Мифы и легенды рыцарской эпохи - Томас Булфинч

Но в один прекрасный день сэр Ланселот поднялся на стену и громко обратился к королю Артуру и сэру Гавейну:

– Господа, все ваши усилия тщетны. Осаждая город, вы не добудете славы, а только покроете себя позором, поскольку если я и мои доблестные рыцари выйдем из замка, то я быстро положу конец войне.

– Выходите, если осмелитесь, – ответил король Артур, – и я обещаю, что встречу вас посреди поля.

– Господь не позволит мне вступить в бой с благороднейшим из королей, который посвятил меня в рыцари, – сказал сэр Ланселот.

– Я не желаю слушать ваши красивые речи, – заявил Артур, – поскольку теперь я ваш смертельный враг и останусь им до конца своих дней.

Тут в разговор вступил сэр Гавейн:

– За что вы убили моего брата, сэра Гахериса, у которого не было оружия, и сэра Гарета, которого сами посвятили в рыцари и который любил вас сильнее, чем своих родных? А потому знайте, что теперь я ваш заклятый враг.

Когда сэр Борс, сэр Эктор Окраинный и сэр Лионель услышали их разговор, они позвали сэра Паломида, его брата сэра Сафира, сэра Лавейна и многих других рыцарей, все вместе пошли к сэру Ланселоту и сказали ему:

– Сэр Ланселот, мы просим и даже требуем, если вы дорожите нашей службой, не удерживайте нас больше в этих стенах, поскольку вам не помогут ни ваше красноречие, ни ваше терпение.

– Но мне бы не хотелось выезжать из замка и завязывать бой, – ответил им сэр Ланселот и вновь обратился к королю и сэру Гавейну, уговаривая их отказаться от боя.

Но они продолжали стоять на своем. Тогда войско сэра Ланселота в полном боевом порядке выехало из замка, причем сэр Ланселот приказал своим рыцарям сохранить жизнь королю Артуру и сэру Гавейну.

Сэр Гавейн выехал вперед и вызвал любого, кто желает с ним сразиться, на поединок. Вызов принял сэр Лионель. Они съехались, и сэр Гавейн нанес сэру Лионелю удар такой силы, что тот замертво рухнул с коня. Тут разгорелось великое сражение, и много полегло в нем людей, но при этом сэр Ланселот делал все возможное, чтобы королевское войско несло как можно меньше потерь. В то время как король Артур старался настичь и убить сэра Ланселота, тот сдерживался и не отвечал ударом на удар. И тогда сэр Борс напал на короля, выбил его из седла, спешился, обнажил меч и спросил сэра Ланселота:

– Сэр, не положить ли мне конец этой войне? – подразумевая, что хочет лишить жизни короля Артура.

– Нет, – ответил сэр Ланселот, – не трогайте его. Я не допущу, чтобы благороднейший король, который произвел меня в рыцари, был убит или посрамлен.

Сэр Ланселот спешился, помог королю подняться с земли, подсадил на коня и сказал:

– Повелитель мой, ради Иисуса Христа, прекратите эту войну.

Король посмотрел на сэра Ланселота, и при мысли о несравненном благородстве этого рыцаря из его глаз брызнули слезы. Не промолвив ни слова, король ускакал. Враждующие стороны разошлись, чтобы осмотреть раненых и похоронить убитых.

Но война продолжилась, и слухи о ней обошли весь христианский мир и, наконец, дошли до папы римского. Папа, зная о великодушии короля Артура и сэра Ланселота, призвал к себе благородного служителя веры, а именно епископа Рочестерского, который в то время находился в Риме, и отправил его к королю Артуру с папскими буллами, которые обязывали короля вернуть королеву Гиневру и помириться с сэром Ланселотом.

С помощью епископа установился мир, но всего на один год. Король Артур принял назад королеву Гиневру, а сэр Ланселот вместе со своими рыцарями отправился на родину. В Кардиффе они сели на корабль и отплыли в Бенвик, некоторые называют его Байонна. Приезд сэра Ланселота был встречен с большой радостью. Он сразу занялся укреплением и оснащением городов и замков. Короновал своих благородных рыцарей, сэра Лионеля, сэра Борса, сэра Эктора Окраинного, сделал герцогом сэра Бламора и графом сэра Лавейна, а также многих других, и щедро раздавал им земли и замки, пока у него самого не осталось владений меньше, чем у любого из них.

Через год король Артур и сэр Гавейн с большим войском высадились на землях сэра Ланселота, сжигая и опустошая все на своем пути. Узнав об этом, сэр Борс сказал сэру Ланселоту:

– Милорд, позвольте нам встретить их на поле боя, и мы заставим их пожалеть о том дне, когда они решились ступить на эту землю.

На это сэр Ланселот ответил:

– Мне бы не хотелось выезжать им навстречу, чтобы не проливать христианскую кровь. Мы пока останемся за этими стенами, а я отправлю посольство к моему повелителю королю Артуру с предложением заключить соглашение, поскольку лучше мир, чем постоянные войны.

Послал сэр Ланселот красивую девушку с карликом, чтобы она уговорила короля прекратить войну на его землях. Девушка пустилась в путь на лошади, а карлик бежал рядом. Подъехав к шатру короля Артура, она спешилась, и к ней подошел благородный рыцарь, сэр Лукан.

– Милая девушка, вы прибыли от сэра Ланселота Озерного? – спросил он.

– Да, сэр, я приехала, чтобы поговорить с королем.

– Увы, – сказал сэр Лукан, – мой господин, король Артур, рад бы помириться с сэром Ланселотом, но сэр Гавейн никогда этого не допустит.

Сэр Лукан проводил девушку к королю, который сидел с сэром Гавейном в ожидании услышать, что скажет приехавшая девушка. Когда она пересказала все, что ей было поручено передать, из глаз короля полились слезы. Все лорды стали советовать Артуру помириться с сэром Ланселотом, все, кроме сэра Гавейна.

– Мой господин, дядя, – обратился сэр Гавейн к королю, – неужели вы это сделаете? Неужели повернете назад, когда зашли так далеко? Если вы это сделаете, то весь мир будет говорить о вас со смехом и презрением.

– Нет, – ответил король Артур, – я сделаю так, как вы решите, но о своем решении девушке сообщи ты, поскольку я не в силах говорить с ней.

И тогда сэр Гавейн так сказал девушке:

– Передайте сэру Ланселоту, что отправлять посольства к моему дяде напрасный труд. Скажите ему, что теперь уже поздно склонять его к миру. Кроме того, скажите ему, что я, сэр Гавейн, просил передать, что буду преследовать его до тех пор, пока один из нас не будет убит.

Когда девушка вернулась и передала ответ, по щекам сэра Ланселота полились слезы.

А на следующий день к главным воротам подъехал сэр Гавейн в полном вооружении и крикнул:

– Где ты, подлый предатель, сэр Ланселот? Почему как трус прячешься по норам и за стенами? Выходи предатель-рыцарь, и я отомщу тебе за смерть троих моих братьев.

Выслушали его рыцари, стоявшие рядом с сэром Ланселотом, и сказали:

– Сэр Ланселот, теперь вы должны защитить себя, иначе позор падет на вашу голову, поскольку вы слишком долго без действовали и терпели.

Тогда сэр Ланселот громко крикнул, чтобы его услышал король Артур:

– Господин мой Артур, благородный король, я слишком долго терпел и сносил все от вас и сэра Гавейна, и теперь я должен защищаться, поскольку сэр Гавейн обвинил меня в измене.

Сэр Ланселот облачился в доспехи, сел на коня и в сопровождении благородных рыцарей выехал из города. Оба войска встали в стороне, и был заключен договор, что никто не должен приближаться и ввязываться в бой, пока в ходе поединка между сэром Ланселотом и сэром Гавейном один из них не будет убит или не сдастся на милость победителя.

Сэр Ланселот и сэр Гавейн разъехались на большое расстояние, затем развернулись, понеслись во весь опор навстречу друг другу и ударили один другого в середину щита. И так могучи были рыцари и столь тяжелы их копья, что кони не выдержали этих ударов и рухнули на землю. Тогда рыцари вскочили, обнажили мечи и стали рубиться, нанося друг другу сильные удары, так что вскоре оба истекали кровью. Когда-то в дар от одного святого старца сэр Гавейн получил ладанку, благодаря которой с утра и до полудня его сила утраивалась, что помогло сэру Гавейну снискать себе немало славы. Из-за него и издал сэр Артур указ, согласно которому все поединки, связанные с любыми раздорами, назначались на это время; и все это из любви к сэру Гавейну, чтобы если случится ему участвовать в поединке, то он бы успел победить, пока его сила не начнет убывать. В то время мало кто из рыцарей знал об этом преимуществе сэра Гавейна. Продолжал сэр Ланселот биться с сэром Гавейном и чувствовал, как все возрастает его сила. Тогда испугался сэр Ланселот, что может потерпеть поражение, и показалось ему, что бьется с ним не смертный человек, а сам дьявол. Стал тогда сэр Ланселот уклоняться и прикрываться щитом, стараясь сберечь силы и восстановить дыхание. За это время сэр Гавейн нанес ему много ударов, так что все рыцари только диву давались, откуда у сэра Ланселота берутся силы; им было невдомек, как трудно приходится сэру Ланселоту. Но когда миновал полдень, исчезла волшебная мощь сэра Гавейна и осталась у него только собственная сила. Почувствовал сэр Ланселот, что сэра Гавейна покидают силы, выпрямился во весь рост, подошел к сэру Гавейну и сказал: