Медведь - Дмитрий Вилорьевич Шелег

утиральником, поправил шевелюру, глядя на себя в зеркальце, украшенное вышитым полотенцем. Не спеша осмотрел избу, словно проверял наведенный порядок. Подошел к настенным часам и передвинул «шишечку» завода на цепочке. Подошел к столу. Все дети, как по команде, продемонстрировали ему чистоту рук перед обедом.

Хозяин довольно кивнул, и все уселись за стол.

Анастасия Лукьяновна принесла из печи и торжественно водрузила на стол медный луженый котелок с кашей.

Все, после батьки, перекрестились на образ в углу.

* * *

Марфа наравне общалась с хозяевами. Хранитель, видя, что Тихомир, как иностранец, не понимает многие слова, шепотом объяснял ему на ухо:

– Былица – правдивый рассказ.

– Зыбка – подвесная колыбелька.

– Кузов – плетеная корзинка.

– Лытка – часть ноги ниже колена.

– Росстань – перекресток двух дорог.

– Чугунка – железная дорога.

* * *

С обеда путники собрались в путь-дорогу и, поблагодарив за приют и узелок с провизией, тронулись.

* * *

Вскоре телегу догнал крестьянский мальчик Сашка, который протянул какую-то одежду и сказал:

– Возьми кожух, ночи в Травне холодные.

В кармане кожушка что-то брякнуло. Тихомир достал тряпицу, в которой лежала небольшая горстка мелких денег.

Хранитель бросил взгляд на деньги и сакраментально произнес:

– Да-а, русская душа: последнюю рубаху снимет.

Тихомир оглянулся на мальчонку, который улепетывал в сторону деревни.

* * *

Марфа рассмеялась тому, что Тихомир снова ничего не понял, и очень просто объяснила ему названия месяцев года «по-народному»:

– Январь – Просинец, в это время небо ясное и синее.

Февраль – Сечень, время рубки леса для новых полей и новых изб.

Март – Березень, время набухания почек берез.

Апрель – Цветень, время цветения.

Май – Травень, время роста травы.

Июнь – Червень, в это время появляются красные ягоды и цветы.

Июль – Липень, время цветения липы.

Август – Серпень, время жатвы.

Сентябрь – Вересень, время цветения вереска.

Октябрь – Листопад, время листопада.

Ноябрь – Грудень, время груд замерзшей земли.

Декабрь – Студень, время стужи и морозов.

Хранитель слушал объяснения Марфы и сказал Тихомиру:

– Марфа все правильно говорит, но есть и более древние русские названия месяцев. И есть другие объяснения этих названий. Но об этом ты узнаешь, когда будешь готов.

Тихомир засмеялся:

– Не все сразу!

Все дружно подхватили его смех.

Эпизод 3

CHEZ CHERIE

25 мая 1862 года Вышний Волочек

К утру воскресенья приехали к Вышнему Волочку.

* * *

– Мы с вами, Тихомир Андреевич, пойдем на разведку. А вы, други мои сердешные, тут тихонько подождите, – закомандовал Хранитель.

Тихомир вручил Третьяку револьвер с оставшимися тремя патронами и направился вслед за Хранителем.

* * *

По пути Хранитель вслух, чтобы слышал Тихомир, рассуждал:

– Добираться нам надо до Старой Ладоги – это моя родина. Там и укроемся. Как я думаю, вам с чадом надо на поезде, ну а мы с Третьяком пойдем вверх по Волге. Вместе опасно! Будешь Хранителем!

Тихомир серьезно ответил:

– Я понимаю, Олег Ярославович.

Хранитель продолжил:

– Только вот незадача – надо денег раздобыть, купить одежду и на дорогу. Пойдемте-ка, Тихомир Андреевич, где людей побольше.

* * *

В Богоявленском соборе было воскресное богослужение. На ступенях храма уселись нищие. Городской народ, выходя с литургии, подавал милостыню.

* * *

Тихомир с Хранителем стали в сторонке и начали наблюдать.

Из церкви вышел пузатый мужчина, судя по дорогой одежде и ухоженной окладистой бороде – не из «последних» купцов.

Попрошайки оживились и стали повыше тянуть свои жестянки и шапки:

– Помоги Христа ради!

Купец щедро раздавал милостыню, те крестились со словами благодарности:

– Помилуй тебя Боже… Будем молиться за тебя…

* * *

Купец гордо, вразвалочку пошел к центру города.

Следуя за купцом по весеннему солнышку, Тихомир с Хранителем оказались возле трактира.

* * *

В трактир они не пошли, а стали дожидаться в тени деревьев.

Тихомир не представлял, как им раздобыть денег, и в его голове уже мелькала мысль об ограблении: «Зря я оставил револьвер Третьяку!»

Хранитель, словно прочитав его мысли, сказал:

– Погоди. Не спеши.

В трактир стало заметно прибывать посетителей. Многие их них были одеты не лучше, чем Тихомир и Хранитель.

– Вот теперь пора. Грех в воскресенье чарочку не пропустить! А, Тихомир Андреевич, – подмигнул Хранитель.

Тихомир нащупал в кармане пригоршню мелочи и засмеялся:

– Гулять так гулять!

Они двинулись к дверям трактира, и Хранитель произнес свою любимую фразу:

– Как говорится, русские люди никогда ничего не планируют, а ждут, когда решение само к ним придет.

Тихомир вновь рассмеялся:

– Ох и шутник вы, Олег Ярославович!

Хранитель совершенно серьезно ответил:

– Это не шутка! И ты со временем к этому придешь! Только маленькими шажочками – не все сразу!

Тихомир и сам стал серьезен: он понимал всю ценность учений Хранителя.

Хранитель же, наоборот, рассмеялся:

– А пока что могу тебе сказать только вот что! У русских людей не может быть никакой организации, потому что каждый русский есть боготворец, иначе говоря – каждый сам творит свое бытие! Поэтому русские – непобедимый народ: если нет планов, то ты непредсказуем!

Тихомир, как обычно, открыв рот, слушал простые и ясные объяснения Хранителя.

* * *

В трактире они расположились в прямой видимости купца, стол которого был уставлен разными яствами. Тихомир как бывалый рассмотрел блюда холодной белуги, семги и осетрины с хреном, икру, жареного поросенка, телятину, ботвинью с белорыбицей и сухим тертым балыком, кулебяку с начинкой в двенадцать ярусов с налимьей печенкой и костяными мозгами в черном масле, окорок, расстегаи, рябчиков и куропаток.

Пока Тихомир таращился, как на стол купца несут десерт – неизменную гурьевскую кашу на сковородочке, – и ностальгировал по прошлой разгульной жизни, Хранитель сделал заказ половому, который моментально принес бублики и чай парочкой – два чайника с кипятком и заваркой.

Тихомир вздохнул и… начал с аппетитом уплетать угощение.

* * *

Купец же начал веселиться по полной.

Угощал сначала тех, кто его рассмешит, а потом и всех подряд.

* * *

Потом вдруг закручинился и затянул:

– Под ракитою зеленой

Русский раненый лежал,

Ко груди, штыком пронзенной,

Крест свой медный прижимал.

Кровь лилась из свежей раны

На истоптанный песок.

Над ним вился черный ворон,

Чуя лакомый кусок.

Ты не вейся, черный ворон,

Над моею головой!

Ты добычи не дождешься,

Я солдат еще живой!

* * *

Весь трактир