Игрушка - Ольга Резниченко

Счастливая, хоть и со вкусом слез, улыбка. Его улыбка.

— Береги себя.

— Ты тоже.

* * *

Каждый шаг от него давался с трудом. Но, сжав кулачки, прикусив язык и выпучив до боли глаза, я шла вперед. Лишь бы не заплакать.

Глубокий вдох.

Выдох.

И снова болезненный вдох.

Я узнала его. Недалеко от входа стоял Гудвин. Оглядывался по сторонам.

Растерянность. Волнение. Искренние переживания.

— Гудвин, — позвала я.

Обернулся.

Я не могла сдержаться. Бросилась к своему настоящему другу. К своему Хойку.

Обняла.

— Привет, — прошептала я.

Да уж. Этот день оказался слишком для меня долгим. Слишком долгим. Казалось, между отъездом, той моей старой жизнью, и нынешним положением пролегла… вечность.

Неожиданно Гуд оттолкнул меня от себя.

Испуганно уставился в глаза.

— Эмиль? Ты была с Эмилем?

Ой.

Ай.

Покраснела.

— Мы… мы помирились.

— Так, так, так, стоп! — Неожиданно замахал руками Хойк и отступил шаг назад. — Перестань.

— Что?

Смутился. Скривился от неловкости.

— Твои мысли, Габи…

— Ой, прости, — казалось, что сейчас задохнусь от стыда. Чего только в моей памяти не сплыло при этих словах "помирились". Сколько боли и счастья вмещают в себе эти звуки.

Но чем больше я хотела спрятать свои мысли, воспоминания, переживания, тем сильнее все вырывалось наружу. Ярче. Болезненней. И откровенней.

— Габи, — казалось, что вампир вот-вот покраснеет, — я лучше выйду на улицу. А ты отдышись. Успокойся.

— Хорошо, — пристыжено закусила губку.

Три глубоких вдоха.

Так. Голуби. Жабы. Рыбки.

Стулья. Кафе. Чай. Чай…

Ай. Булочки восьмеркой… Эмиль. Эмиль. Мой Эмиль… его губы, его ледяные глазки, его коварные бровки.

Та-а-ак! Габриелла Грейс. Сейчас я при всех стукну тебе в рожу, если не перестанешь.

Спокойно… Дыши.

А его забавная родинка на левом плече?

Ай, бляха ты муха. Успокойся же. ГАБИ!

Кровь. Клыки. И Трупы. Много трупов. Слишком много трупов, как для любви.

Толкнула рукой дверь. Вышла наружу.

Слюни повсюду. Мухи летают. Кузнечики прыгают. Мыши бегают.

— Ты о чем? — не выдержал Гудвин и вопросительно уставился мне в глаза.

Вороны летают. Много трупов. Много.

Я смотрела ему в глаза и пыталась не сбиться.

— Пошли, — едва выдавила сквозь сжатые зубы.

Родинка. Моя миленькая родинка на левом.

Ай! Стоп! Кровь… Трупы…

Вот так сражалась еще с получаса, пока мы брели вдоль улицы в поисках такси.

Кстати, от холода меня благородно спас Хойк, отдав свою куртку.

Удивительно, но в ней не было тепла. Словно ее никто и не надевал.

— Ну, спасибо, — в штуку зарычал Гудвин.

Ухмыльнулась.

— Прости.

А вот Эмиль… когда я была с ним…

— Габи, да ты только что перестала про это думать. Неужели опять?

— Прости.

Но перед глазами уже стояло купе. Мой Эмиль, жадно притуляющийся ко мне. Обнимающий, ласкающий, нежно гладящий кончиками пальчиков мою спину.

Фух.

Трупы… Много трупов… Мухи… Кузнечики.

В общем, привел меня в чувства только балаган на автовокзале.

Крик, визг, постоянная толкучка.

Сплошной шум, гам, тарарам.

В общем, здесь было не до "считалочки". Все и так довольно хорошо отвлекало, выворачивало и бесило.

Курс на Юджин. А дальше видно будет.

Я утонула в кресле и отдалась прошлому.

Я вспоминала первую встречу. Вспоминала Браяна и Мел. Иногда всплывали моменты ссор с Гудвином.

Да уж, над этими воспоминаниями мы потешались вместе.

Оказывается, я умело доставала этого вампира. И думаю, что если бы не Эмиль, то просто так с рук все это мне не сошло.

Но время шло.

И все наши стычки в плену обстоятельств превратились в мост к дружбе. И теперь Хойк — это тот, кому я доверю свою жизнь. Свое сознание. Друг. Лучший друг.

Гудвин радушно ухмыльнулся.

— Влюбилась в упыря, лучший друг — кровосос.

— Я никогда не скрывала, что неровно дышу к вампирам.

— Да помню я… Мега Гуру вампиров, — ухмыльнулся Гуд.

— Вы такие милые, — шутливо прошептала я.

— Тем, что несчастные или такие сильные?

— Тем, что, несмотря на обладание силой управлять миром, пытаетесь еще жить с нами, людьми, наравне.

— Не все, — тяжело вздохнул.

— Не все, — задумчиво повторила я. Сердце болезненно сжалось.

Уже было почти четыре утра. Еще было далеко до рассвета, но и уснуть я не могла. Голову глушили мысли.

Вдруг резкий толчок. Я дернулась в своем сидении, едва не врезавшись лбом о соседнее сидение. Спасибо Гудвину: успел вовремя меня придержать, обняв, приковав к месту своими руками, словно цепями.

— Что это? — едва я смогла прийти в себя, как слова вырвались наружу сами по себе.

— Колесо лопнуло.

— Колесо?

— Да, — неуверенно сказал Хойк, все еще осматриваясь по сторонам.

— Гудвин, — робко позвала.

Не реагировал.

Все еще пристально всматривался в темень окон.

Буквально еще несколько минут невыносимой тряски.

Автобус обреченно последний раз вздохнул и замер.

Хлопнула дверь водителя.

Отворились и передние двери для пассажиров.

Наружу выскочило еще пару мужчин в помощь другу.

— Гудвин, что-то не так? — все еще не могла понять растерянность и замешательство Хойка.

— Ромул.

Ромул? Ромул!!! РОМУЛ.

Задумчиво, обреченно пропищала про себя.

Тяжелый вдох.

— Ты уверен?

— Почти, — жестко отрезал Гуд.

Резко вскочил с места.

— Ты куда? — глаза округлились до боли. Вскочила с кресла и моментально, сама того не понимая, ухватила Хойка в объятия. — Не пущу. Не надо, Гуд. Пока мы здесь, пока мы вместе, пока в толпе, он нас не тронет.

Гудвин все еще стоял в нерешимости, всматриваясь бессмысленно куда-то вдаль.