Ночной кошмар - Александр Анатольевич Левин

от напряжения.

* * *

Стоя в центре блокирующей пентаграммы, я смотрел на членов трибунала. Суд мистиков. Самое страшное, что может произойти с любым из нас. Ведь, далеко не всегда оказывается так, что смерть это финал. Отнюдь. Порой, даже погибая, мы можем не получить желаемые покой и забвение. А в Ордене делать это умеют.

— Капитан Варнер, — совершенно спокойно, словно бы и не суд над одним из мистиков тут происходит, спросил лорд Шарион, — Согласно материалам дела, вы отдали приказ группе зачистки… покинуть борт лайнера, а затем, когда они оказались на борту вашего корабля, расстреляли пассажирское судно. Это так?

— Так, — кивнул я, — Я могу разъяснить причины приказа?

— Извольте, — кивнул Шарион.

— Лайнер вышел из гипера с неактивной системой защиты от тамошних обитателей. Обшивка была повреждена во множестве мест. Как следствие — заражение судна, — начал я, — Отряд, проникнув на борт, встретил заражённых, которые атаковали бойцов. Данные сканирований показали, что живых людей на борту лайнера уже не было — только одержимые существами из гипера. После неоднократных попыток связаться хоть с кем-то из пассажиров и членов команды через их планшеты и бортовые средства связи, я принял решение, дабы избежать потерь в личном составе, вернуть группу зачистки на борт своего судна, а лайнер ликвидировать, как представляющий угрозу распространения…

— Достаточно, капитан, — поднял руку Шарион, затем он опустил взгляд в документы, лежащие перед ним, — О том, что выжившие к этому моменту уже находились в спасательной капсуле, полностью изолированной от внешнего мира, вы, понятно, знать не могли. Однако… Судя по тому, что мы установили по «черным ящикам», они стартовали одновременно с десантным челноком.

— Операторы не докладывали мне об этом, — только и смог ответить я, говоря чистую правду, — Иначе бы обстрел был отложен и…

— Достаточно, — вновь прервал меня Шарион, — Технически, ни вы, ни члены вашего экипажа, не могли помочь тем несчастным, что находились в капсуле, когда она оказалась разгерметизирована… Однако, у вас была возможность направить ваш корабль им на встречу, сокращая время подлета в зону действия ваших грави-лучей…

— Корабль располагался бортом к спасательной капсуле, — ответил я, понимая, что идет не разбирательство, не суд, а утопление, — Мы и без того запустили маневровые двигатели, чтобы приблизиться к ним, но…

— У вас был миллион вариантов действия, капитан, — фыркнул лорд, оторвав потяжелевший взгляд от документов и уставившись на меня, — Вы ими не воспользовались. Преступное пренебрежение, хочу отметить. Преступное! — поднял он указательный палец, — И это на фоне далеко не идеальной репутации, коей вы уже обладаете.

Внутри меня всё похолодело. Судя по всему, кто-то очень хочет избавить этот мир от некоего мистика Алекса Варнера. Причем, гарантированно.

В наступившей тишине, голос другого члена комиссии трибунала показался невероятно громким, бьющим по ушам:

— Мы уже вынесли решение, Варнер. Это заседание… формальность. Потому… Ваш приговор таков — вы останетесь живы, но подвергнетесь коррекции разума и частичной блокировке способностей и Дара, после чего не сможете полноценно пользоваться нашей силой. Этот факт будет стерт из ваших воспоминаний. Когда же вы потребуетесь нам, Орден призовет вас и вы будете вынуждены подчиниться.

Светящаяся алым пентаграмма, в которой я находился, вспыхнула. Из символов и линий рисунка появились прозрачные алые щупальца, мгновенной обхватившие мои руки, ноги и торс. Они принялись сдавливать меня и тянуть вниз, заставляя опуститься на колени.

— Нет! Я не сдамся!

В этот момент, прямо перед мной появился лорд Шарион. Над его ладонью висела сфера черного цвета. Казалось, что это миниатюрная черная дыра, поглощающая тепло и свет.

— Вы не тот мистик, что способен сопротивляться этому, — произнёс мужчина, глядя на меня, — Amner!

С эту же секунду черная сфера, словно бы взорвавшись, превратилась в облако густого дыма, что окутал меня. Дышать сразу стало невозможно. Все щиты, создаваемые мною, мгновенно разрушались. Боль триллионами игл впилась в моё тело, а глаза едва не вылезали из орбит.

Внезапно, всё кончилось. Лишь сведённые судорогой мышцы, да жжение в глазах говорили о том, что я ещё жив.

— Процедура прошла успешно, — раздалось откуда-то из далека, словно бы сквозь вату, — Можете выкинуть его из Ордена, — добавил говоривший с презрением.

— Вот так, — вдруг появился кто-то в вязкой серости потерявшего цвета мира, — Тебя предали… ТАМ, все, кто был дорог тебе, и кому был дорог ты сам, умерли. ТУТ, тебя предают, используют, выкидываются… Самому не противно быть таким?

На одной лишь злости, что неожиданно разгорелась в груди, я протянул руку к незнакомцу, желая сломать ему шею…

* * *

В следующее мгновение, ногти на пальцах Варнера превратились в длинные черные когти. Он громко задышал и, резким движением, схватил Наталью за шею, перекрыв дыхание.

— Алекс! — едва смогла выдавить Берроуз, — За что?

Мужчина же, открыв глаза, уставился на неё совершенно чужими глазами. Фиолетовая радужка глаз и пылающие алым вертикальные зрачки. Казалось, что этим взглядом смотрит нечто совершенно бесчеловечное, злое, голодное, оценивая стоит ли перекусить Натальей…

Мгновение, и незримая сила сковала всё тело девушки, а затем отшвырнула в конец комнаты. Сам же мистик, рухнув с узкой кровати на пол, стал на колени и непривычным, рычащим, голосом произнёс на неизвестном Берроуз языке:

— Atau lataureli faire rarier suifarar alor far-fel isharel!

Почти сразу же его тело окутало багровое с черными прожилками пламя. Казалось, оно идет изнутри, из-да чего кожа и кости выглядели прозрачными. В эти секунду Наталья смогла увидеть все его внутренние органы, светящиеся потусторонним, источающим голод и злость, огнём.

Спустя мгновение, свечение и огонь исчезли, а из всех пор на коже, из уголков глаз, носа, рта и ушей потекла странная, густая жида совершенно черного цвета. Собираясь у ног оставшегося совершенно голым Алекса, эта мерзость дергалась и шевелилась, словно бы являлась живым существом, а затем мужчина произнёс ещё одно слово, от которого омерзительная черная гадость вспыхнула:

— Frejm!

Только после этого Варнер соизволил посмотреть на Берроуз, забившуюся в угол между металлическими шкафами с бластером в руках.

— Успокойся, — тихо произнёс мистик, — Это снова я и теперь всё точно нормально.

— Чем докажешь? — выдохнула девушка, не торопясь убирать пистолет.

— Я на тебе никогда не женюсь, — усмехнулся Алекс.

Поколебавшись, Наталья убрала бластер и, пошатываясь, подошла к нему.

— После такого стриптиза, мог бы и жениться, — фыркнула девушка, — Прикрыл бы срам.

— Срам, это когда раза в три меньше. А у меня — гордость, — покачал головой мистик, со стоном поднимаясь с колен, — Черт… Мне точно нужен перерыв от всего этого дерьма.

Отведя взгляд в сторону, чтобы не пялиться на «гордость»,