Университетский детектив - Оксана Александрова

— Вот так, — закончила мама, — потом он взялся за ум, стал учиться, поступил в университет, и сейчас у него все — как у нормальных людей. С его хулиганским прошлым давно завязано, первую свою девочку, которая тянула его обратно, он благополучно позабыл, учебу немного подтянул. Конечно, учится он не лучше других, но все же с курса на курс переходит. Не пьет, не курит. С бабушкиной протеже встречается. Аллочка — девочка хорошая, примерная. Приучает его помогать нам по дому. Сидят вместе вечерами, в компьютерные свои игрушки режутся потихоньку. Уж лучше за компьютером сидеть, чем водку пить, верно? Вот этот ваш Никита-то Розан, как я слышала, водил дружбу с разной шантрапой, научился у нее гадким вещам, вот вам и результат! Я все про него знаю, у нас его сестра Элла одно время техничкой подрабатывала. Хорошая девочка, примерная, вежливая. Так что… Ну, ладно, — она стерла с лица неофициальное выражение и посмотрела на Александру внимательным взглядом деловой женщины. — Кого там в детский садик-то надо устраивать? Вас, что ли?

****************

Вечером пришли в гости Владимир Полянок и его Алла. Видимо, они уже помирились, и теперь Алла, гордо подняв голову, шествовала впереди с видом триумфирующей египетской царицы, а Владимир, опустив плечи, плелся позади с видом завоеванного римского императора.

Просидели гости недолго. Выпили чай и съели пирожные, которые принесли в обмен на Александрину книжку с дисками. Александра завела разговор о компьютерных технологиях: вот, мол, ее Анджей увлекается интерпретацией текстов для составления компьютерных концепций. На ее тему откликнулась только Алла. Владимир, к разочарованию следовательницы, тему обсуждать не захотел. Он сидел, скромно потупив глазки, ерзал на своем месте и вставлял какое-нибудь слово лишь изредка, чаще всего — когда Алла упирала в него свой вопрошающе-требовательный взор.

Однако когда Александра как бы невзначай вспомнила ситуацию с «осадой» Фрол Фролыча, пришедшие оживились.

— Вот ужас-то, — выразила общее мнение Алла. — Кто бы мог подумать!

— И я говорю — ужас, — подхватил Владимир. — Так как-то странно все это.

— Что — странно? — решила уточнить Александра, и тут же осеклась: гости посмотрели на нее, как на ненормальную. — Нет, я понимаю, что убийство — это совершенно необычно и непривычно, — начала оправдываться она. — Но…

— А я считаю, — вступила Алла, — что профессор сам был виноват в сложившейся ситуации. Володя мне рассказывал, как он — ну, то есть, профессор, а не Володя — над студентами издевался, — и она благоговейно посмотрела на Владимира.

Тот буркнул что-то неопределенное, беззвучно забарабанил пальцами, как будто выбивая какой-то сложный ритм на ударниках, или как будто играя на фортепиано экспрессивный этюд, потом почесал затылок и выдал:

— А я считаю, что ситуация не была такой уж закономерной.

— Почему? — хором спросили заинтересованные слушательницы.

— Потому, — вежливо пояснил Владимир, — что профессор, конечно, сам нарывался на конфликт, но Никита раздул этот конфликт до невероятного скандала. Просто что-то грандиозно-фееричное сотворил! А ведь разойдись мы тогда по домам — и в следующий раз профессор сам бы поставил нам зачет, без сдачи.

— Откуда у тебя такая уверенность? — удивилась Александра. — Я слышала, что Фрол Фролыч обожал подолгу мучить должников.

— Я тут недавно слышал, — откликнулся Владимир, — что у профессора вскорости намечался экзамен у других студентов. Так что мы бы его перестали интересовать.

— И вправду, — поддакнула Алла. — Поторопился Никита.

После этого перекинулись на тему конфликтов с преподавателями, в которые когда-либо приходилось вступать самим говорившим либо их знакомым. Потом перешли к случаям со списыванием на экзаменах.

Например, Алла рассказала, как на втором курсе написала сложные формулы, которые не могла запомнить, прямо на коленках. Одела на экзамен длиннющую юбку, села на парту прямо напротив преподавателя и, когда тот отворачивался, незаметно приподнимала юбку и списывала. Когда она списала все и уже встала, чтобы идти отвечать, преподаватель сказал ей недовольным голосом: "Девушка, а Вы куда собрались?" "Как это — куда?" — удивилась Алла. — Экзамен сдавать, конечно". "Вы сидите, сидите, — отвечал преподаватель. — Время еще есть". "Да я уже готова отвечать!" — настаивала Алла, не понимая, отчего это он так упрямится. "Вот женщины — коварство ваше имя, — непонятно выдал преподаватель. — Никакого сочувствия к эстетическим чувствам сильной половины человечества! Ну, ладно, давайте, отвечайте Ваш билет. Да уж только не по памяти, а по шпаргалкам, которые Вы, как я заметил, так удачно припасли…"

— Кстати, — спросил вдруг Владимир неожиданно в середине ее рассказа. — А что за странный запах у тебя, Саш, в комнате?

Тактичная Алла тут же дернула его за рукав и сказала что-то о необходимости не замечать пролитого на скатерть соуса, дабы прослыть интеллигентным. Все трое вежливо заулыбались. Александра при этом подумала: "И вправду: что же это все-таки за запах? Кажется, с тех пор, как Дженис его учуяла, он стал еще более отчетливым. И более неприятным. Ну, не труп же очередной кошки?".

Когда парочка стала собираться уходить, в гости неожиданно заявился… Алексис. Нет-нет, что вы, он только забежал на минутку, чтобы спросить, нет ли у Александры одной книги… Впрочем, про книгу он тут же забыл, уставившись ревнивым взглядом на Владимира.

Что и говорить, Владимир был весьма недурен собой. Вдвоем с Аллой они смотрелись, как какая-нибудь звездная парочка на кинофестивале. Алла была элегантна и ухожена, а Владимир при всей своей внешней инфантильности и мягкотелости действительно смахивал на лорда. В лице его было что-то благородное и изысканное, а в голосе иногда проскальзывали левитаноподобные нотки. Или нотки тембра артиста Юрия Яковлева, озвучивающего принцев. Или секс-символа советской эпохи Вячеслава Тихонова. А, может, романтико-пафосного Василия Ланового. "Интересно, — хихикнула про себя Александра, — удалось Лизе тогда соблазнить его или нет?" Тут она посмотрела на Аллу и устыдилась: судя по взглядам, которые та бросала на Владимира, девушка до сих пор была влюблена в него.

****************

Они молчали всю дорогу, пока шли к автобусной остановке. Уже стоя на остановке, Алла сказала, глядя куда-то вдаль:

— Знаешь, Володь, эта философиня о чем-то догадывается.

— Ты о чем? — спросил Владимир.

Шум подошедшего автобуса заглушил ее ответ.

12 глава

Алексиса снедала страсть. Самая настоящая пошлая мещанская страсть просто ела его поедом. В звоне трамвая и тренькании будильника угадывался Ее смех, перед внутренним взором навязчиво маячили серо-голубые глаза и прелестные веснушки, а по ночам снились и того более удручающие ракурсы… Алексис страдал от любви и оттого, что страдает от любви. Настоящий крутой рокер и незаурядный философ просто не мог себе позволить свалиться в столь страшную пучину мещанства.

Александре тоже казалось, что человек, обладающий психикой Алексиса, не может интересоваться такой девушкой, как она. Особенно судя по тому, как его кампания позиционировала себя по отношению к ней. Поэтому, когда он стал систематически встречаться у нее на пути, она заподозрила неладное. "Не иначе, как он узнал о моих детективных операциях и что-то в этой связи затевает…" — пугливо думала она каждый раз, когда Алексис ненароком появлялся перед ее носом.

Он состриг свои длинные неопрятные лохмы и перед выходом из дома проводил по полчаса у зеркала, причесываясь. Он поменял привычные измятые майки и водолазки на отутюженные рубашки и пиджаки. Он стал аккуратно вывешивать одежду в шкаф, вместо того, чтобы разбрасывать ее по всей квартире, как раньше. А однажды он даже нацелился на забытый в шкафу галстук, но вовремя опомнился и галстук одевать не стал.

Словом, Алексис запал не на шутку. Он стал каждый день маячить у Александры перед глазами: то встречал после занятий в библиотеке, то топтался перед дверями общаги, то неожиданно появлялся перед прилавком, на который Александра пялилась, рассматривая нечто из арсенала женских штучек, совершенно не предназначенных для мужских глаз.

Все это было совершенно ни к чему. Александре с каждым днем это досаждало все больше и больше. А Алексис, похоже, с каждым днем все больше увлекался. Он даже ухаживать за ней пытался — близкими его душевной организации способами: сначала, как обычно, цитировал двусмысленные фразы из любимых рок-авторов, а потом даже стал напевать что-то нежно-лиричное из «Воскресенья» и «Scorpions» — в общем, совсем опустился… За время общения с ним Александра узнала, что она: "вечерняя звезда", "необработанный алмаз", "сердце субботней ночи", "песнь на все сезоны", "живая магия" и просто "венец созидания". Сам же Алексис, соответственно, "трубач у врат рассвета", "безумец на том берегу", "человек на границе", "футуристический дракон", "колдун истинной звезды" и просто «параноид». Судя по всему, Алексис при желании вполне мог бы сделать неплохую карьеру интеллектуального Казановы или, по крайней мере, обаять какое-нибудь симпатичное создание с изощренной жизненной философией. Но он перемежал эту лирику такими циничными комментариями, что сводил ее на нет; произнеся комплимент, тут же принимался насмешничать и ерничать, как бы компенсируя свое моральное падение.