Прямой эфир - Валерий Хазин

Что-то здесь было не так.

И вообще – вздрогнул он, – позволительно ли было допустить, что в зашифрованном послании Иосифа могло содержаться нечто наивное или случайное? Разве стал бы он утраивать тайники и записки, чтобы примитивно закодировать что-нибудь нехитрое и простое?

И если все же держаться гипотезы, что каждое буквосочетание аль-мукатта’ат указывало на некую точку в фонограмме – не должна ли эта связь быть более точной и конкретной, поскольку из двадцати девяти аббревиатур Иосиф отобрал десять уникальных?

Он снова отбросил бесплодные размышления о том, почему для кодировки использовались арабские сокращения, переданные по-русски, – и заново выписал столбиком названия опер с буквами аль-мукатта’ат напротив.

Может быть, подумалось ему, номер суры… порядковый номер суры в Коране, открываемой соответствующим сокращением, и означает время или место в записи? Буква САД, отмечавшая «Саломею», таким образом, указывала бы на тридцать восьмую минуту звуковой дорожки, буквы «ТА. СИН» в «Норме» – на двадцать седьмую… Десять отдельных тайников, каждый из которых укрыт в конкретном отрезке конкретной оперы.

Пальцы у него опять задрожали, но, прежде чем броситься к ноутбуку, он все же заставил себя отдышаться и постоять у окна.

Он увидел свою главную ошибку: с самого начала нужно было не фантазировать, а безоговорочно доверять каждому слову Иосифа; не перескакивать, по глупой привычке юности, с середины в конец, а продвигаться, как было предписано, «след в след», с тем, чтобы отыскать «вход в ворота роговые» и одолеть «брод, что пролегает по воздуху».

Ведь если вдуматься – с самого начала можно было уяснить: ключи даны, пути прочерчены, указатели расставлены.

Он снова запустил уже загруженную в Sound Forge «Сомнамбулу», положил рядом последнюю (или первую) записку Иосифа, и остановил трек на минуте девятнадцатой, поскольку аббревиатура «КАФ. ХА. ЙА. АЙН. САД» открывала, согласно традиции, девятнадцатую Суру, называемую «Марйам».

«Хватайся за колесо и входи в кузницу звука, – предписывал Иосиф. – Не соблазняйся круговертью и музыкой сфер: всё, чем наполнена любая из них, целиком переливай в кладовую, ибо тебя ждут иные голоса и комнаты, и другие сосуды…»

Если «колесо» подразумевало компакт-диск, а «кузница звука» – аудиоредактор Sound Forge, то, похоже, это указание Иосифа было выполнено: звуковой файл был целиком извлечен и «перелит в кладовую», то есть, перекачен в ноутбук с помощью программной команды Extract Audio from CD.

Далее, вероятно, начиналась собственно дешифровка, при этом несколько двусмысленно указывалось, что искать нужно нечто, укрытое музыкой или завернутое в ней: «Не соблазняйся круговертью… тебя ждут иные голоса и комнаты, и другие сосуды…»

И, разумеется, давно и сразу можно было догадаться, что сам процесс дешифровки Иосиф намеренно уподобил ремеслу виноделов, коль скоро решил команду Extract передать словом «перелить».

И очевидно (почему лишь теперь это становилось очевидным?) указанного подобия следовало придерживаться и дальше: какие-то манипуляции необходимо было произвести с треком.

«Оттуда, – продолжал Иосиф, – уже осторожно – ступай прямо в давильню: ищи ворот, направляющий стоки…»

«Давильня, ворот, стоки» – несколько секунд курсор судорожно метался по пунктам меню Sound Forge.

Process! Конечно же, это мог быть только раздел Process, который Иосиф умышленно перевел устаревшим словом «давильня». «Ворот, открывающий стоки» – это, скорее всего, кнопка Channel Converter, преобразователь звуковых каналов.

«Там, где каналам дан выход или сброс, установи не кубический объем, а одинарный.

Обязательно одинарный».

О чем это?

Ах, да – вот. «Выход или сброс» – это опция Output channels. Одинарный? Кубический? При чем тут объем?

Ну, конечно: кубический, пространственный, трехмерный – по-гречески stereo. На экране возле кнопки Output channels предлагалось выбрать два варианта – Mono или Stereo.

Он ткнул в точку Mono – «…обязательно одинарный».

«Из четырех канавок рабочими останутся две…»

И, по слову Иосифа, в «кузнице звука», Sound Forge, произошло первое чудо: на экране из четырех движков, регуляторов уровня, активными – подсвеченными – остались только два: From the left и From the right.

«Над левой подтяни рычаг вверх до упора. Над правой – вниз до упора придави. Обязательно до упора… Жми на «пуск»».

Он сделал, как было велено: медленно передвинул левый рычажок вверх до уровня 100 %, правый – опустил до минус 100 %. Нажал ОК.

И опять случилось то, что было обещано, однако, выглядело совсем уже невероятным, почти чудесным: с экрана внезапно исчезли оба чернильно-перистых расплыва, обе звуковые дорожки основной фонограммы; оба канала очистились, сделались пустыми – но там, где на шкале времени была обозначена минута девятнадцатая, возник, словно из воздуха, новый трек небольшой, но видимой амплитуды…

«Изливы двух канавок тут же поглотят друг друга – словно бы испарятся, наподобие «доли ангелов» в коньячных погребах. Тебе же нужно только то, что отожмется и уляжется в давильне: это легко увидеть и даже услышать, если уровень выжимки довести рычагом до самого пика…»

И здесь уже долго мучиться не пришлось: он отыскал в меню Process нормализацию звука («уровень выжимки») и установил Peak Level – максимальную громкость. Новорожденный файл мгновенно и заметно прибавил в толщине, словно гусеница – можно было запускать его и начинать слушать.

«Стоит лишь попробовать, – утверждала записка, – и тебя отправит к первой же стоянке или остановке. Всего их будет девять и еще одна…»

«Ворота роговые» были открыты: перед ним на экране распростерся «брод, пролегающий по воздуху» – скрытый Иосифом, потаенный звуковой файл, длительностью (на первый взгляд) около двадцати семи минут.

Мы, однако, не знаем, сколько еще времени он просидел, подпирая ладонями лоб и шумно дыша, прежде чем решился нажать кнопку Replay: узнаваемый, хрипловатый голос Иосифа был как будто приглушен слегка, как будто проскальзывал сквозь медлительную дымку…

Доброго времени суток!

Кажется, так выражаются теперь, в эпоху цифровую и облачную…

Если эта запись звучит сейчас – значит, я не ошибся: это – ты или твой читатель.

Это предуведомление, прелюдия, трехминутный фрагмент будет повторяться и открывать каждый из десяти файлов, закопанных в оперных фонограммах. Он записан и подклеен всюду – для того, чтобы указать тебе первоначальные шаги и последовательность остановок – на всякий случай. Ведь невозможно было предугадать, какой из дисков будет раскодирован первым.

А поскольку ты уже не можешь не догадываться, что за путешествие тебя ожидает, – бояться не надо…

Здесь возникла пауза – ему пришлось нажать на «паузу»: нужно было выдохнуть и напиться воды.

Всё, или почти всё становилось понятным.

Свой главный травелог, путеводитель по просторам Хуркалийа, Иосиф (трудно сказать, почему) решил передать речью звучащей, быстротекущей.

Не исключено, что до этого, перед лицом непонятных угроз, ему в самом деле пришлось уничтожить свой труд (книгу, свод открытий?), но он задумал переиграть судьбу и таинственных недругов («… ведь все сожжено, и если они не догадаются, что письмена – это лишь стылая тень отлетающих слов…»).

Почему в качестве маскировки он выбрал ретрорелизы классических опер? Может быть, просто коллекция была под рукой, или в процессе «растворения» речевого сигнала в музыкальном стало ясно, что «искусственное стерео» на основе старого моно позволяет безупречно оборачивать звук звуком, а потом чисто и быстро «снимать оболочку» в аудиоредакторе Sound Forge. Зачем он использовал арабские аббревиатуры аль-мукатта’ат как маркеры времени, сигналы, вешки? Возможно, в «изолированных буквах» ему виделась какая-то важная аналогия, подсказка, и была мысль затруднить поиски для кого-то нежелательного, одновременно облегчив их для тех, кто «способен пересекать границы».

Но потом что-то произошло: Иосиф запаниковал и начал действовать в крайней спешке.

Он громоздит лабиринты тайников, осязаемых и воображаемых. От безысходности ему кажется, что DJDJ может стать идеальным хранителем поневоле и по незнанию: он «прячет» заветные диски в большой коллекции опер, отдает тому сумку и пытается разбросать где только можно множество разнообразных намеков. К первой записке с пошаговой инструкцией по дешифровке он прилагает вторую, а потом и третью – с библиографией, и как будто в совершенном отчаянии запечатывает их в полудетской закладке в корпусе компьютера. Он словно бы боится навсегда опоздать, но надеется построить свою «переправу на тот берег», протянув ее через время и пространство, across the plains…