне стало так трудно дышать, словно какой-то немирник схватил меня за горло.

– Ему просто не повезло. Его родителей убили на войне. А его бабушки и дедушки умерли.

Я посмотрела вниз. Мне показалось, что ограждение шатается. У меня закружилась голова.

Деревья, скалы и земля вращались передо мной, и я начала крениться вперед. Блейк поймал меня, одной рукой обхватив мне живот, а второй – спину.

– Осторожнее! – сказал он. – Ты как?

У меня колотилось сердце. Его прикосновение казалось заботливым. Бережным.

– Не знаю.

– Давай-ка тебя спустим.

Придерживая меня за плечо, он осторожно спустился, следя, чтобы я не пошатнулась, а потом взял меня за талию и помог слезть.

– Хочешь посидеть у меня в машине? – предложил он.

Я кивнула. Пока мы шли к его машине, на площадке припарковалась парочка старичков. Они вышли полюбоваться видом. Блейк приобнял меня за плечи, чтобы поддержать в случая необходимости. Это оказалось приятно.

Очутившись у Блейка в машине, я почувствовала себя лучше. Надежнее. Мир перестал кружиться.

Я не знала, стоит ли рассказывать ему про его деда. Что это может дать? Чтобы объяснить ему, почему, по моему мнению, сенатору угрожает опасность, мне придется рассказать про банк тел, так как про него почти никто не знает. А чтобы объяснить это, мне придется признаться, кто я такая на самом деле. И вполне возможно, что он мне не поверит и просто сочтет сумасшедшей. Я начала с обмана, и теперь невозможно было его распутать, ничего не поломав.

Блейк смотрел вдаль, в сторону раскинувшегося внизу города.

– Мне кажется, ты что-то скрываешь, Кэлли. – Он повернулся ко мне. – Что-то важное.

Я почувствовала, как мой рот открылся, но слов у меня не нашлось.

– Это правда, да? – Он пристально на меня смотрел. – У тебя это на лице написано.

Мое сердце трепыхалось в груди пойманной птичкой.

– Ты больна, да?

Я растерянно заморгала:

– Что?

– Все нормально, тебе не надо все мне рассказывать. Видно, что у тебя что-то серьезное. Головокружения, обморок… А потом ты словно становишься другим человеком. – Он немного помолчал. – Но не бойся, я не стану требовать объяснений. Только обещай мне одну вещь, ладно?

– Что именно?

– Дай слово, что предупредишь меня, когда в следующий раз почувствуешь себя плохо. Чтобы мы уберегли тебя от падений со скал и тому подобного.

Он отвел волосы у меня со лба, а потом провел рукой по макушке и затылку. Я отпрянула.

– Что ты?

– Ничего. – Мне нельзя было допустить, чтобы он дотронулся до раны от чипа. Я поймала его руку и удержала в своей. Его рука была теплая, сильная и гладкая. Он так встревожился за меня, а теперь был так рад, что я взяла его за руку! А я все время его обманываю.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});