Спасти Брэда - Шивон Дэвис

эффективно. – Ухмыляясь, я плачу ему его же монетой. – А теперь перестань вести себя как королева драмы, это всего лишь слабенький удар. – Моя ухмылка становится дьявольской. – Я постараюсь соблюдать скоростной режим, но ничего не обещаю.

Прежде чем он успевает возразить, я захлопываю багажник, удовлетворенно потирая руки.

Мне чертовски нравится сбивать его с толку.

Нравится. Нравится. Нравится.

– Вау. Ты действительно хочешь заставить его нервничать, – замечает Фэй, облокотившись на Кая. Он стоит спиной к стене и обнимает ее за талию.

– Он заслужил это за то, что был засранцем.

– И когда ты собираешься избавить его от мучений?

– Приблизительно за пять минут до прибытия в Уэлсли.

Фэй хихикает.

– Жестокая сучка.

– Мы стоим друг друга, подружка. – Я злобно усмехаюсь, забираясь внутрь внедорожника.

Они подходят к водительскому окну.

– Будь осторожна и, пожалуйста, не гони.

– Я буду осторожна. Обещаю.

Переключаю передачу и начинаю выруливать с парковочного места.

– Постарайся не убить моего друга! – кричит Кай мне вслед.

– Единственное обещание, которое могу не выполнить! – кричу я в ответ, заводя двигатель и вжимая педаль газа.

Глава 13

Брэд

Черт. Фэй не шутила.

Рэйчел – сумасшедший водитель. Меня так бросает по багажнику, пока она ведет машину, будто это гребаный танк, и за нами гонится враг, одержимый жаждой уничтожения. Я рычу на нее, но она игнорирует. До меня доносятся ее самодовольные смешки, и я понимаю, что девчонка в восторге от происходящего.

Меня бросает в переднюю часть багажника, когда мы с визгом тормозим, инстинктивно я закрываю лицо руками, чтобы защитить голову. Мое дыхание прерывистое, а частота сердечных сокращений близка к коронарной. Удивительно, что я не обделался.

Сверху меня касается приятное дыхание ветра, я моргаю, наконец открыв глаза.

– Время вылезать, придурок, – мурлычет она, будто я не был близок к смерти мгновение назад.

– Черт тебя возьми, Рыжая! – восклицаю я, хватаясь за ее руку и позволяя помочь мне выбраться. Вцепляюсь в ее плечо и едва стою на дрожащих ногах. Мои конечности подгибаются от пережитого шока.

– Безумие! Какой идиот решил, что дать тебе права – хорошая идея?

Она смеется. По-настоящему смеется. Вот сука.

– Наложил в штаны, большой мальчик, да? – Она двигает бровями вверх-вниз, радостная до крайности.

– Практически, – признаюсь я, покачивая головой в недоумении. Затем протягиваю раскрытую ладонь. – Дай мне ключи. За руль ты больше не сядешь.

Она бросает их мне, скалясь, как сумасшедшая.

– Бедный малыш, – еще и дразнит, ущипнув меня за щеку. – Не смог выдержать небольшую встряску.

Я адресую ей наглую ухмылку, зная, что она ненавидит, когда я смотрю на нее подобным образом.

– Думаю, мы оба знаем правду.

– Разве никто никогда не говорил тебе, что высокомерие – самая непривлекательная черта? – парирует она, направляясь к дверце пассажирского сиденья, не дожидаясь моего ответа.

Я решаю заставить ее немного поволноваться, ведь помню, что за мной должок за недавнее приключение. Не отвечая, я усаживаюсь на сиденье со стороны водителя, отодвигая его назад, чтобы уместить свои длинные ноги. Включаю двигатель, плавно направляю машину на трассу. Как только мы снова выезжаем на шоссе и едем в правильном направлении, я немного расслабляюсь.

– Итак, Рэйчел, насчет той ночи.

Она резко разворачивается ко мне, а глаза превращаются в щелочки.

– Я не собираюсь к этому возвращаться.

– Почему? Все случилось по обоюдному согласию между двумя взрослыми людьми, и мы оба получили удовольствие. – Она открывает рот, чтобы сказать что-то, без сомнения, мерзкое и унизительное, но я тут же перебиваю: – Даже не пытайся отрицать. Все эти непристойные стоны и крики, которые ты издавала, доказывают, что ты врунишка. И давай не будем забывать про твой грязный вульгарный ротик. – Я отчетливо помню каждое грубое, грязное слово, слетавшее с ее губ, и то, как это бесконечно возбуждало меня.

Кровь приливает к низу живота, и я чувствую жар, поерзав на сиденье. Цель этого допроса – разозлить Рэйчел, а не возбудить меня, мысленно напоминаю я себе.

Ее щеки краснеют, она прикусывает нижнюю губу, и мой член оживает. Едва уловимым движением я немного раздвигаю ноги, надеясь, что она не заметит растущей выпуклости на моих джинсах.

– Значит, твой маленький эксперимент сработал? – выплевывает она, и в ее словах чувствуется неприкрытая враждебность.

Я хмурюсь.

– Не понял.

Она поворачивается на сиденье и смотрит на меня. Я быстро скашиваю глаза и почти съеживаюсь от злобы на ее лице. Но замечаю и примесь боли.

– Я слышала, что ты сказал Каю. Мне следовало догадаться, что я лишь часть твоих скромных попыток.

Я хмурю брови.

– Я все еще не понимаю тебя.

– И почему меня это не удивляет? – Скинув туфли, она закидывает ноги на приборную панель. Платье сползает вниз, обнажая бедра и открывая моему взору великолепные стройные ноги.

– Смотри на дорогу, придурок, или мы оба превратимся в лепешку.

Ее резкие слова, как звук горна, вырвали меня из тумана похоти.

– Тогда не показывай мне свои трусики! – шиплю я, преувеличивая происходящее в слабой попытке оправдать свое поведение. Я недовольно ворчу, потому что она каким-то образом снова берет верх, и это меня бесит.

– Я и не показывала тебе трусики! – выкрикивает она. – Я лишь уперлась ногами в приборную панель. Кажется, это у тебя проблемы с тем, чтобы не пялиться на меня.

Я знаю, что она надула губы, мне даже смотреть не обязательно.

– Не обольщайся, дорогая, – рявкаю я. – Не у одной тебя прекрасные ноги. Фэй определенно может дать фору в этом отношении, – с нажимом говорю я под влиянием момента. Вижу в зеркале, как она изменилась в лице, и чувствую себя последним придурком на планете. Я хочу забрать свои слова обратно. Сказать ей, что имел в виду совсем не это, но не могу заставить слова сорваться с губ. Она опускает ноги на пол и скрещивает руки