Лето Гелликонии - Брайан Олдисс

Его встретила королева; как обычно, на плечах у нее была огненно-красная мантия. Королеву сопровождали ее брат и дочь. Принцесса Татро сразу же кинулась к советнику и с визгом обхватила его ногу. СарториИрвраш поклонился. Он обратил внимание на озабоченное выражение лица королевы королев — по всей видимости, она, как и он, была обеспокоена визитом панновальских послов.

— Сегодня вам еще предстоит разговор с этими панновальцами, — сказала ему королева вместо приветствия.

— Пока моя книга не закончена, мне, к сожалению, приходится терпеть беседы с… — раздраженно начал советник, но тут же опомнился и торопливо рассмеялся. — Прошу прощения, ваше величество. Я хотел сказать, что всегда считал принца Тайнца Индредда Панновальского лучшим другом нашей страны, хотя и не лишенным некоторых…

Королева медленно улыбнулась; у нее была своеобразная манера улыбаться — она словно не желала уступать шутке, не хотела, чтобы ее смешили. Улыбка обычно зарождалась в глазах, потом смеяться начинал ее нос, и только после этого к общему веселью присоединялись губы.

— Я с вами согласна. У Борлиена нет сейчас верных друзей. Да и раньше их не было.

— По-моему, Рашвен, вашей книге вообще не суждено быть законченной, — подал голос ЯфералОборал, брат королевы, один из немногих, кто, кроме юной принцессы, пользовался привилегией называть советника по прозвищу. — Под видом научных занятий вы, наверно, просто дремлете после обеда.

СарториИрвраш вздохнул. Брат королевы, к несчастью, не обладал остротой ума своей сестры. Довольно сурово советник ответил:

— Вам, молодой человек, я скажу вот что: пора бы вам перестать портить каблуками паркет дворцовых залов и заняться делом. Почему бы вам, например, не оснастить корабль и не отправиться в кругосветное плавание? У вас все задатки великого путешественника. Вы бы расширили свой кругозор — во всех отношениях!

— Я хотела предложить это Робайдаю, — печально отозвалась королева королев. — Где-то мальчик скитается теперь?

СарториИрвраш счел за лучшее сменить тему.

— Только вчера я сделал одно очень любопытное открытие, — сказал он, — и теперь спешу поведать о нем королю. Не желаете послушать и вы? Уверен, вам будет интересно. Знание еще никому не вредило, тем более что я даю его разумными дозами, от которых не потянет выйти на свежий воздух прямо через дворцовое окно, об этом можете не беспокоиться.

Ответом ему был серебристый смех королевы. Она взяла советника за руку.

— Пойдемте. Я понимаю, что вам здесь неуютно, но мы с Яфом не так безмозглы, как те придворные павлины, с которыми вам приходится обычно иметь дело. Так что же это за открытие, о котором вы спешите поведать королю? Неужели грядет похолодание?

Не обращая внимания на насмешливый тон королевы, СарториИрвраш спросил:

— Скажите мне, ваше величество, какого цвета шкура у хоксни?

— Я знаю! — закричала принцесса. — Хоксни гнедые. Это всем известно — хоксни гнедые.

Не сдержавшись, СарториИрвраш подхватил девочку на руки.

— Если ты знаешь все на свете, тогда скажи, какого цвета была шкура хоксни вчера?

— Тоже гнедой.

— А позавчера?

— Рашвен, какой же ты глупый, — гнедой.

— Милая моя принцесса, вы мудрейшая девочка, и совершенно правы. Но коль скоро дела обстоят именно так, как вы только что сказали, тогда почему в старинных летописях отмечается, что когда-то, в незапамятные времена, хоксни были полосатыми? — Советник хитро прищурился. — Такой же вопрос я задал своему другу Бардолу КараБансити, когда был у него в гостях в Оттассоле. КараБансити, известный анатом, не откладывая дело в долгий ящик, забил хоксни, содрал шкуру и тщательно ее изучил. И знаете, что он обнаружил? Он обнаружил, что хоксни совсем не гнедая, как мы всегда полагали. Шкура хоксни полосатая: одни коричневые полоски чередуются с другими, тоже коричневыми, но более темными.

Татро рассмеялась.

— Ты смеешься над нами, Рашвен. Коричневый и коричневый — все равно выходит коричневый, разве не так?

— И да, и нет. Структура волоса на шкуре хоксни свидетельствует о том, что масть животного нельзя назвать просто гнедой, или коричневой, как хотите. Шерсть на шкуре состоит из чередующихся коричневых полос разной интенсивности. Из этого можно сделать один весьма интересный вывод. Я вчера его сделал — и говорю вам об этом не потому, что хочу похвастать своей смекалкой. Как утверждают летописи, когда-то давно хоксни были полосатые. Вопрос — когда именно? Ответ: во время весны Великого Года, когда животным после долгой зимы надо было восстанавливать свою численность. То есть полоски — это окраска хоксни в брачный период. Она яркая, ее можно заметить издалека. Сейчас наступило Великое Лето и в ней больше нет нужды. Брачный период закончился, и полоски слились в один цвет до следующей весны Великого Года.

Королева королев подняла бровь.

— Если только мы не изжаримся в адском огне Фреира, и следующая Весна действительно придет.

СарториИрвраш весело хлопнул в ладоши.

— Следующая Весна непременно придет, ваше величество, так говорят нам полоски на шкуре хоксни. И это так же верно, как если бы нам об этом сказал сам Акханаба. Фреир никогда не поглотит нас. За Великим Летом приходит Зима, а за Зимой — снова Весна, и так повторяется тысячелетиями, если уж даже безмозглые хоксни сочли нужным приспособиться к этому круговороту.

— Но мы не хоксни, — проговорил ЯфералОборал, с сомнением пожимая плечами.

— Ваше величество, — заговорил советник, подчеркнуто обращаясь только к королеве и стараясь, чтобы его слова прозвучали как можно убедительнее, — кроме того, из моего открытия следует и другой вывод, не менее важный, а именно: легендам можно доверять гораздо больше, чем нам представляется. Вы знаете, что в отношениях между мной и вашим супругом не все сейчас складывается благополучно, взаимопонимания между нами нет. Я прошу вас походатайствовать перед ним за меня. Уговорите его снарядить корабль и на пару лет освободить меня от моих нынешних обязанностей, дабы я мог отправиться в плавание вокруг света, собирая по пути манускрипты и записывая передающиеся из уст в уста легенды. Я мечтаю сделать Борлиен центром ученого мира, каким он был в эпоху ЯрапРомбри Киивасиенского. Теперь, когда моя жена упокоилась навеки, ничто не удерживает меня здесь, кроме вашей красоты, разумеется.

На лицо королевы королев набежала тень.

— Сейчас король переживает тяжелое время — может быть, самые тяжелое за всю его жизнь. Его телесные раны зажили, но душевные еще кровоточат. Я выслушала вас, Рашвен, но прошу подождать с вашим открытием до тех пор, пока не завершится эта встреча с послами из Панновала, которая, и в этом нет сомнений, очень важна для короля. Грядут перемены, и, признаюсь, я жду их со страхом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});