Веселый господин Роберт - Виктория Холт

– Что это такое, милорд?

– Золото. Вы сказали, что я могу говорить свободно. Хорошо, я так и сделаю. Многие, сказали вы, приходят к вам, чтобы выказать свою преданность. Поскольку королева так больна, дороги в Хатфилд становятся все оживленнее. Дорогая леди, если королева поправится, дороги, ведущие обратно в Лондон, станут еще оживленнее, и, если что-то пойдет не так, Хатфилд может снова превратиться в одинокую тюрьму.

– Что-то пойдет не так?

– Мир, в котором мы живем, очень опасен.

– Вам известно о заговорах против меня?

– Я ничего не знаю о заговорах. Не думаете же вы, что кто-то станет рассказывать о них мне… самому убежденному стороннику вашего величества… вашей милости!

– Милорд!

– Да! – воскликнул он. – Я выразился достаточно ясно, не так ли?

Роберт поднялся с колен и сделал к ней шаг. Какой горячий мужчина, подумала Елизавета с нежностью.

Но ее глаза сверкнули. «Не забывайте, – говорили они, – что я вскоре буду вашей королевой». Однако это предупреждение сопроводила ласковая улыбка.

– Я доверяю вам, лорд Роберт, – сказала она. – Что за мешки вы привезли мне?

– Они полны золота. Я привез их вам в знак моей преданности. Вы получите больше… если вам оно понадобится. Я продал мои земли и продам еще. За окончанием царствования не всегда следует мирное преемствование. Я желаю, чтобы ваша милость знали, что, если я понадоблюсь вам… в любом качестве… я в вашем распоряжении. Мое состояние, недавно возвращенное мне, я кладу к вашим ногам. Эти мешки всего лишь символ. Вам принадлежат эти руки и это сердце, это тело, этот человек.

Елизавета была глубоко тронута. Она протянула ему руку для поцелуя, но он не взял ее, а прошептал:

– Ваша милость, я не могу. Вы так прекрасны… Я не могу на себя положиться…

Эти слова были ей так же приятны, как мешки с золотом. Она была не только принцессой, которая вскоре станет королевой, говорил он ей; она была самой желанной женщиной, которая могла заставить его забыть обо всем, потому что он так безумно любит ее.

– Идите, – мягко проговорила Елизавета. – Мы увидимся снова.

Он преклонил перед ней колени и, поднимаясь, сказал:

– Когда ваша милость станет королевой Англии, я первым приду выразить вам мою преданность и предложить вам мои услуги. Клянусь в этом.

Когда Роберт Дадли ушел, Кэт подняла мешки и сказала:

– Он вас околдовал.

– Знаю, Кэт. Но разве не может быть, что я тоже околдовала его?

– Колдовство – его вторая натура.

– Быть может, как и у меня.

– Легче болеть любовью к королеве, чем к джентльмену удачи. Не забывайте, когда пробьет ваш час, что у вас есть и другие друзья. Вспомните Уильяма Сесила, который верно служил вам все эти годы при дворе вашей сестры, писал вам, давал советы.

– Почему я должна забыть Уильяма Сесила? Разве я не говорила, что он мой самый близкий друг?

– Да, говорили! Но у него нет пары горящих черных глаз, которые смотрят на вас так, словно готовы вас проглотить. Он не говорит вам, что ваша красота ударяет ему в голову, что он не смеет коснуться вашей руки из-за страха вас соблазнить прямо здесь и сейчас, на глазах у вашей верной служанки Кэт Эшли.

– Стыдись, Кэт! Разве лорд Роберт говорил подобные вещи?

– Говорил, миледи.

– Тогда я их не расслышала.

– Но вы видели… и я видела… и он хотел, чтобы это было видно. Он авантюрист.

– Ну а кого я должна хотеть – любителя посидеть у камина? Карлика? Прыщавого юнца?

– Стало быть, вы хотите этого мужчину?

– Ты можешь удалиться, Кэт. Мне не нужна твоя наглость.

– У вас есть моя любовь, а такая любовь, как моя, безразлична к гневу, который может вызвать. Она старается служить, даже если служение иногда приносит неприятности.

Повернувшись, Елизавета обняла Кэт.

– Я знаю это, Кэт, знаю. – Она улыбнулась. – Значит, он глядел на меня так, словно готов был меня проглотить? Да, так и было! Но пока он только глядит, какое это имеет значение? Не бойся, Кэт, я не позволю себя проглотить. Давай заглянем в карты. Интересно, что они сейчас скажут о высоком смуглом мужчине.

– Остерегайтесь его! Вот что они вам скажут.

– Я? Остерегаться? Пусть он меня остерегается!

– Нет, миледи, это вы трепещете. Будьте осторожны. Это вовсе не обычный человек.

– А вот тут ты права, – согласилась Елизавета и счастливо рассмеялась. – Он действительно совсем не обычный человек.

Наступил ноябрь. Замок в Хатфилде превратился в центр великой активности. Принцесса теперь держалась более надменно, стала царственной, но веселой, высокомерной и более вспыльчивой, чем прежде.

К ней приехал граф Фериа, что вызвало новый прилив оживления, поскольку все понимали зачем – чтобы от имени своего господина, Филиппа Испанского, войти в доверие к Елизавете.

Граф низко поклонился – ниже, как тут же заметила Елизавета, чем кланялся ей во время их последней встречи. От такого его поведения ей захотелось громко рассмеяться. Она подумала: «Значит, ваш господин скорее окажет поддержку мне, той, которую он подозревает в ереси, чем позволит своему старому врагу, королю Франции, посадить Марию Шотландскую на английский престол».

Было приятно знать, что она получит поддержку могущественного Филиппа, и понимать: что бы Елизавета ни сделала, этого уже не изменишь. Она могла бы быть холодна с Фериа, если бы того пожелала, или же отнестись к нему тепло, но ничто не изменило бы решения его господина. Испании Елизавета представлялась меньшим из двух зол. Так оно и должно оставаться.

– Для меня большая честь, милорд граф, – сказала она, – что вы осветили своим присутствием мое смиренное жилище.

– Это скорее честь для меня, – торжественно ответил испанец.

Елизавета оценивающе оглядела его и подивилась: что могло заставить Джейн Дормер влюбиться в него? Он по-своему красив – но испанец! Ей-то подайте доброго крепкого англичанина. Ее мысли постоянно возвращались к Роберту Дадли.

Она предложила Фериа отужинать вместе с ней.

– Мне доставляет великое удовольствие знать, что вы приехали, чтобы заверить меня в дружбе вашего господина, – сказала принцесса, когда они сидели за столом.

– Показать вашей милости свою дружбу к вам всегда было искренним желанием моего господина, – ответил он. – Вы знаете, что королева действительно серьезно больна?

– Я слышала об этом.

– Ваша милость, это важнейший момент для вас, – продолжал Фериа. – Вы будете объявлены преемницей королевы. Таково желание моего господина. Вы знаете, как велико его влияние на королеву, и именно благодаря ему все так и произойдет.

Светлые песочного цвета брови приподнялись, наклон головы стал до крайности надменен.