Бронепоезд. Сталинская броня против крупповской стали - Юрий Корчевский

Партизаны вновь забрали продукты и оружие убитых.

Взрыв и стрельбу в селе слышали, и Сергей, как и положено ему по должности, объявил сбор и со всем составом из семи полицейских выдвинулся к месту засады.

Полицаи побаивались, идти не спешили, хотя Сергей для вида поторапливал их.

На месте засады они застали чадящие грузовики и трупы немецких солдат. Перед уходом партизаны облили второй грузовик бензином и подожгли – первый в колонне был разбит взрывом мины и сам загорелся. Воняло горелой резиной, паленым мясом и еще непонятно чем. Ветер раздувал пламя, дым – черный и густой – поднимался вверх, иногда заслоняя солнце.

Сорокин, из дезертиров, осмотрел борта машин, их кабины. Издалека, правда: подойти ближе не позволил жар от пожара.

– Из пулеметов. Патронов не жалели, – с видом знатока пояснил он.

Полицаи сбились в кучку и винтовки держали наготове. Страшно стало – что их винтовки против пулеметов? А вдруг сейчас партизаны целятся в них?

Расстрелять всех полицаев можно было запросто, одной очередью – слишком кучно стояли, но партизаны были уже далеко. Они шли, тяжело нагруженные добычей. И потом, зачем стрелять, если среди полицаев двое своих?

Нападение на солдат вермахта – происшествие серьезное, и на этот счет в столе Сергея имелись инструкции. И потому, когда полицаи вернулись в село, Сергей сел за телефон.

Телефонов в селе было два, оставшиеся еще с советских времен – в полиции и в Управе старосты.

Сначала Сергей телефонировал в районный отдел полиции, потом – бургомистру.

Ильин, начальник районной полиции, услышав сообщение, долго матерился.

– Что, всех до единого положили?

– Сначала грузовик на мине подорвался, потом они из пулемета по машинам прошлись.

– Плохо.

– Сам знаю, а что я могу сделать? У меня всего семь полицейских при винтовках, я даже прочесывания леса устроить не могу.

– И не суйся! Я свяжусь с зондеркомандой, пусть сами решают. Похоже, недалеко от тебя отряд обосновался.

– Видимо, так. Но достоверных сведений не имею.

– Ладно, будь здоров. Башку попусту под пули не подставляй.

Ильин позвонил через три дня.

– У тебя толковый проводник из местных есть?

– Не знаю, поспрашиваю. А что?

– Как найдешь, дай знать. – Ильин повесил трубку, не попрощавшись.

Если речь зашла о проводнике, надо кого-то куда-то вести, и Сергей резонно предположил, что немцы решили провести карательную акцию, устроив прочесывание леса. Для этого нужны большие силы, как минимум – батальон, а то и два на их лес. Он сразу нашел Семенова и объяснил ситуацию.

– Я Михееву пошлю.

– За ней Аксенов следит.

– Знаю. Но наши предупреждены, ждут в условленном месте – она туда придет.

Павел ушел.

Конечно, была вероятность, что встречу Семенова и Михеевой увидит Аксенов. Но даже если и так, вернуться в село партизаны ему не позволят.

В полиции служили разные люди. Одни, как Сорокин, из дезертиров, но не совершившие преступлений, не имевшие крови на руках. Другие же, перешедшие на сторону врага добровольно, с удовольствием участвовали в карательных и прочих акциях, и Аксенов был из их числа. Сергей не исключал, что полицейский следил и за ним, пытаясь выслужиться перед Ильиным.

Павел переговорил с Михеевой и вернулся. Улучив момент, когда Сергей оказался один, подошел:

– Мария ушла в лес. Я постоял в переулке, подождал. Аксенов пошел за ней.

– Лишь бы наши его не упустили.

– Не должны. Ты окрестные леса хорошо знаешь?

– Как свои пять пальцев.

– Думаю, немцы зондеркоманду пришлют или полицейский батальон – проводник им нужен. Пойдешь?

– Пойду. Михеева сведения об их прибытии командиру отряда передаст, а он сам решит, что делать, на время лес покинуть или бой принять – все зависит от количества карателей. Полагаю, Сова наблюдателей на дороге выставит. Зато я, если проводником пойду, буду в курсе их планов.

– Так-то оно так, только связи не будет.

– Надо рисковать.

– Риск, конечно, дело благородное. Но надо и врага победить, и самому в живых остаться.

– Ты говоришь, как Сова.

– Жареный петух в одно место клюнул, поумнел. Ты последи, одна Мария из леса вернется или с хвостом, а то всякое может быть. И ответ передай из отряда, если будет.

– Так точно! – Павел даже каблуками прищелкнул, увидев подходящих к ним полицаев.

Сотрудники отдела в последнее время были подавлены и даже выпивать прекратили. Потери отдел понес чувствительные, а партизаны ни одного не потеряли. А главное – рядом они, в лесу, и это полицаев угнетало: вдруг ночью нагрянут? Поодиночке вырежут или показательно повесят? Так уже было неделю назад, в соседнем районе.

Павел пришел к Сергею уже вечером, в жилую избу. Обвел глазами комнату:

– Хорошо Савченко жил, кровать с панцирной сеткой!

– Не мое, не завидуй! Давай о деле.

– Мария на встречу с дозором ходила. Аксенов за ней следовал, в лес. Наши его повязали, помяли слегка – ножом хотел отбиваться. Винтовку применить не успел. Сейчас в отряде, «поет».

– Думаешь, расколется?

– У подлецов твердости духа нет. Расколется, не сомневаюсь.

– Ладно, что командир решил?

– Утром отряд уйдет в соседний лес, на сутки-трое, по ситуации. Поэтому просили связного не посылать, сами известят. А лес заминировали и мне показали, чтобы сам не влип. Так что карателей сюрприз ждет, пусть едут.

– Отлично! Только я о жителях беспокоюсь. Кабы не обозлились немцы за потери да на селянах зло не выместили.

Павел пожал плечами:

– Тут уж мы бессильны…

Каратели прибыли на следующий день на пяти грузовиках – рота немцев в пятнистой маскировочной форме. Их командир, обер-лейтенант, сразу направился к зданию полиции. Немец говорил по-русски, но с сильным акцентом.

Полицаи были построены перед зданием, взяли винтовки «на караул». Лейтенант приложил руку к козырьку, по-армейски, а не выкинул ее перед собой по-нацистски, как это делали партийные бонзы и эсэсманы.

Сергей стоял у крыльца и, отвечая на приветствие, приложил руку к козырьку:

– Начальник отдела полиции Савченко.

– Лейтенант зондеркоманды Шварцман. Пройдемте в кабинет.

Лейтенант по-хозяйски расположился на стуле за столом, на месте Савченко.

– Проводник готов?

– Так точно, господин лейтенант. Он полицейский, из местных, лес знает.

– Зер гут! Приведите.

Сергей с порога крикнул:

– Семенов, ко мне!

Лейтенант осмотрел полицая и остался доволен.

– Ком! – и вышел из кабинета.

– Господин лейтенант, – засеменил за ним Сергей, – а мы как же? Я имею в виду полицейских.

– Найн! Будьте здесь. Доблестные немецкие солдаты уничтожат ваших партизан сами.

Рота мгновенно выстроилась и по приказу лейтенанта направилась строем к лесу. Рядом с лейтенантом шел Павел.

Сергей мысленно пожелал Семенову удачи. Хоть партизаны и показали ему несколько мест установки мин и растяжек из гранат, но наверняка не все. Кроме того, все «сюрпризы» были хорошо замаскированы. Немцы – вояки опытные, и на мякине их не проведешь.

Перед лесом солдаты рассыпались в цепь, в середине которой виднелись фигуры лейтенанта и проводника.

Сергей в окружении полицаев стоял на крайней улице села, выходящей к лесу, – все наблюдали. По случаю прибытия немцев полицаи пришили свежие подворотнички и до зеркального блеска надраили сапоги. Винтовки тоже были вычищены и смазаны, как перед смотром.

Но лейтенант интереса к полицаям не проявил, и их это слегка задело – даже обидело. Однако в лес они не рвались, а просто со стороны наблюдали за происходящим.

Неожиданно в лесу раздался взрыв, и над деревьями поднялось облачко дыма, взлетели и заметались потревоженные птицы.

– Началось, – злорадно заметил кто-то.

Не успел развеяться дым первого взрыва, как в другой стороне грохнул еще один залп, значительно мощнее. В первом случае сработала растяжка на гранате, во второй – мина, спрятанная в земле, нажимного действия. Почти тут же захлопали выстрелы – винтовочные, одиночные. Затем раздалось несколько автоматных очередей, а потом – длинная пулеметная очередь.

Сергей удивился: судя по звукам, ведется бой. Но ведь командир отряда решил отвести партизан в соседний, через луговину, лес как раз для того, чтобы избежать боя… Что же там происходило?

Полицаи прислушивались с интересом.

– Побьют партизан! И правда, давно пора положить конец лесной банде!

– Как бы они сами немцам хвост не надрали, – ответил дезертир Сорокин.

– А вот как раненых и убитых из леса вынесут, так и посмотрим.

Полицаи даже ставки делать стали – кто одержит победу.

Стрельба стала перемещаться в глубь леса. Там грохнули еще два взрыва, и начинающая затихать стрельба вновь возобновилась. Лес был большой и занимал площадь примерно километра три на пять вытянутым языком.