Я и моё отражение - Дениза Алистер

Кажется, Джемайма начала понимать, к чему он клонит.

— Вроде его бизнеса?

Глаза ее собеседника потемнели, и он кивнул.

— Какая нелепая трата времени и сил! Пустая, вздорная идея. Он должен вернуться в наше дело. Его место там.

— Энрике счастлив, мистер Валдес. Он занимается любимым делом.

Франсиско Валдес испытующе посмотрел на нее.

— А вы, мисс Андерхилл? Вы довольны профессией Энрике?

Джемайма не колебалась ни секунды.

— Я хочу лишь одного: чтобы он был счастлив.

— Как трогательно! Интересно, способно ли что-нибудь поколебать вас? Например, усталость, которая накапливается, оттого что приходится сочетать работу с учебой, да еще и с заботой о семье. Или постоянные тревоги, хватит ли денег, чтобы заплатить по накопившимся за неделю счетам. Интересно, приходило ли вам в голову, каково это — жить с человеком, который избавит вас от всех этих проблем, сумеет о вас позаботиться?

— Спасибо, но я не нуждаюсь в том, чтобы обо мне заботились, — отрезала Джемайма. Щеки ее снова заалели румянцем, в голосе прорезались гневные нотки. — Я прекрасно могу сама о себе позаботиться.

— А как насчет Бобби и Синтии? Долго ли вы сможете и дальше нести на себе груз опеки?

Поднявшись, Джемайма отошла к окну.

— Извините, но мне кажется, это уже мое личное дело, и вас не касается… И у меня много работы.

Мистер Валдес пожал плечами.

— Безусловно. Сами понимаете, что все эти мысли навеяны досадным происшествием со счетами ваших брата с сестрой.

Джемайма застыла, испуганным взглядом впившись в невозмутимое лицо собеседника.

— О чем вы говорите?

— Как, вы еще не в курсе? — деланно удивился Франсиско Валдес. — Хотя я предполагал, что ваша тетя не будет спешить с новостями. И так отношения у вас натянутые, да и история малоприятная. Не думайте, что я допустил нескромность, попросив одного из моих адвокатов навести справки о вашем окружении. Просто это нелишняя предосторожность — особенно если вспомнить последнюю пассию Гарсии. — Эту фразу он произнес вполголоса, как бы для себя.

— Вернемся к моей тете, — хрипло напомнила Джемайма.

— Что ж, вы, безусловно, знаете ее религиозную истовость. Боюсь, что на сей раз она зашла слишком далеко. По всей видимости, взгляды местного священника показались ей слишком мягкими, поэтому она принялась искать единомышленников в иных местах. И обрела их. К сожалению, в рядах одной из сект, которых в последнее время так много развелось в наших краях. Основная их заповедь: «Откажись от всего имущества твоего и передай его братьям твоим». И как водится, глава секты, молодой человек, произведший огромное впечатление на вашу тетю, оказался мошенником. Выжав из своих последователей все до последнего цента, он скрылся. Как ни прискорбно, но в числе денег, которые он увез с собой, были и деньги, снятые со счетов ваших брата и сестры, те, что должны были пойти на оплату их учебы. Поскольку по закону ваша тетя продолжала быть вторым опекуном, она имела доступ к этим счетам.

Джемайма похолодела от ужаса. Ноги ее подкосились, и она бессильно опустилась на стул. Деньги, предназначенные на учебу Бобби с Синтией! Несколько лет назад она положила на эти счета жалкие остатки родительских сбережений и ту сумму, что удалось с грехом пополам скопить ей самой, и с тех пор несколько раз пополняла их гонорарами за разовые заказы. Туда же шли и те небольшие деньги, которые зарабатывали Бобби с Синтией на каникулах. Брат и сестра очень гордились тем, что сами откладывают деньги себе на учебу. И вот все рухнуло!

— Но как… как она могла…

— Нет смысла слишком уж винить вашу тетю, мисс Андерхилл. Конечно, она сыграла с вами злую шутку, но виной всему религиозный фанатизм, слепая вера пастырю, который оказался недостоин доверия. Не убивайтесь. — Голосу Франсиско Валдеса не хватало истинного тепла: должно быть, этому суровому мужу нечасто приходилось кого-нибудь утешать. — Мне бы очень хотелось как-то помочь вам, тем более что вы этого заслуживаете. Как и ваши брат с сестрой. Очень умные и талантливые ученики, насколько мне известно. Жаль будет, если им придется впрягаться в работу, чтобы скопить на мало-мальски приличное образование. А Синтия ведь уже учится в университете.

Ага! Похоже, он подошел к сути того, зачем пришел. Джемайма снова поднялась и вызывающе посмотрела на своего мучителя.

— Почему бы вам не высказаться напрямую, мистер Валдес? Вы пытаетесь подкупить меня? Я уговариваю Энрике отказаться от своей мечты и вернуться к вам, а вы взамен платите за обучение моей сестры?

Он покачал головой.

— Подкуп? Ну что вы, разумеется, нет. Но подумайте, насколько вам станет легче помогать брату с сестрой, если вы выйдете замуж за преуспевающего и состоятельного человека, а не за жалкого неудачника.

— Вы всегда так контролируете членов вашей семьи? Боже мой! Неудивительно, что Энрике сбежал без оглядки.

— Я бы выразился иначе: я всегда пекусь о благе членов моей семьи…

Джемайма уже не слушала, она лихорадочно подсчитывала в уме. За следующий семестр Синтии заплачено… очередную плату надо внести до конца ноября. Если сейчас самой отказаться от курсов, а еще найти вторую работу…

Сегодня Энрике решил снова устроить сюрприз возлюбленной — заехать за ней на работу. День выдался не из приятных: пришлось провести его, разбирая завалы бумаг, которые всегда скапливались, прежде чем он находил в себе мужество засесть за них. Просто поразительно, до чего трудно держать в руках столько нитей сразу! Не в первый раз Энрике задался вопросом: по плечу ли ему ноша, что он столь безоглядно взвалил на себя?

Однако мысль о предстоящем свидании с Джемаймой окрыляла. В рекордные сроки разобравшись с докучными бумажками, Энрике к концу рабочего дня уже подъезжал к знакомому кирпичному зданию с логотипом фамильного предприятия Валдесов над входом.

Вообще-то они договаривались встретиться позднее. Но он не мог ждать. Минувшая ночь стала для них рубежом, после которого к прежнему уже нет возврата. Теперь Энрике знал, знал наверняка: он любит ее. Любит эту рыжеволосую красавицу, то мягкую и уступчивую, а то упрямую и своевольную, точно в нее вселилась тысяча чертей разом. И сегодня он был намерен сказать ей о своей любви.

Было у него доме моды и еще одно дельце: увидеться с Гарсией и сообщить ему, чтобы он раз и навсегда выкинул из головы даже мысли о Джемайме.

Однако сообщать брату ничего не понадобилось. Тот все понял и сам.

— Вижу, ты добился-таки своего, — усмехнулся он, встретив Энрике в коридоре и дружески ткнув его под ребра. — Джемайма сегодня прямо вся светится. А эта томность во взгляде, расслабленность в движениях… Знаю я, после чего она появляется. Подробностями поделиться не хочешь?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});