Общедоступные чтения о русской истории - Сергей Соловьев

Гетманом малороссийским был в это время Иван Мазепа, которого царь Петр очень любил и которому вполне доверял; Мазепа был старик умный, ловкий, начитанный, приятный говорун, умел выставиться человеком преданным, а сам думал только о своих выгодах. Карл XII сначала вошел из Польши в Белоруссию, чтоб оттуда идти к Москве; но когда ему насказали, что в Малороссии много недовольных царем, то ему захотелось прежде войти сюда, поднять недовольных, снестись, по близости, с турками, заключить с ними союз и тогда уже идти на Москву и здесь заставить Петра мириться. Но Петр не думал пропускать Карла к Москве: узнав, что шведский король повернул в Малороссию, а с севера спешит к нему генерал Левенгаупт со свежим войском и большими боевыми запасами, Петр пошел наперерез Левенгаупту, 28 сентября 1708 года нагнал его у деревни Лесной (недалеко от города Пропойска), разбил шведов, истребил у них 10 тысяч человек, взял все пушки, все запасы. Карл XII много потерял, допустивши Петра разбить Левенгаупта, и ничего не выиграл, вступивши в Малороссию. Мазепа, узнавши о приближении Карла XII с одной стороны, а Петра — с другой, растерялся, не знал, что делать. Честному человеку и верному русскому подданному легко было найтись в таких обстоятельствах: соединиться с царским войском и биться со шведами. Но Мазепа стал раздумывать, кто сильнее, Петр или Карл, и нашел, что Карл сильнее, а если Карл победит, то что станется с ним, Мазепою? Пропадет. И вот Мазепа с небольшим отрядом переходит на сторону Карла. Он думал, что вся Малороссия последует его примеру; но только одни запорожцы взбунтовались, а все другие малороссияне остались верны царю Петру и выбрали себе на место Мазепы другого гетмана — Скоропадского.

Запорожцы не помогли Карлу XII; весною 1709 года Сечь их была взята и разорена царским войском. Турки также не заключили союза с Карлом: они положили ждать, чем кончится дело у шведов с русскими. Дело кончилось 27 июня 1709 года битвою при Полтаве, где Петр решился дать битву шведам, чтоб освободить Полтаву от осады; в четыре часа утра начался бой, и в одиннадцать шведы потерпели совершенное поражение; Карл XII едва спасся бегством в Турцию с Мазепою и маленьким отрядом шведов, все же остальное его войско или было истреблено, или взято в плен. Полтавская победа называлась при Петре «превеликою, преславною викториею, русским воскресеньем»; 27 июня установлено праздновать навсегда, и справедливо, потому что с этих пор произошла в мире великая перемена в пользу России: Швеция, которая до того времени была главным государством северо-восточной Европы, после Полтавской битвы должна была уступить свое место России; до сих пор России в Европе не знали и знать не хотели, считали ее государством азиатским, наравне с Японией, Персией; но после Полтавской битвы ее узнали, стали обращаться к ней с уважением; ни одно важное дело в Европе без нее решиться не могло. В начале царствования Петра по Европе ходили слухи, что в России происходят какие-то перемены, сам царь ездит по чужим землям, посылает своих подданных учиться за границу; сначала этим были удивлены и даже некоторые встревожены; но когда Карл XII разбил русское войско под Нарвою, то в Европе стали смеяться над Петром и его преобразованиями, над его флотом и войском. Когда же прогремела Полтавская битва, когда шведский король, считавшийся непобедимым, потерпел такое страшное поражение, то заговорили другое, увидали, что имеют дело с царем и народом, которые в такое короткое время могли выучиться побеждать непобедимые европейские войска. Военная школа была пройдена отлично: русское войско выучилось побеждать. Но одною военною школою Петр ограничиться не мог. Войну нельзя вести, войско нельзя содержать без денег, а Петр получил в наследство государство бедное; надобно было потому прежде всего обогатить государство, обогатить народ распространением торговли, промыслов, а для этого прежде всего нужно, чтоб торговые и промышленные люди были обеспечены, чтоб их никто не притеснял и чтоб суд был правый и скорый, для всех равный. До Петра бедное государство не могло давать жалованье служащим; вместо денежного жалованья давали ратному человеку землю, поместье; но у иного помещика детей было много, дохода с поместья недоставало, и он просил у государя покормиться, т. е. назначить его правителем, воеводою и вместе судьею в какой-нибудь город. Воевода также жалованья не получал, а город обязан был его кормить; староста, или по-нынешнему градской голова, носил ему съестные припасы и все нужное для хозяйства, также и деньги, дарил в праздники самого воеводу, жену, детей, родных, дворню. Часто воеводы требовали себе большого кормления, не под силу горожанам; иногда целые уезды пустели, народ разбегался от воеводы, который хотел кормиться уже чересчур сытно. Какая же тут будет торговля, какие промыслы? Чтоб поднять торговлю и промыслы, надобно было прежде всего освободить торговых и промышленных людей от тех, которые в отправлении своей должности правителя и судьи видели только средство кормиться. Поэтому Петр еще в 1699 году велел промышленным людям в городах ведаться во всех своих делах и тяжбах, также и доходы для правительства собирать самим, для чего выбирать из себя людей смышленых и честных, которые назывались земскими бурмистрами.

Всю Россию Петр разделил на восемь больших губерний, которые управлялись губернаторами; губернии разделялись на области, которые управлялись воеводами. Губернаторы были подчинены правительствующему Сенату, учрежденному в 1711 году: Сенат должен был смотреть, чтоб суд был правый, наказывать несправедливых людей и ябедников, стараться об умножении государственных доходов и об уменьшении расходов, заботиться, чтоб не было недостатка в людях для службы, стараться об усилении торговли. Но чтоб усилить торговлю, промыслы, чтоб уметь пользоваться богатствами, которые дает природа, надобно знание, умение, приготовление в школе. Петр говорил в манифесте 1702 года: «Мы побуждены были в самом правлении сделать некоторые нужные перемены, дабы наши подданные могли тем более и удобнее научиться поныне им неизвестным познаниям и тем искуснее становиться в торговых делах». В Москве учреждены были школы — математическая, навигаторская. Русских учителей не было, надобно было сначала взять иностранцев, и взяли троих англичан. Но как на войне, так и везде, и в школьном деле старались искать способных русских людей и как можно скорее заменять ими иностранцев. Очень скоро подле англичан мы уже видим русского учителя Магницкого, который в 1703 году издал руководство к арифметике, которое очень долго потом употреблялось. Такие учебники на русском языке по разным наукам были всего нужнее и для детей и для взрослых. Ученье только начиналось, еще очень мало было людей, которые бы могли составлять учебники, надобно было переводить эти учебники с иностранных языков на русский. Но переводить было чрезвычайно трудно; так как в России науки еще не было, то на русском языке и не было слов для выражения того, что говорилось в науке. Составить новые слова — но они, по своей новости, так же будут непонятны, как иностранные. Вот почему всякий народ, когда начинает учиться, перенимать науку у других народов, любит употреблять иностранные слова, любит говорить и писать на иностранных языках, потому что это легче: на своем языке еще нет слов и целых выражений, которые есть уже на языке народа образованного, привычного к науке. Наши соседи, немцы, поляки, долго писали на таком странном языке, что одна строка или половина строки немецкая или польская, а другая латинская. Петр очень хорошо знал, какое трудное дело перевести ученую книгу на русский язык, и так как он во всяком трудном деле был помощник своему народу, то занялся усердно и переводами нужных книг: к нему присылали эти переводы, и он, при множестве других занятий, на войне исправлял переводы и посылал переводчикам наставления, как переводить. Книгопечатание усилилось, и прежнее церковнославянское начертание букв было найдено неудобным, было очень пестро, кудряво, потому для светских книг изобретено было новое начертание, простейшее, так называемое гражданское, а прежнее осталось для церковных книг. Новыми буквами начали печатать книги с 1708 года, и первою книгою, таким образом напечатанною, была геометрия.

ЧТЕНИЕ XIII

О делах царя Петра Алексеевича от Полтавской победы до окончания шведской войны

Известное дело, как темен, необразован бывает человек, который весь свой век живет в каком-нибудь захолустье, в деревне; другое дело человек, который живет в большом городе, где ежедневно встречается с новыми вещами, с разными людьми, от которых может многое узнать; еще лучше, когда человеку самому пришлось попутешествовать, насмотреться разных стран и народов. У народов образованных наука, книги заменяют путешествие, из них человек узнает о самых отдаленных странах, как там люди живут теперь и что делалось прежде за много веков. Но у народов образованных есть средство узнавать очень скоро, что нового произошло в разных странах, даже самых далеких: это средство — ведомости, газеты; не оставляя место своего жительства, человек благодаря печатному листу бумаги знает все, что делается на белом свете; любопытно ему знать, что делается в далеких странах, важно, необходимо знать, что делается в родной стране. До Петра ведомостей у нас не было; переводили иностранные ведомости для государя, но не печатали, а хранили в тайне; Петр велел с 1703 года издавать в Москве ведомости обо всех делах, достойных знания и памяти, происходящих как в России, так и в других странах, и из первого же листка ведомостей русские люди узнали, что в школах учатся, и прилежно учатся, более 300 человек. Наука была нужна для сохранения жизни, здоровья людей. Учрежден был госпиталь, при котором иностранные лекари обучали своему искусству молодых русских людей. Учреждены были аптеки, сначала в Москве.