Персиковый мед Матильды - Анна Данилова

– Это правда, фрау Бор? – спросил комиссар.

– Думаю, сама бы она ни о чем не догадалась. Ей и в голову не приходило, что ее присутствие в замке связано со смертью ее предшественницы. Правильно сказал господин Миллер – она глупа, эта Медовая… – поморщилась Лора Бор. – Возможно, условия ее пребывания в замке показались подозрительными ее любовнику, Харду. Ведь прежде она работала у его знакомых, это было очень удобно. Хард мог посоветовать ей потребовать у меня в два раза больше денег, посмотреть, что из этого получится.

– И она потребовала? – спросил комиссар.

– Да. Но не у меня, а у Михаэля. Причем ей хватило куриных мозгов, чтобы представить это как компенсацию за любовные переживания, связанные с изменой Михаэля. Эта дура, которой платили за то, что она просто находилась в замке и время от времени спала с моим сыном, решила, что она имеет право ревновать Михаэля к другим женщинам, с которыми он встречался! Словом, она стала доставлять слишком много хлопот. Я решила, что с ее исчезновением мы избавимся от последней проблемы. К тому же труп первой Татьяны был благополучно принят за труп Матильды Эш. Получалось, что, избавившись от Татьяны-второй, мы закрывали тему всех этих русских женщин! Для нас с Михаэлем должна была бы начаться новая, спокойная жизнь!

– Ничего себе, – ухмыльнулся комиссар. – И вы не боялись, что смерть Медовой вызовет подозрение в полиции? Ведь она оказалась бы отравленной!

– У нее же гостил этот Хард!

– Они решили воспользоваться тем обстоятельством, – продолжил за Лору Саша, – что отношения Татьяны и Томаса становились весьма серьезными. Татьяна этого не скрывала, говорила о том, что скоро она переедет в Мюнхен.

– Ну и пусть бы ехала! – воскликнул комиссар Альбет. – Почему вы не хотели отпустить ее на все четыре стороны?!

– Я думал, она о чем-то догадывается, раз так смело требует деньги, – признался Михаэль. – Пока она была жива, мы не могли оставаться спокойными.

– Где она, ваша вторая русская служанка?! – не выдержал комиссар.

– Сейчас узнаете, – ответил Саша. – Сначала я расскажу вам, что они придумали, чтобы представить смерть Татьяны Медовой самоубийством.

Саша поведал о замысле Лоры – вынудить Харда бросить якобы беременную Медовую, подставив его при свидетельнице-кухарке Катарине.

Татьяна спала, а Лора Бор и Михаэль ждали, когда подействует сок, то есть яд. Михаэль был уверен, что она непременно должна выпить сок! Все получилось бы, если бы не одно обстоятельство: отравы в комнате Медовой уже не было!

– Фрау Бор, вас это не насторожило? – спросил комиссар Альбет.

– Насторожило. Но я уже устала бояться. Для полиции я придумала версию, что Татьяна отравилась не с первой попытки. Якобы первый раз она передумала.

– Но вы не могли не опасаться человека, вынесшего яд из ее комнаты, – заметил комиссар. – Что вы думали по этому поводу?

– Я предположила, что это сделал кто-то из вас, – Лора Бор кивнула в сторону Саши и Кати. – Но прошло время: в полицию никто не заявил. Я предположила, что гости просто не хотят ввязываться в это дело, портить себе свадебное путешествие. Доказательств против нас не было. Никаких!

– Почему вы не надели перчатки, когда несли отравленный сок Татьяне? – вдруг спросил Саша, обращаясь к Михаэлю и его матери.

– Мы надевали, очень тонкие, вы просто не заметили, – усмехнулась Лора Бор.

– Но где же эта русская? – повторил свой вопрос Альбет.

– Фрау Бор решила повторить свою попытку. Она приказала приготовить на обед маринованные овощи. Они вновь использовали яд. Зная, что Татьяне Медовой грозит опасность и что мне предоставляется редкая возможность – уличить хозяев замка в совершенных ими преступлениях и выяснить, каким образом погибла моя сестра, я… – начал было Саша.

– Постойте, но откуда вам было известно о том, что вашу сестру убили? – вдруг спросил комиссар.

– Я побывал в Раушенбурге – в морге. Услышав о трупе Матильды Эш, я сразу понял, что никакая это не Матильда! Лицо было обезображено и волосы тоже. Я не знал, какую прическу носила моя сестра последнее время. Я спросил у эксперта – нет ли у погибшей сросшихся пальцев ног, не обнаружен ли под коленом глубокий шрам… Словом, я подтвердил, что это, скорее всего, Матильда, мол я – один из ее знакомых. Но я понял: это труп моей сестры!

– Представляю, что вы пережили, – сочувственно кивнул комиссар. – Что ж, продолжайте. Мне кажется, я так и не узнаю, куда же делась эта русская!

– Чтобы не травмировать жену, я отвез ее в Мюнхен, к тетке Марте, а сам, можно сказать, сбежал. Вернулся в замок, чтобы предупредить Татьяну о готовящемся преступлении. Она наконец-то испугалась! Затем сюда вдруг ворвалась моя жена. Она думала, что Татьяна соблазнила меня! Дальше скрывать все это я не мог, рассказал Кате обо всем, и мы втроем разработали простой план: решили инсценировать смерть Медовой. Я сказал Татьяне, что позвоню Харду и попрошу его приютить ее у себя. Мы отправили женщину в Мюнхен. Катя легла на ее кровать, и я прикрыл ее простыней. Потом она закричала. Требовалось привлечь внимание убийц. Дальше вы и сами все знаете. Я предполагал, что фрау Бор и тем более Михаэль не заглянут под простыню, иначе наша затея провались бы ко всем чертям. Было необходимо присутствие полиции, чтобы убийцы моей сестры ответили перед законом!

– Фрау Бор, Михаэль, почему вы признались в совершенных вами убийствах? – тихо спросил комиссар Альбет. – А вы, господин Миллер, – как вы догадались, что вашу сестру убил именно Михаэль?

Лора Бор достала очередную сигарету и закурила.

– Мы видели Михаэля в лесу. Ночью. Он выносил оттуда какую-то грязную тряпку. Теперь я знаю, что это было платье Матильды. Михаэль вышел из той части леса, где обнаружили труп Матильды Эш. К тому же все его поведение и та сцена, когда Татьяна требовала у него деньги… телефонные звонки моей сестры, ее рассказы о его приставаниях… Он вел себя так, словно очень сильно чего-то боялся.

– Фрау Бор, так почему вы признались в совершенных вами и вашим сыном преступлениях? Ведь вы могли бы промолчать, отрицать все, – настаивал комиссар, хотя уже знал наверняка, каким будет ее ответ.

– Мой сын попал в скверную историю. Он совершил преступление, убил женщину, но не намеренно, а нечаянно!

– Вот пусть бы и отвечал за одно это убийство. Быть может, суд присяжных смягчил бы приговор. А так…

– Все слишком запуталось, – сказал Михаэль. – И самое страшное заключается в том, что я… я привык убивать! Но я же не мог делать это бесконечно… Я мог бы убить и этих русских, Миллеров. Потом – Курта, который наверняка обо всем догадывался. И всех уволенных из замка: они знали Татьяну Полозову. Конца этой цепи нет! Главное, нет уверенности в том, что за мной не приедут, не наденут наручники. Жизнь перестала приносить мне радость…

– А вы, Лора?

– А я просто устала, – тусклым голосом ответила фрау Бор, выпуская сигаретный дым изо рта.

25. Раушенбург

Йохан вернулся с работы и удивился, увидев, что окна его дома светятся. Вот уже два года, как его мать, Кристина Эш, жила в Дрездене, у сестры. После семейной трагедии она полгода провела в больнице, подлечила нервы, но возвращаться в свой дом отказалась: слишком многое напоминало ей о погибшей Матильде. И хотя выяснилось, что в лесу обнаружили труп другой женщины, облегчения Кристина Эш не ощутила. Она была уверена в том, что труп Матильды лежит где-то в другом месте. Сестра предложила Кристине пожить у нее. Она не так давно потеряла мужа. Теперь две одинокие женщины пытались как-то жить дальше, находить утешение в общении друг с другом.

Йохан жил один, часто разговаривал с матерью по телефону, вечера проводил в тихом пустом доме перед телевизором, подружился с семьей Фридриха, стал крестным отцом их маленького Петера.

Осень выдалась дождливая, сонная, желто-красная, ленивая… И настроение у Йохана, возвращавшегося с работы, было таким же осенним, грустным. Он знал, что скоро переступит порог своего дома, включит повсюду свет, телевизор, разогреет ужин, устроится на диване, разложит еду на журнальном столике. Вот и все удовольствия. Можно, конечно, сходить в «Красную башню», но он так устал, ему хочется поесть и лечь, вытянуть ноги.

Свет. Любопытно! Может, приехала мама? С тетей. Вот это будет сюрприз! Наконец-то дом оживет.

Он поднялся на крыльцо и обнаружил, что дверь заперта. Значит, там никого нет. Просто он забыл выключить утром свет. Расстроенный, что и этот вечер он проведет в одиночестве, Йохан достал ключи и сам открыл дверь. И сразу же в нос ему ударил знакомый еще с детства запах тушеной капусты. Мама…

– Мама! – крикнул он и счастливо улыбнулся. – Мамочка!

Но из теплой глубины дома появился маленький человечек в голубом свитере и синих штанишках. Нежное маленькое лицо, густые светлые волосы. Ребенок. Откуда?