Жизнь, которую мы создали. Как пятьдесят тысяч лет рукотворных инноваций усовершенствовали и преобразили природу - Бет Шапиро

домашнего вида измеряется количеством жизнеспособного потомства. Как и у диких видов, успешное выращивание потомства в неволе требует доступа к ресурсам и к половым партнерам. Как и у диких видов, эволюционные требования среды, в которой живут одомашненные особи, определяют, какие именно черты обеспечат этот доступ в максимальной степени. Однако для одомашненных видов эволюционные требования – это мы.

Стоило нашим предкам понять, что растениями и животными можно манипулировать, как им захотелось большего: больше разных растений, чтобы есть и изготавливать одежду, орудия и строительные материалы, и больше разных животных для еды, работы и перемещения грузов. Вооруженные новыми знаниями о культивации растений и разведении скота, люди открыли более действенные способы изменять одомашненные виды в соответствии со своими предпочтениями и совершенствовать виды, которыми человек уже умел управлять. Одомашнивание стало расцениваться как удачная возможность.

Виды, одомашненные путем выгоды и добычи, обычно обладали чертами, которые делали их пригодными для человеческого контроля. Такие животные жили большими группами с выраженной иерархией доминирования, где у каждого была своя роль (и человек мог встроиться в эту иерархию). Они практиковали сексуальный промискуитет и были неприхотливы в пище, следовательно, человек мог принимать соответствующие решения за них. А еще в присутствии человека их было трудно напугать. Однако у некоторых видов подобная предрасположенность отсутствовала. Чтобы одомашнить эти виды, требовался третий путь – направленный.

Среди первых животных, прирученных направленным путем, была лошадь. Самые ранние свидетельства контроля над лошадьми обнаружены у ботайской культуры в Центральной Азии – на севере Казахстана. Там археологи нашли лошадиные кости возрастом 5500 лет с повреждениями зубов от удил (это значит, что лошадь укрощали и взнуздывали), а также следы молочного белка на керамической посуде, свидетельствующие о том, что люди пили или обрабатывали кобылье молоко. Поскольку поселяне вряд ли доили диких кобылиц, это достаточно надежное доказательство того, что в ботайской культуре лошади были одомашнены.

Людовик Орландо, исследователь древней ДНК, живущий и работающий в Лионе и специализирующийся на одомашнивании лошадей, более десяти лет возглавлял международную рабочую группу (в которую вхожу и я), задача которой – выяснить, где, когда и как одомашнивали лошадей. Когда наша группа выделила древнюю ДНК ботайских лошадей и сравнила с ДНК современных лошадей, мы ожидали увидеть, что ботайские лошади – прямые предки современных домашних. Однако, к нашему удивлению, оказалось, что это не так. Ботайские лошади генетически были предками современной лошади Пржевальского, которую принято считать последней сохранившейся дикой лошадью. В остальном ДНК ботайской лошади исчезла из лошадиного генофонда. Археологические данные ясно показывают, что представители ботайской культуры одомашнили лошадей, но линия, которую они одомашнили, не сохранилась.

В 2019 году в надежде понять, из какого источника произошли все современные домашние лошади, наша команда сравнила ДНК примерно 300 древних лошадей, найденных по всему Северному полушарию, с ДНК ныне живущих домашних лошадей. По нашим данным, люди, помимо ботайских, одомашнили еще по меньшей мере две другие группы лошадей, обе – около 4000 лет назад. Это произошло в Северо-Восточной Европе и в Северной Азии. Но, как и в случае ботайских лошадей, ни одна из этих линий не сохранилась. Признаться, мы до сих пор не понимаем, где и когда люди одомашнили линию лошадей, известную нам сегодня.

Почему же люди из разных культур так часто одомашнивали лошадей? Принято считать, что культуры, первыми приручившие лошадей, сделали это, чтобы удобнее было охотиться на других лошадей. А когда лошади оказались под контролем человека, выяснилось, что они годятся не только на мясо и шкуры. Лошадей, как и коров и коз, можно доить, причем лошади довольствуются кормом куда более низкого качества, чем крупный рогатый скот. Но главное – на лошадях можно ездить.

Верховая езда дает множество преимуществ. Во-первых, загонять диких и домашних животных верхом гораздо проще и быстрее, чем пешком. Во-вторых, всадник становится выше, отчего ему проще доминировать над другими людьми. К тому же лошади выносливы, ступают уверенно и могут покрывать большие расстояния по пересеченной местности.

Верховая езда преобразила азиатские степные культуры (которые первыми ввели ее в обиход), а затем и другие человеческие общества по всему миру. Например, кочевники ямной культуры прибыли в Европу верхом примерно 5000 лет назад и привезли с собой полные телеги (недавно изобретенные) оружия и орудий, характерных для их культуры: это были колеса, медные молотки и… язык, который, как полагают некоторые лингвисты, стал предком всех современных индоевропейских языков. Попав в Европу, представители ямной культуры встретили оседлых земледельцев, перебравшихся на север из Плодородного полумесяца за 4000 лет до этого. Так лошади свели вместе культуры, которые сообща ускорили переход от европейского неолита в бронзовый век.

Люди и сегодня берут дикие виды и пытаются превратить их во что-то не столь дикое. Некоторым из нас вполне достаточно держать дома кошек или собак, но кое-кто предпочитает более оригинальных питомцев. В средние века состоятельным людям наскучило прибегать к помощи заурядных кошек, чтобы обороняться от грызунов, и они начали заводить виверр – это маленькие африканские хищники, похожие на смесь лемура, гепарда, хорька и котенка. Виверры не очень ласковые, зато уж точно экзотичные, и сейчас они снова набирают популярность в Азии и в США. Все более модными в качестве питомцев становятся и капибары – крупные грызуны, чья родина – Центральная и Южная Америка. Разведение в неволе позволило создать породы капибар, более пригодные для жизни с людьми, но держать капибар можно только парами; к тому же у них должен быть доступ к плавательным бассейнам и возможность принимать грязевые ванны и много бывать на солнце, что не так-то просто обеспечить в большинстве городских и даже пригородных домов.

Направленное одомашнивание применяется еще и для создания новых типов пищи. Самая быстрорастущая индустрия одомашнивания в наши дни – это, пожалуй, аквакультура: с начала XX века удалось одомашнить почти 500 морских и пресноводных видов. Индустрия экзотического мяса стремится одомашнить (или по крайней мере содержать в неволе) диких животных, от аллигаторов и страусов до северных оленей, – с переменным успехом. Один из примеров – американские бизоны, которых в последнее время можно часто встретить на ранчо в США и других странах. Разводимые на ранчо бизоны – история успешного одомашнивания, они, в частности, не такие агрессивные и меньше склонны паниковать в присутствии человека, чем их дикие сородичи. Такая предрасположенность к одомашниванию вызвана межпородным скрещиванием с коровами. Индустрия разрешает и даже поощряет межпородное скрещивание, и бизон, выращенный на ранчо, может иметь 37,5 % коровьей наследственности и при этом идти на продажу как «чистокровный». Чтобы