Человек со шрамом - Ежи Эдигей

— Я был бы счастлив убедиться в этом, — неуверенно произнес капитан Жвирский. — Но боюсь, Венецкий — единственный человек, против которого все улики.

— Чисто внешнее совпадение. Действительно, благодаря посредничеству своей девушки капитан мог знать о различных финансовых операциях почты, банка, сберкассы и сахарного завода. Однако, если б капитан получал сведения из всех этих источников — через ближайших родственников, у них, в конце концов, должны были бы возникнуть подозрения. Ведь преступники осуществили больше тридцати налетов. Тогда уж надо полагать, будто вся семья невесты — одна бандитская шайка, а это слишком рискованный вывод. Кроме того, им было б легче похитить деньги на почте или инсценировать ограбление банка. Одно такое ограбление принесло бы им больше, чем целых два года удачных налетов. Ведь начальнику отделения связи проще простого достать оттиски ключей от сейфов и входных дверей. Он знает систему сигналов, и он легко бы нашел способ обезвредить сторожа. Вероятно, бывают такие дни, когда в сейфе на почте хранится свыше миллиона злотых. То же самое и в сберкассе. Совершить там налет один раз, к тому же с сообщником, конечно же, менее рискованно, чем тридцать налетов в разных местах, хотя, с другой стороны, действовали в основном, в деревнях, а там риску меньше, чем в городе, где много свидетелей и оперативнее реакция милиции, однако в деревнях случайный провал не исключен.

— Но Венецкий должен. — не сдавался Жвирский, — представить мне доказательства своей невиновности. От этого требования я ни за что не откажусь.

— Вы правы на все сто, пан капитан, — согласился сержант. — Но мне кажется, капитан Венецкий без труда выполнит ваше требование.

Хшановский не ошибся. Оказалось, что два года назад, в августе, когда «человек со шрамом» совершил два денежных хищения, Венецкий проводил отпуск в Болгарии вместе со своей девушкой. У капитана Венецкого оказалось стопроцентное алиби. Капитана Жвирского обрадовало это известие, хотя он понял, что потерял друга, если не навсегда, то, во всяком случае, надолго.

* * *

— Ваше поведение во время разговора с Венецким, — заметил Левандовский, когда этот неприятный инцидент окончательно разъяснился, —• убедило меня, сержант, что вам известно, кто «человек со шрамом» и его сообщник.

— Сообщница, — поправил его сержант.

— Верно, — согласился поручик. — Ведь вы знаете, кто они?

— Знаю, — подтвердил сержант. — Метод дедукции помог мне установить это по материалам дела. Но мне нужны еще доказательства, которые бы окончательно подтвердили мои выводы. А их я могу получить только с вашей помощью. Могу я на вас рассчитывать?

— Разумеется. Хоть я и не знаю, чего вы хотите, но сделаю все, что в моих силах, — заверил его молодой офицер.

— Я должен просить вас о помощи в делах не совсем безупречных с точки зрения права. Но я не вижу иной возможности получить доказательства вины тех, кого я подозреваю. Но зато мы получим такие улики, что прокурор тут же выпишет ордер на арест бандитов.

— Соглашаюсь вслепую, так мне хочется упрятать их под замок. Но что вы задумали, сержант?

— Послушайте, пан поручик, — сержант непроизвольно понизил голос, — мы должны сегодня или завтра ночью произвести небольшую кражу со взломом. Кроме того, необходимо без формальностей, без протокола допросить некую дамочку и вытянуть из нее правду. Мне, вероятно, она ничего не скажет, возможно, она и майору не признается. Но я рассчитываю на то, что вы, пан поручик, найдете правильный подход, и она доверится вам и покается в своем мелком, впрочем, проступке.

— О ком вы говорите? Какая кража со взломом? У кого? — предложение старшего сержанта не так потрясло, как заинтересовало поручика, который никогда бы не заподозрил Хшановского в поступках, противоречащих букве закона.

Но, как выяснилось впоследствии, сержант очень точно рассчитал, как именно следует разыграть последний раунд схватки с бандитами.

Глава 15. Человек без шрама

Темной ночью две едва различимые человеческие фигуры крадучись приблизились к забору, отгораживавшему жилые постройки от заливных лугов, сбегавших к самому берегу Лодыни.

— Там злая собака, — шепнул на ходу один из «злоумышленников». Это был поручик Левандовский.

— Знаю. Я уже две недели ношу этому псу то колбасу, то еще что-нибудь. Даже на сахарную кость пришлось раскошелиться. А перед этим не устоит самый свирепый пес. Надо надеяться, мы подружились. Я и теперь несу ему угощение.

— Вы, Хшановский, могли бы сделаться неплохим взломщиком.

— Дело есть дело. А в заборе, — похвалился сержант, — я оторвал снизу две доски. Их можно раздвинуть.

Они подошли к забору и с минуту постояли прислушиваясь. Рядом послышалось злое ворчанье.

— На ночь его спускают с цепи, — констатировал поручик, которого мало радовало близкое знакомство с огромной немецкой овчаркой. — Только бы он не поднял тревогу.

Сержант тихонько присвистнул и, отодвинув доску, вполголоса позвал:

— Неро, Неро…

Собака еще раз гавкнула, но, признав своего, умолкла. Ее массивная голова высунулась в дыру в заборе.

— Хорошая собачка, хорошая, — сержант подсунул псу внушительный кусок колбасы.

Лязгнув крепкими челюстями, пес проглотил колбасу.

— Вот тебе косточка, — сержант протянул овчарке огромную кость с остатками мяса.

Накануне Хшановский попросил жену сварить бульон из говяжьих мозговых костей и никому не разрешил притронуться к этим костям. Даже любимцу детей псу Азору пришлось довольствоваться остатками обеда.

Неро тщательно обнюхал кость, словно проверяя, нет ли тут подвоха, потом захватил ее зубами и, помахивая хвостом, направился в свою будку. С этой минуты его больше не интересовало, что происходит во дворе. «Взломщики» пролезли через отверстие в заборе и устремились к длинному, узкому строению со множеством дверей. У каждого обитателя дома имелась во дворе своя клетушка.

— Вот эта, — указал сержант.

Поручик наклонился над замком.

— Большой, но обыкновенный, — прошептал он, — без «собачки». Пожалуй, справлюсь.

Он извлек из кармана несколько стальных прутьев, напоминающих ключи для консервных банок, и неторопливо, осторожно принялся манипулировать отмычкой.

— Эта не подходит, — буркнул он и взял другую. Только четвертая отмычка подошла — замок поддался. Сержант приоткрыл дверь и посветил в образовавшуюся щель электрическим фонарем.

— Да, здесь, — сказал он, пролезая в каморку.

Поручик вошел следом. Они прикрыли за собой дверь.

— А тут электропроводка, — заметил офицер. — Я нащупал выключатель.

— Свет лучше не зажигать, слишком заметно, фонаря достаточно. На всякий случай я прихватил огарок свечи.

— Этот? — спросил Левандовский. Свет электрического фонарика озарил видавший виды мотоцикл «SHL», а рядом другой — венгерскую «паннонию».

— Венгерский — это хозяина дома, — пояснил сержант. — Он держит свою машину здесь, его сарай забит углем.

Поручик достал из кармана большой кусок обработанной специальным раствором бумаги, расстелил лист на земле и прокатил по нему заднее колесо мотоцикла.

— Готово, — сказал он, поднимая бумагу с отпечатками протекторов.— Гасите фонарь, пора смываться.

— Еще мунутку, — сержант вплотную подошел к мотоциклу и осветил машину. Его заинтересовала табличка с номером на заднем крыле. — Любопытно, — пробормотал он, — какое-то странное крепление.

Внимательно обследовав штурвал мотоцикла, сержант указал пальцем на один из рычагов.

— А это что такое? — спросил он. — В моем «эсхальзе» этого нет, — и нажал на рукоятку.

— Смотрите, смотрите, сержант! — поручик схватил товарища за плечо, указывая другой рукой на табличку с номером, — она была черной. Номер исчез.

— Как это произошло? — сержант не мог понять «чуда».

— Это ее оборотная сторона, — пояснил офицер.

Хшановский снова нажал рычаг. Табличка неслышно совершила поворот вокруг своей оси. Номер, белые цифры на черном фоне. Сержант еще раз надавил никелированную рукоять — номер пропал.

— Ловкач, — произнес он с уважением, — простой, но очень остроумный фокус. Достаточно на черной стороне табло мелом или белой краской написать какой-нибудь номер, и можно манипулировать даже во время движения. Выехать под собственным номером, а вернуться с фальшивым. Теперь ясно, почему после каждого налета наш «человек со шрамом» возвращался на мотоцикле с разными номерами. А к своему дому подъезжал, вероятно, уже с подлинным. Однако пора возвращаться: Неро, пожалуй, уже приканчивает кость.

— Питаю надежду, что он еще занят ею.

Закрыв сарай на замок, «взломщики» вернулись восвояси той же дорогой.