Черные ножи - Игорь Александрович Шенгальц

палатой. Придется позвонить в милицию… этому, как его, сержанту, что приходил сюда…

— Морозову?

— Или же начальнику отделения лейтенанту милиции Денисову. И сообщить, что на Носова, возможно, готовится вторичное нападение. Анонимно. Поверят они или нет, неизвестно, но проверят сведения обязательно. А если повезет, то поставят бойца охранять палату несколько дней. А там, глядишь, наш Леша уже очнется и даст показания.

Мне эта идея не очень понравилась, но альтернативы я не мог придумать. Лехе требовалась защита, мы эту защиту обеспечить не могли. Более того я сам нуждался в охране. Судя по сегодняшнему случаю, мои враги — люди умные, хитрые и осторожные. И второй раз они подготовятся получше… поэтому до повторной попытки дело доводить не нужно. Идея спрятать меня на время подальше от цеха была хороша, и полигон — самое подходящее для этого место. Попасть туда сложно, сама территория находится под постоянной охраной, вход строго по пропускам, выправить который со стороны невозможно. Да, на полигоне меня не достанут. А за это время, надеюсь, Михалыч и его люди найдут доказательства вины бригады Зуева. Тогда все закончится само собой.

— Хорошо, я согласен.

Корякин кивнул, словно и не ожидал иного ответа, и внезапно подмигнул мне.

— Не бойся, Димка, прорвемся! Ты главное, оглядывайся по сторонам, и носи с собой хотя бы вот это… — он протянул мне самодельный кастет, наподобие того, который я отнял в свое время у хулиганов, а потом у меня его изъяли в милиции. — На полигон одевайся потеплее, там люто холодно…

Я сунул кастет в карман и побрел к выходу. За мной тенями на некотором расстоянии двинулись Филиппов и Воронин, обеспечивая силовой прикрытие. Я не думал, что по дороге к дому на меня нападут, но Корякин решил не рисковать, и я понимал его опасения.

Все прошло спокойно. Я сел на трамвай и через полчаса входил в свой подъезд. Мои телохранители уверились, что я добрался благополучно, и отправились по своим делам. На их месте я предварительно проверил бы сам подъезд на наличие там ожидавших моего появления убийц. Но им это даже в голову не пришло, как и потенциальным убийцам, так что я зашел домой без происшествий.

Сегодня опять в кухне сидел один лишь Будников, словно специально поджидая меня. Остальные соседи, включая неугомонную тетю Варю, уже давно спали в своих комнатах, и только Степан Григорьевич бодрствовал.

— Дмитрий! — негромко окликнул он меня. — Не уделите ли мне несколько минут вашего драгоценного времени?

Раньше мне не приходило в голову, а сейчас я внезапно подумал — не слишком ли витиевато изъясняется простой деревенский сапожник? Его слог, его пространные размышления — все это не очень-то соответствовало выбранному образу.

— Степан Григорьевич, может, в другой раз? Очень устал, честное слово! И вставать ни свет ни заря!

— Я вам чайку налью, не слишком крепкого… с сахаром! Два кусочка!

Я тяжело вздохнул. Эта его взятка меня не особо прельстила, я реально очень устал, но опять пошел на поводу добрососедских отношений, поэтому быстро переоделся в комнате — тетки вновь не было дома, — и вышел в кухню.

На столе уже стоял стакан в латунном подстаканнике, из которого шел горячий пар — вода только закипела. Признаться честно, после уличного мороза это было как раз то, что нужно! Зима все никак не хотела успокоиться, и каждый новый день, а особенно ночь, заставляли уши трещать от холода.

Я сел и взял стакан в руки, ощутив жар горячего напитка, и тут же сделал небольшой глоток, предварительно подув на поверхность.

— Дмитрий, я много думал после нашего прежнего разговора, — не стал толочь воду в ступе Будников, сходу приступив к сути: — Мне кажется, тот ваш сон — пророческий! Такое бывает! Иногда наше сознание пробивает грани бытия, и воспаряет к небесам. Вы еще молоды и вряд ли сочтете мои слова за истину, но попытайтесь просто поверить, как поверил в свое время я. Вы можете предсказывать будущее!

Вот ведь старый дед! Сходу просчитал меня и вывел на чистую воду. Признаюсь, подобного я не ожидал. И как реагировать на его заявление? Сделать круглые глаза и сказать, что совершенно не понимаю, о чем он говорит… или же немного подыграть.

— Степан Григорьевич, дорогой! Вы же понимаете, что это все детский сад какой-то… даже если бы вы были правы, я не могу контролировать свои сны, не могу вызывать их по своему желанию. И с того самого дня мне не снилось больше ничего подобного…

— В том-то и дело, молодой человек, что я могу помочь вам видеть именно то, что вы пожелаете! — заявил Будников торжественным голосом, и для наглядности, поднял указательный палец правой руки к давно не беленному потолку.

— И каким же это образом, позвольте поинтересоваться? — скептически улыбнувшись и отхлебнув очередной глоток чая, спросил я.

Но старик был серьезен, как никогда. Он не принял мой шутливый тон, и смотрел цепко, внимательно. Не был он похож на простого деревенского сапожника, и все тут! Кто-то явно недоработал, приняв легенду этого человека за правду. Его речь, взгляд, манера поведения, которую он не так уж и пытался скрыть, выдавали в нем птицу более высокого полета, а то, что он трудился в своей будке много лет, не говорило ровным счетом ни о чем. Захотел в свое время скрыться, сменить личину, и сделал это. Благо, не был обделен простыми умениями, с помощью которых смог существовать. Кто же ты такой на самом деле, Степан Григорьевич?

— Есть некий препарат, приняв который, можно расширить границы сознания. Я могу его для вас достать, Дмитрий!

— Спасибо, но этого не требуется! — решительно отказался я, поднимаясь на ноги. — Постараюсь и дальше видеть сны естественным образом!

Принимать сомнительный препарат из рук странного соседа я не собирался. Мало ли что он туда намешает. Опиаты могут сотворить с сознанием очень плохие вещи. Да, яркие и необычные сны наяву гарантированы, вот только… сколько в них будет правды, а сколько игры больного воображения, никто после не разберет.