Гнев Империи V - Антон Романович Агафонов

хоть и могли существовать и мыслить самостоятельно.

— Воители Асгарда, как вы все уже знаете, я…— хотел было сказать «я вернулся» но остановил себя. В конце концов я не тот Гнев. — Я не тот, кого вы знали как Одноглазый. Я тот, кто принял его наследие, память и бремя, но повторюсь — я не он. Так что если у кого-то из вас есть обиды на мое прошлое воплощение, попрошу на время забыть о них и дать мне шанс и возможность доказать, что я достоин этого престола.

— Дмитрий, понимаю что тобой сейчас движут лучшие побуждения, но не совершай ошибку. Север — край силы, и тут уважают силу. Ты хочешь стать для них своим, но извиняясь за чужие ошибки ты показываешь себя слабым, — мысленно сообщил мне Хугин.

— Возможности доказать, что север все ещё силен. Что все вы, те, кто стоит передо мной, достойны славы и славной битвы. Хагготт отнял у нас всё, и настанет день, когда мы отправим демонов в грязь, и об этих схватках скальды сложат песни!

И вот эти слова возымели эффект. Многие собравшиеся передо мной дружным воплем восприняли это обещание, словно только его и ждали.

— Я не стану лишать вас памяти. Не стану связывать вас новыми клятвами! Завтра Скидбладнир покинет Асгард, и на его борту будут те, кто готов биться за север, готов биться за меня. Я не стану принуждать вас к этому, можете остаться и продолжить свое текущее существование, но о вас в лучшем случае будут вспоминать как о трусах, или, что хуже, не вспомнят вообще. Вы будете забыты и стерты из песен.

И вот это присутствующие встретили уже гробовым молчанием.

— Вы и сами прекрасно знаете, что Асгард чахнет, что асы, ваны, йотуны и остальные жители старого мира забываются. Песни о них теряются в веках, и если оставить всё как есть, однажды вас всех не станет. Нас мало, но станет больше. Новые и новые эйнхерии будут вставать в наши ряды, сокрушая врагов. Север снова станет великим!

— Станет великим! — хором ответили они.

На этом мое выступление и завершилось. Как не странно, всё прошло даже легче, чем когда я сообщал своим людям о самоубийственной миссии в тылу хагга. Похоже, что большинству тут надо было услышать что-то вроде «мы отправимся в битву завоевывать себе славу», и они с радостным воплям помчатся следом. Да, Хугин определенно был прав, сказав, что мне не стоит пытаться «извиняться».

— Так значит ты действительно собираешься начать большую войну? — спросила Фрейя, когда я вернулся в длинный дом и плюхнулся на престол. Нет, всё-таки нужно его заменить. Что бы там она не говорила про «власть», но мне важнее комфорт. Если уж я буду на регулярной основе сидеть тут, то нужно сделать это место удобным.

— Войну начали давно, просто сейчас в ней некоторое затишье, — ответил ей и похлопал себе по коленям. Фрейя понимающе улыбнулась и взмахом руки сменила боевой наряд валькирии на простое платье, после чего села на колени вполоборота.

Я помнил, что она любила во время пира так делать. Фригг была слишком горделива, чтобы сидеть на коленях у мужа, а вот Фрейя была рада воспользоваться такой возможностью. Это всё чужие воспоминания, которые хранил Мунин, и в то же время они не казались чуждыми.

— Хагготт немного подождет. Придет день, и мы отправим его в Инферно уже навсегда, а пока я собираюсь воспользоваться своими новыми силами и помочь подруге.

— Ты про принцессу?

— Её самую.

— Она… тебе дорога?

Я задумался.

— Не то что бы. Взбалмошная, упрямая, порой раздражающая, но она мой друг. В нынешних обстоятельствах вряд ли мы сможем пожениться, в конце концов она наследница Хладнокровия, но и просто бросить её на произвол судьбы не могу. К тому же у меня хватает долгов, которые нужно раздать, и теперь меня не сдерживает ни Контракт, ни собственная сила. Я могу сокрушить их, втоптать в грязь, и даже сделать это с благими намерениями — вернуть на трон законную императрицу.

— Ты мог бы занять престол сам, — не согласилась Фрейя. — Из того, что ты говорил, она неопытна и слаба, сама не знает, как управляться с силой.

Я нахмурился. Подобный поворот разговора мне не очень понравился, и богиня словно уловила эту перемену в моем настроении.

— Прошу меня простить. Если ты считаешь, что мы должны ей помочь, не попросив ничего взамен, то так тому и быть. Воля Одноглазого превыше всего.

Так-то лучше.

Я кивнул.

— Ну, технически ты не совсем права, говоря, что мы ничего не попросим взамен. В данный момент Тысяча Фьордов — вассал Российской Империи, и я собираюсь вернуть этим землям независимость.

— Думаешь, они согласятся?

— Не вижу причин отказываться. Для Империи мы просто буферная территория, им не так уж важно, имеют они над нами прямую власть или нет. Мы сменим статус вассала на статус союзника в войне против хагга и осман, так что думаю да, они на это пойдут. Тем более это станет ценой моей помощи Лизе.

— Похоже, что ты уже всё давно продумал.

— Не всё, но достаточно. Теперь лишь бы отыскать её саму…

Глава 26

Как и было решено, утром я объявил погрузку на Скидбладнир, и воины в полном обмундировании грузились на борт. Не все из обитателей Асгарда решили отправиться с нами, но большинство, что уже было добрым знаком. Я приветствовал всех, кто поднимался, а когда последний из воинов ступил на борт, я дал команду Фрейе на отплытие.

Не прошло и десяти минут, как мы вошли в бурю, окружающую Асгард и защищающую его от вторжения посторонних. Но если во время своего прибытия это было тяжелым испытанием, во время которого мы чуть не разбились, то теперь путь через неё был легкой прогулкой. Буря кружила вокруг нас, пропуская и приветствуя раскатами грома.

Как только мы покинули бурю и вышли в земли Мидгарда, как называли их асы, путь стал ещё проще. Мы просто летели по направлению к Йонгарду, вызывая оживление в поселениях, над которыми пролетали. Я специально сделал так, чтобы наш маршрут затронул города и села не только простых людей, но и йотунов.

Хотел, чтобы весь север знал, что вернулся его истинный правитель.

Полагаю, что теперь мне даже нет смысла биться за титул ярла в состязаниях. Я понимал доводы Хильды, но одно дело — просто объявить себя наследником Одноглазого, а другое — явиться на легендарном летающем корабле в сопровождении богов, валькирий и эйнхериев.

И когда в Йонгард прибыл Скидбладнир с асгардским воинством, это вызвало немного не ту реакцию, на которую я рассчитывал. Прямо в порту, где мы пришвартовались, выстроились ряды из дружины ярла, готовые дать отпор неизвестному врагу. И их можно было понять. Ккогда внезапно посреди зимы прибывает судно, полное воинов — это выглядит угрожающе.

Так что прежде чем выпускать своих новых подчиненных, я первым ступил на берег и прошел прямо к воинам. Гери и Фреки, два моих верных волка тоже спрыгнули вниз, выступив в качестве свиты. И вот они произвели не меньшее впечатление, чем Скидбладнир. Даже издали я слышал, как воины перешептывались, бросая на них опасливые взгляды.

— Приветствую вас добрые люди Йонгарда, я пришел не как враг! — громко объявил я, чтобы слышали все. — Я привел в ваш край асгардское воинство, и очень надеюсь, что вы найдете им кров и эль!

Вперед вышел ярл Лоденборг, а за ним и Хильда.

— Дмитрий, что все это значит? — тихо спросил он.

— Обсудим это наедине, — сказал я ему. — А пока найдите место для моих людей.

Он смерил меня хмурым взглядом, да и у Хильды, судя по виду, была куча вопросов, но сейчас точно было не время это обсуждать.

— Разумеется, мы найдем вам и кров, и эль! — громко, чтобы все услышали, воскликнул ярл и отступил на десяток шагов. Я же пока развернулся и махнул рукой Фрейе, которая в свою очередь отдала приказ разгружаться воинам.

Не став тратить свое время на возню с людьми, оставив это богине, я отправился в длинный дом ярла, где мы уже могли поговорить нормально и без лишних ушей. Правитель Йонгарда выгнал всех, и в итоге в тронном зале остались только он, я и Хильда.

— Так что случилось? — потребовал ответа он. — Льёт сказал, что вы столкнулись с Фрейей, и ты, поддавшись на чары этой ведьмы, отправился неизвестно куда.

— Мы волновались, — подтвердила Хильда. — О чем ты вообще думал?

— Хильда, а когда