Валькирии (СИ) - Денисов Константин Владимирович

— Не уберёг!

— Вань, не убивайся ты так! — сказал Папаша, — жаль, конечно, ребёнка. Но ты ведь его почти не знал! Он мог погибнуть тысячу раз до встречи с тобой. Такая судьба!

— Я его очень хорошо знал, — возразил Ваня, — он успел мне рассказать свою судьбу. Точнее, показать. Мы видели место, где погибли его родители. Их останки до сих пор там. И он знает, что это мама и папа. Когда их прижали, они засунули его в трубу, куда мог пролезть только ребёнок. И он сумел выжить на этой дикой планете. Один! Он в одиночку убил краба! Я сам видел! И сделал это не в первый раз, а у него отработанная методика. Он ими и питался там. Этот ребёнок прошёл через ад, выжил, научился охотиться. Дождался когда на планету прилетим мы и заберём его с собой. И уже когда был в шаге от нормальной жизни, я его упустил… — Ваня закусил губу.

— Посмотри на это с другой стороны, — сказал Папаша, — возможно, он так и не смог бы адаптироваться среди людей. Возможно, он уже совершенно одичал. Может быть, для него это лучший выход из ситуации.

— Ты почти всегда бываешь прав, — сказал Ваня, — но не в этом случае. С Уфом всё было в порядке. Он бы всему научился. Я видел. Он человек, а не зверёныш. Как я мог быть таким беспечным? — Ваня сел на большой камень и уставился в пустоту.

— Ладно, нравится себя грызть, грызи! — сказал Папаша, — к тому же ещё ничего неизвестно. Мы их просто потеряли. Может, ребёнок ещё жив!

— Пока был жив, он кричал. Потом крик прекратился. Сожрала его эта тварь, не иначе!

Папаша больше ничего говорить не стал, а пошёл навстречу одной из возвращающихся групп разведчиков. Они некоторое время разговаривали, потом Папаша вернулся к Ване.

— Кажется, нашли твоего Фура, — сказал он.

— А ребёнок? — встрепенулся Ваня.

— Неизвестно. Да и Фура не видели пока, следы нашли… и то не точно. Следопытов среди тех кто здесь нет, работают в меру своих возможностей, но как будто кто-то большой прошёл по каменному развалу. Нужно пойти, проверить. Ты с нами? — спросил Папаша.

— Конечно! — тут же вскочил Ваня.

— Мы все туда идём, всеми силами. Здесь сидеть и устраивать лагерь смысла нет. Либо найдём, либо не найдём, — сказал Папаша.

То что нашли разведчики, по Ваниному мнению, и следом-то назвать было трудно. Видимо, несмотря на то что Папаша принизил их профессиональные навыки, в следах они разбирались всё же лучше Вани.

Они указали вверх по пологому склону, где было нагромождение больших валунов, а за ними, как доложили разведчики, был вход в грот образовавшийся под упавшей скалой.

Дыра была довольно большой, зверь размером с Фура вполне мог туда поместиться. И это место было очень удачным для того чтобы спрятаться по всем статьям. Неприметное, замаскированное, подходящее по размерам. Осталось только выяснить, там ли Фур.

— Я сам пойду, — сказал Ваня.

— Прямо так? — усмехнулся Папаша, — с голыми руками?

— Мне всё равно, — сказал Ваня, — я его и голыми руками удавлю.

— Не удавишь! — серьёзно сказал Папаша, — а самоубийство одного из лучших моих людей я одобрить не могу. Тем более, тебя семья ждёт.

Папаша был прав, Ване было нечем крыть.

— Что мне взять? — спросил Ваня.

— Хотя бы крупнокалиберный пулемёт, — сказал Папаша и указал на стоящую рядом треногу.

Ваня кивнул. Ребята приставленные к пулемёту поняли что делать без дополнительных указаний. Они тут же отстегнули его от треноги, вручили Ване и намотали на него пулемётную ленту. Ваня кивнул и отправился вверх по склону.

Папаша махнул рукой, и весь отряд двинулся следом, с оружием наизготовку.

Ване было не страшно. Совсем. Но и азарта он не испытывал. Ярость куда-то ушла и теперь он шёл хладнокровно убить этого дикого зверя, если он действительно там. Убить его наконец-то и забыть навсегда. Ваня очень устал от Фура, который держал его столько времени в напряжении. Даже сидя в трюме крейсера и изредка подавая оттуда голос, он не позволял о себе забыть и хочешь, не хочешь, приходилось думать что делать с ним дальше. Сколько раз Ване уже казалось, что он избавился от него, но Фур всё время появлялся вновь и увязывался за ним.

Ваня чувствовал, что это финал их взаимоотношений. И чем ближе он подходил к этой пещере, тем меньше у него было сомнений, что Фур там. Когда осталось около тридцати метров, Ваня обернулся. За ним был большой отряд из нескольких десятков человек. Хорошо вооружённых человек. Но подумалось, что если Фур сейчас выскочит, то легко сможет всех разметать.

Но, с другой стороны, не стоит недооценивать людей. Почему он решил, что Фур так уж неуязвим? Может это предвзятое и необъективное отношение и пары очередей из крупного калибра вполне могут успокоить эту «обезьяну» навсегда?

Ваня вздохнул, перехватил поудобнее пулемёт и пошёл дальше.

В пещере было темно… или ему так показалось от резкой смены освещения. Фур был здесь! Он сразу почувствовал его запах, услышал дыхание, а затем и смутно увидел гору его тела.

Фур лежал и это-то было странно. Он даже никак не отреагировал на приход Вани. Может не слышал? Но это ещё более странно. Ваня медленно стал поднимать ствол пулемёта, когда раздался резкий окрик:

— Уф!

И в этом неожиданном возгласе явно прочитался запрет. Как будто он сказал: «Не надо!».

— Ты жив? — Ваня опустил ствол и протёр пальцами глаза. Они постепенно привыкали к сумраку и начинали видеть всё лучше и лучше.

Фур лежал на спине и смотрел на Ваню, тяжело дыша. С ним что-то было не в порядке. Уф сидел у него на ноге, держа в руках свою острую железку, с которой не расставался. И сейчас железка была направлена на Ваню, причём не случайно, а с явной угрозой.

— Да что здесь такое происходит? — устало сказал Ваня, снял с себя пулемётные ленты и бросил их вместе с пулемётом на землю.

— Уф! — грустно сказал Уф и перевёл взгляд на Фура.

Ваня без опаски приблизился к ним. Некоторое время смотрел то на одного, то на другого. Потом остановил взгляд на морде Фура.

— Умираешь? — спросил Ваня.

Фур закрыл и открыл глаза. Он не ответил на Ванин вопрос, это было просто совпадение, но выглядело оно как утвердительный ответ.

— Уф, — сказал Уф, и это прозвучало как да.

— Чего вдруг? — спросил Ваня, — не понравилось на нашей планете? Воздух плохой?

Ни Фур ни Уф больше ничего не говорили.

— Он же живое существо, — раздался сзади голос Папаши, — могло случиться всё что угодно. Сердечный приступ, серьёзная травма, которую не видно…

— Он хромал, когдая его преследовал, — сказал Ваня.

— От хромоты обычно не умирают, — сказал Папаша, — но может это просто внешнее проявление чего-то более серьёзного. А может ты и прав. Воздух наш содержит что-то, что ему трудно переносить. А может просто старость. А может, всё вместе сложилось. Да и какая разница. Нам же меньше работы.

— Меньше работы, — эхом повторил Ваня, — пойдём дружок! Я рад что ты выжил и пора отвезти тебя домой! — сказал он Уфу.

Тот понял что обращаются к нему, но никакого желания идти куда-то не проявил, а наоборот, ткнул в сторону Вани своей острой палкой.

— А вот это мне действительно непонятно, — сказал Папаша, — что за странный психологический выверт? Почему этот малыш его защищает и не хочет оставить одного? Он же раньше с ним не был знаком?

— Вряд ли, — сказал Ваня, — но мне кажется, я понимаю почему они так стремительно сблизились.

— И почему же? — заинтересованно спросил Папаша.

— Они родственные души, — сказал Ваня.

— Малыш тоже любит убивать? — усмехнулся Папаша.

— Да нет, — покачал головой Ваня, — хотя и умеет. Они оба долго жили на чужой негостеприимной планете в одиночестве. Кругом только враждебное окружение и постоянные поиски пропитания. Но главное то, что ни с одним, ни с другим не было рядом никого, с кем можно было бы разделить тяготы. Наверное, они почувствовали тоску друг друга.

— Одиночество, — повторил Папаша, — мудрёно. Дикий зверь и одичавший человеческий ребёнок сблизились, почувствовав душевные муки друг друга? Звучит слишком надуманно… хотя, чему я удивляюсь? В нашей жизни столько всего происходит, почему бы и этому не случиться. Одно ясно, зверь умирает. Не будем им мешать, пойдём наружу.