Удачное решение - madei

Дела не ждут даже в праздник, прошу простить.

– Конечно, спасибо за приглашение, – вежливо кивнула Кэт. Если бы не подруга, не знаю, как бы пережила этот день.

Чувство неловкости накрыло меня сразу, как я переступила через порог. Нас встретил Эдриан, застыл в дверном проёме секунд на сорок, а потом слегка отошёл пропуская внутрь. Помог снять лёгкое весеннее пальто, и всё время за столом странно так смотрел на меня. Благо счастливый щебет подруги и непринуждённые голоса Эдварда и Роба отвлекали, помогая мне чувствовать себя комфортнее.

– Ну что? Может, поплаваем немного? – предложил Бёрк, когда мистер Салливан покинул нас.

– У меня нет купальника с собой, да и у Адель, наверное, тоже.

– Кэт, оставь это. Сейчас съездим и купим. Что вы на это? – брюнет посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на Эдриана.

– Да, конечно, почему нет, – согласился тот. Роб посмотрел вопросительно на меня, я молча кивнула.

– Отлично, тогда по машинам.

Идея показалось безобидной, пока не оказалось, что сегодня ребята решили развлечься на спортивных авто. Двухместных, разумеется. Кэт быстро сообразила и ухватилась за Роба, как будто всю жизнь только этого и ждала. Мне ничего не оставалось, как сесть в раскрытую Эдрианом дверь и пристегнуться. Отказываться от поездки уже было бессмысленно, всё ведь решили. Ехали мы в тишине, я периодически ловила заинтересованный взгляд парня.

На парковке у торгового центра, только заглушив мотор, Эдриан снова посмотрел в мою сторону. Я съёжилась под его пристальным взглядом. Что ему надо? Выходить из машины не представлялось возможным. Да и не пустил бы он меня сейчас.

Роб и Кэт быстро покинули свой спорткар, постояли несколько секунд возле нашей машины и, долго не дожидаясь, потопали в здание сами.

Эдриан положил ладонь поверх моей руки. Внезапное прикосновение горячей кожи ударило током, пуская иголочки до самого плеча и дальше, сердце гулко забились где-то в шее и висках. Чёрт, что за предательская реакция моего тела на этого парня? Почему я молчу, как дурочка? Почему он молчит?

– Ты что-то хочешь сказать? – спросила я, не в силах больше выносить эту тишину.

– Не знаю ещё.

– Тогда что ты делаешь?

– Пытаюсь понять, – коротко ответил он. Я что должна каждое слово из него вытягивать или что? Говорит загадками, гипнотизирует тут меня…

– Эдриан, идём в магазин, ребята долго ждать не будут.

– Адель… – сказал он так, будто закатил глаза, но не закатывал.

Я сморозила глупость. Что за неловкость? Почему мне так неуютно?

Под прицелом его карих глаз становилось жарко, казалось, что с моего лба летят уже тысячные капельки пота, я нервно провела рукой по вискам, опускаясь к скулам. Сухо. Что со мной? Мой взгляд невольно перебежал на его губы. На пухлые мягкие губы, я непроизвольно облизала свои. Чёрт.

Я снова вспомнила тот поцелуй на балу, в доме Роба, а в аудитории… Его жаркие объятия, руки, гуляющие по моей спине, прикосновения к голой коже шеи, плеч… Вспомнила, как запустила свои пальцы в его волосы, совсем не мягкие, густые, словно окунула руку в сухое море. Неужели я хочу ещё? Я снова хочу поцеловать его?

Эдриан Салливан

Когда я открыл дверь в свой дом, а на пороге стояла Адель, меня замкнуло. Я стоял как пятиклассник, едва не разинув рот. Короткое серое кожаное платье, идеально облегающее фигуру, с широким поясом вокруг талии, треугольное декольте, фиолетовый расстёгнутый плащ поверх, распущенные чёрные волосы, пухлые розовые губы… она отнюдь не была серой, а наоборот.

Я не сразу заметил, что она не одна. Рыжая девушка в зелёном полуклассическом комбинезоне протянула мне руку и представилась Кэт. Я быстро среагировал, но всё ещё не мог оторвать взгляд от Адель. Я не видел её больше недели, знал, что она избегает меня.

Я слышал, как она плакала, когда говорила с Полом. Я тогда пошёл следом за ней, а когда оказался у двери и занёс руку, что бы постучать, услышал лишь всхлипывания и проклёны в свою сторону. Я не стал её тревожить тогда, решил, что нужно дать ей остыть. А вместо этого она пришла и врезала мне. С одной стороны я её понимал, из-за того, что я не сдержался, дал волю эмоциям, какая-то мерзость сделала новость на необдуманном порыве чувств. А с другой – она ведь не сопротивлялась, а отвечала на мой поцелуй, причём с такой страстью…

Я не знал, что думать. Ещё недавно бесила меня, а сейчас мне хочется её оградить от всего. Я определённо потерял себя в ней, осталось понять насколько сильно. Вряд ли мне хочется оберегать её как хорошую подругу, потому что я только и думаю, о её губах, тонкой талии, упругой груди, но в то же время полное ощущение, что она как маленький ребёнок, нуждается в тепле, добре и нежностях.

Тьфу, блин. И когда я стал таким слюнтяем? Превращаюсь в Марка уже. Неужели влюбился? Да нет, ещё нет. Марк вон как носится со своей Мэди, подарочки, цветочки, романтика. Надо бы выяснить, как там у них дела.

После занятий я поехал в город, вызволил друга из любовных оков и наслаждался виски с горьким шоколадом. Никогда не любил сладкое, но запах чёрной плитки переработанных какао-бобов просто сводил меня с ума. Лишнее напоминание об этой девчонке.

Чёрт, почему мне становится грустно, когда я думаю о ней? Такое странное чувство внутри, будто я нашкодивший пацан…

– Это называется чувство вины, – объяснил мне друг, когда я открылся ему.

– Да ну, бред какой-то.

– Не бред, а чудо. У тебя? И чувство вины. Она мне нравится всё больше и больше.

– Да не виноват я ни в чём! – парировал я. За что же мне быть виноватым то?

– Это по факту, с твоей стороны. А для неё всё не так. Она была новенькая и ты без причины начал её травить.

– Не без причины! Да и не травил я её, сам же знаешь, один раз в воду окунул. И то, не Я это был, а Грайс, – возмутился я.

– Не в этом суть. Эта причина полугодовой давности на тот момент. Так что не считается. Да и не в этом дело, была причина или нет. Ты подшутил, она дала сдачи, ставки повышались, потом ещё девчонки подключились…

– Тьфу, курицы, – не сдержался я, вспоминая, как она меня обвиняла за кошачий корм.

– …а потом её вообще чуть не убили, – продолжал Марк. – На её месте любая другая уже бы либо сломалась, либо ещё чего хуже. А потом ни