Новогодний маджонг. Соединяя пары - Виктория Борисовна Волкова

Леголаса? – с сомнением в голосе уточнил Александр Дмитриевич.

– Не знаю, но перестраховаться надо. Этот гад, что поранил вашу собаку, может, запросто приходит к вам в дом. И Тризуцкий открыл дверь не постороннему человеку. Решайте сами. Да и дыру в заборе заделать не мешает. Лист нужно сейчас обратно прикрутить.

– Это ты прав! – кивнул Танеев. – У меня шуруповерт есть, но уже глаза ни к черту. Так что тебе придется.

– Согласен, – решительно выдал Вова. – Соседний участок – как проходной двор. Может, кто еще решит наведаться. Давно соседний дом заброшенным стоит?

– Да, года три, – вслух прикинул Митрич. – Как старики померли, в наследство их внук вступил. Милейшие люди были, а пацан – редкий отморозок! – Танеев вздохнул тяжело и поморщился.

Александр Дмитриевич Танеев наблюдал, как Молоканов прикручивает к рамке лист профнастила, как рука крепко и уверенно держит инструмент.

«Нормальный парень, – сам себе заметил Александр Дмитриевич. – С мозгами и руками. А главное, сразу видно, что любит Маргошку. Что там случилось между ними? Почему только сейчас объявился? – На смену добродушному отцу явился дотошный адвокат. – Нужно выяснить. Хотя бы для себя».

Вернувшись в дом, Вова с мороза сразу направился к камину, придвигая вперед заиндевевшие руки. А потом вышел в коридор к Танееву, топтавшемуся около соседней двери. Через проем виднелся Байк, лежащий на кушетке с вытянутыми лапами. Рядом на стульчике умостилась Татьяна Алексеевна.

– Жар понемногу спадает, – сообщила она Танееву, повернувшись вполоборота.

Володя растерянно огляделся, на первом этаже Маргариты не наблюдалось.

– Она наверх к Сашеньке пошла, – добавила Ритина мать.

– Иди к ним, – разрешил Александр Дмитриевич, хлопнув Молоканова по плечу. Уже выбегая в коридор, Вова услышал громкий шепот хозяина дома:

– Хороший парень, Тань! Хоть в этот раз повезло Маргошке.

Глава 15

4 января

До самого утра Молоканов не сомкнул глаз. Хоть и понимал, что день предстоит тяжелый и он понадобится Маргарите. Но сон не шел. Мысли все время возвращались к воровству золотого листа, потом перебегали на Тризуцкого и Баянова, а оттуда неслись сначала к событиям рейдерского захвата, а потом к дурацкой шутке с деньгами. Или снова воровство? Только кто?

– Чего не спишь? – сонно осведомилась Маргарита. – Извергов, что Байка ранили, ловишь или своего вора вычисляешь?

– Своего, – усмехнулся Молоканов. – Никак не пойму, куда деньги делись.

– А знаешь… – Рита приподнялась на локте, заглянула в глаза, провела по его груди тонкой рукой. – В детективах очень часто преступником оказывается незаметный человек. Почтальон, уборщица… На кого никто не обращает внимания…

– Нет, Ритуль. – Молоканов обнял любимую, притянул к себе. Рита тут же положила голову ему на плечо и слегка царапнула по татуировке. Он чмокнул Маргариту в темечко и добавил: – У нас уборщица сто лет работает. Честняга! Никогда ничего не пропадало. А тут…

– Давай подремлем хоть чуть-чуть, – прошептала Рита, пальчиком выводя на его животе замысловатые узоры. – Завтра придется изображать наживку в охоте Лутонина.

– Я буду рядом, – заверил Вова.

Утром Дьяконов проснулся затемно и уже никак не мог уснуть. Рядом, свернувшись в клубок, спала Надежда. Хоппер нежно повел рукой по спутавшимся волосам и ласково прошептал:

– Надька!

Вчерашний вечер удался. Они устроились прямо перед камином. Запивая сыр и виноград красным вином. Мишка аккуратно срывал с грозди крупные янтарные ягоды и по одной кормил жену. Она умостилась между его ног, прильнула спиной. Хоппер вспомнил, как задумался, глядя на огонь. Медлил. Боялся. Потом, решившись, полез в карман толстых тренировочных штанов и достал оттуда заветную коробочку.

– Надюшка, выходи за меня снова! – прошептал он, придвигая к ней колечко, лежащее на красном бархатном ложе.

Одинцова, медленно прожевав виноградину, спокойно выплюнула косточки на тарелку и кошачьими глазищами уставилась на бывшего мужа, словно видела его впервые. Михаил даже испугался. Сейчас улыбнется ехидненько и отошьет.

«Рано ты, Миша, полез с признаниями», – мысленно отругал он сам себя, судорожно соображая, как быть дальше, если Надежда свет-Андреевна откажет.

– Хоппер, вот ты тормоз! – известила она, деловито вынимая кольцо из паза. – Я уже неделю жду, когда ты решишься. Сколько можно тянуть!

– Ну Надь, – протянул он, опешив. С этой женщиной ничего нельзя предусмотреть заранее. – Ты же никак не показывала, что снова со мной жить хочешь.

– Дьяконов, балда несусветная! Если бы я тебя не любила, уже давно бы уехала!

– Так бы я тебя отпустил, – пробурчал обиженно Михаил и, внезапно осознав, что она сказала, добавил с сомнением: – А ты любишь меня?

Теперь, глядя на спящую жену, Хоппер ощущал такой прилив энергии, что подключи к нему люстру, она бы светила днем и ночью.

– Надька! – снова умильно прошептал он и уже собирался, прижавшись к теплому боку жены, подремать еще часок, как на тумбочке завибрировал сотовый.

Молоканов.

Вовка не стал бы почем зря трезвонить в шесть утра. Хоппер выскочил в коридор и только потом ответил.

– Да, хорошо, сейчас прибегу, – заверил он Молоканова и тотчас кинулся в спальню за одеждой. Ему удалось взять майку и спортивный костюм и на цыпочках дойти до двери, но стоило только приоткрыть ее, как сзади раздался звонкий голос:

– Куда собрался, Мишутка? Удрать решил?

Дьяконов застыл, словно его поймали с поличным. Повернувшись, он встретился с гневным взглядом супруги. И рассмеялся. Голая Надежда, лишь по пояс накрытая одеялом, сидела подбоченившись в кровати.

– Куда удрать? – довольно улыбнулся он, глядя на воинственную жену. – Вовка просил к Танеевым подойти. Там случилось что-то.

– Я с тобой! – вскинулась Надежда. – Даже не спорь!

– Хорошо, – кивнул Хоппер и, тяжело вздыхая, помог одеться. Потом подхватил жену на руки и понес в машину. Выезжая со двора, он заметил «мерзавчика», размахивающего руками, и внимавших ему трех соседок из ближайших домов.

– Не спится людям, – пробурчал Дьяконов, поворачивая на соседнюю улицу, но не придал значения этому собранию.

Затянув Надюшку в Танеевский дом, Хоппер охнул. В пультовой на кушетке лежал перевязанный Байкал, и Митрич лично водил мокрым пальцем по обветренным собачьим губам.

– Давай, клади ее на диванчик в кухне, – предложила тетя Таня Танеева, ничуть не удивившись, и тут же накрыла Надькины ноги старым клетчатым пледом. – Народ, идите завтракать! – прокричала она.

– Дурацкая ситуация, – проворчал Дьяконов, услышав историю о находке. – Лутонину ни на грош не верю. Своих людей пришлю. Тех двоих, что у тебя в офисе камеры просматривают, – заметил он Молоканову.

– Ага, – кивнул Вова, невольно огладив коленку Маргариты. – Все равно без толку.

Он поймал себя на мысли, что не может сидеть рядом с ней, не касаясь, не чувствуя ее тепло. Молоканов потянулся за сыром и, хлебнув кофе из высокой