Петр, Павел и Мария Магдалина. Последователи Иисуса в истории и легендах - Барт Эрман

Сравним это с другой историей. Павел находился в Риме, укрепляя там христиан в вере. Перед отъездом в Испанию, чтобы проповедовать там Евангелие, он провел с верующими прощальную евхаристическую трапезу. Одна из женщин, которая вышла вперед, чтобы причаститься, была нераскаявшаяся грешница по имени Руфина. Павел остановил ее со словами: «Руфина, не приближайся к алтарю Божьему как верующая, ибо ты встаешь не со стороны мужа, а со стороны прелюбодея, и ты все же пытаешься получить евхаристию Божью». Он угрожал ей вечным наказанием, что привело к весьма ощутимому результату: «Руфина тут же ослабела, будучи парализованной в левом боку с головы до пят. И при этом она не могла больше говорить, ибо язык ее был связан».

Обе истории указывают на то, что Павел — апостол, с которым шутки плохи. Действительно ли произошли обе эти истории или хотя бы одна из них? Возможно, читатели удивятся, узнав, что первый эпизод встречается в новозаветной книге Деяний апостолов (13:6), а другой — в первой части «Деяний Петра» (главы 1–2).

Или же рассмотрим два сопоставимых между собой эпизода с оживлением умершего. В одном повествовании Павел проповедовал группе верующих в городе Троада, в верхней комнате дома. Его проповедь затянулась на долгое время. Один христианин по имени Евтих сидел при этом на окне третьего этажа дома; около полуночи он заснул и выпал из окна, разбившись насмерть. Однако Павел сошел вниз к трупу, обнял его и объявил, что он жив. И вот, Евтих восстал из мертвых. Павел, совершенно невозмутимый, возвращается в верхнюю комнату, где продолжает проповедовать до рассвета (см.: Деян. 20:7–11). Может показаться, что данный эпизод взят из преданий, однако он присутствует в новозаветной книге Деяний апостолов.

Тем не менее так ли уж он отличается от повествования о воскрешении Патрокла, слуги императора Нерона, который тоже, как рассказывается, слушал Павла поздно вечером, на этот раз — в амбаре? Патрокл тоже заснул, выпал из окна и разбился насмерть. Весть об этом дошла до Нерона, который очень любил мальчика, но Павел снова спас положение, приказав собравшимся верующим оплакивать смерть мальчика перед Богом так, чтобы тот мог ожить. И далее все идет как надо: Патрокл ожил и вернулся к своему господину, Нерону. Как я уже отмечал в более ранней главе, хотя историю с Патроклом можно сравнивать в разных отношениях с тем, как возвратили к жизни Евтиха, она встречается не в канонической книге, а в апокрифических «Деяниях Павла» II века.

И последний пример берем из рассказов о преследованиях Павла со стороны его врагов. Павел проповедовал Евангелие в городе Листра, когда его враги из числа иудеев возбудили против него толпу. Павла насмерть побили камнями, выволокли из города и бросили. Но вокруг него собрались его последователи, и он оживает, чтобы повести их в следующий город, снова и снова возвещать благую весть, как будто ничего не случилось. Вот — человек, которому невозможно воспрепятствовать.

Существует ли более захватывающая история, чем рассказ о том, как Павла бросили к диким зверям в городе Эфесе! Этот специфический текст по общему признанию немного странен, но ведь все невероятные истории странные, независимо от того, встречаются они в Библии или в других текстах. В данном сюжете на Павла натравили свирепого льва; однако Павел и лев узнают друг друга. Это оказался тот самый лев, которого Павел ранее встретил в пустыне, где тот попросил апостола (человеческим голосом) крестить его. И теперь, когда они встретились на Форуме, лев, разумеется, не тронул своего учителя. Бог посылает ливень, который убивает всех остальных диких зверей (и множество людей), а Павел и лев сбегают: Павел — чтобы проповедовать благую весть в других странах, а лев — чтобы вернуться в свою природную среду обитания.

Конечно, этот рассказ из области преданий. Но, возможно, мы не должны слишком торопиться и утверждать, что это просто более поздняя выдумка, в то время как все тексты в Новом Завете основаны на достоверных фактах. Разве во всех историях вокруг имени апостола Павла не наблюдаются как исторические, так и легендарные черты? Разве мы не сталкиваемся с той же ситуацией, как и в случае с Петром, когда есть исторические записи, есть предания, и есть истории, которые, вероятно, представляют собой сочетание и того, и другого?

Тексты самого Павла

В отношении переплетения истории и преданий мы действительно в весьма значительной степени находимся в той же ситуации, как и с Петром, но с одним очень важным отличием: мы имеем ряд сохранившихся, собственноручно написанных посланий Павла, которые обеспечивают нас неопровержимыми историческими сведениями об апостоле язычников, то есть тем, чего нам, к сожалению, недоставало в отношении Петра. В Новом Завете есть тринадцать посланий, которые считаются написанными Павлом, кроме того, существует группа посланий не из Нового Завета, включая «Третье послание к Коринфянам» (в Новом Завете содержатся Первое и Второе послания к Коринфянам), несколько посланий, адресованных римскому философу Сенеке (и несколько посланий Сенеки — Павлу), а также послания христианам в городе Лаодикия. Конечно, в данном отношении мы находимся в более выгодной исследовательской ситуации, чем имея дело с Петром или даже с Иисусом. Ни Петр, ни Иисус не оставили нам какого-либо текста, а вот Павел, очевидно, оставил.

Однако для того, чтобы с помощью этих текстов узнать что-либо об историческом Павле, необходимо иметь в виду несколько предостережений. Как и в случае с Петром, важнее всего, что множество текстов, претендующих на то, что они написаны Павлом, в действительности были написаны не им, а являются псевдоэпиграфами (несколько напыщенное название подделок). Это, безусловно, верно для всех текстов не из Нового Завета. Ни одно из таких посланий Павла (например, «Третье послание к Коринфянам» и послания Сенеке) в действительности не принадлежали ему, о чем ученые знают уже в течение многих столетий: эти послания предполагают обстоятельства, весьма отличные от тех, с которыми имел дело Павел, когда писал спустя примерно 20–30 лет после смерти Иисуса, в основном же — в 50-е годы.

Но что можно сказать о тринадцати посланиях в Новом Завете, которые, как утверждается, написаны Павлом? Перед каждым, кто пытается реконструировать то, что проповедовал исторический Павел, эти послания ставят три проблемы.

Ложное приписывание авторства (Pseudepigraphy)

Первая проблема связана с попытками узнать, какие послания вышли из-под руки Павла. В некоторой степени эта проблема отличается от той, с которой мы имели дело, изучая тексты, имеющие отношение к Петру, поскольку там мы не были уверены, что он вообще умел писать. Павел, по крайней мере, был хорошо образован, поэтому он мог писать и действительно писал. Но в ранней Церкви циркулировало много текстов, написанных от его имени. Как решить, какие из них написал он? Следует подчеркнуть, что нет сомнения, могли ли ранние христиане приписать авторство посланий Павлу. Мы знаем, что христиане приписывали ему авторство, например «Третьего послания к Коринфянам», в котором критикуются идеи докетических христологий, появившихся в начале-середине II века, через несколько десятилетий после смерти Павла, или посланий, которыми он якобы обменивался с философом Сенекой, возникших примерно через триста лет после того, как они оба умерли.

У нас есть надежные доказательства, позволяющие предполагать, что уже в период создания Нового Завета были христиане, которые приписывали послания иных авторов Павлу. Одно из таких доказательств содержится в послании, где заявляется, что оно написано Павлом (Второе послание к Фессалоникийцам). В нем автор предостерегает своих читателей относительно циркулирующего послания от его имени, которое сам он в действительности не писал (2 Фес. 2:2). Ирония заключается в том, что множество ученых и без того приходят к мнению, что Павел не создавал Второго послания к Фессалоникийцам. А их мнение основано на том твердокаменном аргументе, что в I веке существовали подделки под послания Павла. Либо Второе послание к Фессалоникийцам написано самим Павлом, и он знал о ходившей повсюду подделке, которая была сочинена от его имени, либо Второе послание к Фессалоникийцам принадлежит не Павлу, и оно само является подделкой. В любом случае получается, что были подделки, написанные от имени Павла.

Один из важных вопросов состоит в том, вошла ли какая-либо из подобных подделок в Новый Завет. Мы всегда должны помнить, что Новый Завет возник как каноническое собрание священных текстов только через столетия после того, как были написаны сами вошедшие в него книги{44}. Люди, принимавшие решения о том, что включать в Новый Завет, не были высокообразованными учеными или искушенными литературоведами. Живя через столетия после того, как эти книги были написаны, они часто не имели средств для точной оценки, был ли предполагаемый автор книги ее настоящим создателем. Может показаться странным, но в распоряжении современных ученых имеется гораздо больше средств для выявления древних подделок, так как сегодня есть сложные методы литературного анализа, словари с указателями и справочники с грамматическими и стилистическими предпочтениями, поисковые системы данных и т. д.