Нет причин умирать - Хилари Боннер

Она быстро припарковалась и направилась к главному административному зданию. Еще один караульный поприветствовал ее сразу, как только она вошла. Открыв дверь, Карен увидела улыбающегося Джерри Паркера-Брауна, который выходил из своего офиса, чтобы встретить ее.

– Какой приятный сюрприз – увидеть моего любимого полицейского дважды за один день. Почему бы нам не…

Она резко оборвала его речь.

– Хватит, Джерри, – выпалила она. – Ты мне врал, не так ли?

– Я не знаю, о чем ты, – ответил он.

– А я думаю, прекрасно знаешь, и если ты полагал, что наше милое совместное времяпрепровождение смягчит меня, ты ошибался. Это не так.

– О чем ты говоришь, Карен? – спокойно спросил он, с выражением лица, слегка насмешливым.

– Я говорю о том, что играм, в которые ты решил поиграть со мной, пришел конец. Сейчас. В эту самую минуту. Все, что я хочу от тебя, – это узнать, что же на самом деле происходит здесь, в Хэнгридже.

– Я тоже хочу этого, Карен. Каждый день я говорю себе: вот сегодня я все-таки разберусь, чем занимается каждый маленький засранец. Но…

– Нет, Джерри. Я же сказала. Игра окончена. Твои жалкие шутки больше не пройдут. Мне известно о смерти Джослин Слейд. Ты обманул меня, Джерри, и мне очень хочется знать почему.

Она видела, что сержант, который сидел за своим рабочим столом в приемной, перестал печатать на своем компьютере и уставился на нее.

Джерри взял ее за руку, при этом сжал ее чуть сильнее, чем обычно, и повел в свой офис.

– Тогда, я думаю, тебе лучше войти, – сказал он.

Как только они вошли, он плотно закрыл дверь и пригласил ее сесть. Карен выбрала единственный высокий стул в комнате, не считая того, что был у стола. Она не хотела давать ему преимущество смотреть на нее сверху вниз. И подозревала, что, выбери она одно из двух удобных низких кресел, он не сел бы с ней рядом на второе, как во время их прошлой встречи. Разумеется, он сразу направился к своему крутящемуся офисному стулу и сел очень прямо. И в его голосе не было и следа добродушного подшучивания, когда он наконец заговорил.

– Я тебя не обманывал, Карен, – сказал он очень спокойно. – Я помню, что ты спрашивала меня, не умер ли кто-то еще из солдат в результате несчастного случая. Я рассказал о Крейге Фостере. И мне кажется, был абсолютно откровенен, рассказывая тебе, как он умер, не так ли? Смерть Джослин Слейд не была несчастным случаем. Или ты действительно думаешь, что самоубийство – это несчастный случай? Конечно же нет. Слейд сама решила покончить со своей жизнью. Это была личная трагедия, и я не видел необходимости рассказывать о ней тебе. Я могу лишь извиниться, если ты думаешь, что я нарочно тебя обманул. У меня не было такого намерения.

Ловко, как всегда, подумала Карен. Она чувствовала, как ярость переполняет ее. И изо всех сил старалась держать себя под контролем.

– Прекрати это, Джерри, – выпалила она. – Ты прекрасно знал, что меня интересует любая внезапная смерть в Хэнгридже. Я могла допросить тебя в неформальной обстановке, но я именно что пришла к тебе официально, а ты решил скрыть от меня информацию, которая крайне важна для полицейского расследования. Кроме всего прочего, полковник, это оскорбление.

Карен знала, что, когда ситуация требует этого, у нее очень неплохо получается говорить резко. А сейчас естественная злоба вкупе с чувством личной обиды еще добавляли ей язвительности.

Но Джеррард Паркер-Браун не был ошеломлен.

– Да ладно тебе, Карен, нам же далеко до настоящего полицейского расследования, – сказал он спокойным, утешающим тоном.

– Между прочим, Джерри, думаю, мы очень близки к тому, чтобы начать формальное расследование прямо с этого самого момента, если ты, конечно, не убедишь меня, что в этом нет никакой необходимости, в чем я очень сомневаюсь. Ты помнишь, что смерть Алана Коннелли произошла за пределами территории части, что дает мне достаточные права на ее расследование, а это может повлечь за собой и расследование других смертей, произошедших в Хэнгридже.

– Я думал, что наши отношения намного лучше, Карен, – ответил Паркер-Браун. – И то, что мы всего лишь немного друг друга не поняли, не означает, что мы не можем решить все наши вопросы.

Карен не могла избавиться от чувства, что все так называемые отношения между ними были не чем иным, как попыткой Джерри Паркера-Брауна умаслить ее так, чтобы она больше не лезла в дела девонширских стрелков. Но она не собиралась с этим мириться. Ну уж нет.

– Я не думаю, что это небольшое недоразумение, Джерри, – сказала она. – И я не думаю, что у нас с тобой есть какие-то отношения, которые вообще стоит упоминать, и уж тем более такие, которые могут помешать мне начать полное полицейское расследование этих смертей. Если я посчитаю это необходимым, а именно это и происходит. Итак, ты можешь сказать что-нибудь, что могло бы изменить мое мнение?

– Теперь я понимаю, в каком я положении, не так ли, детектив?

В его глазах все еще был блеск. Джерри Паркер-Браун терпеливо верил, что он может очаровать этот мир, и уж тем более очаровать женщину-полицейского из приморского участка.

Карен в самом деле не собиралась позволять ему дальше играть в эти игры.

– Послушай, если ты не настроен воспринимать меня всерьез, тогда мне придется попросить тебя проехать со мной в полицейский участок Торки, где мы сможем продолжить нашу беседу со всеми формальностями, – выпалила она.

– Ты, наверное, шутишь.

– Нет. Я не шучу. Для начала, и это действительно твой последний шанс облегчить свое положение, я хочу точно знать, почему ты не рассказал мне о смерти Джослин Слейд?

Паркер-Браун вытянул обе руки ладонями вверх, что походило на мольбу.

– Джослин Слейд застрелила себя, когда была на посту, – начал он. – Это был ужасный шок для всех, кто ее знал. Что касается меня и моих подчиненных, я знаю, что у нее не было абсолютно никаких проблем со службой. Она была хорошим молодым солдатом, и впереди у нее была блестящая карьера. Но я точно знаю, что у нее были определенные проблемы в личной жизни. Сложности в семье – больная мать вроде бы, но я не знаю подробностей.

– Джерри, семейная жизнь Джослин Слейд – это совсем другой вопрос. Хотя, конечно, скорее всего, раньше или позже нам придется заняться ей, но пока все, что меня интересует, и все, что я хочу услышать от тебя, касается только армии, – сурово сказала Карен. – И ты не ответил на мой вопрос. Само собой разумеется, ты знал, что случилось с Джослин Слейд. И я не верю, что ты думал, будто меня не заинтересует подобная информация. Так почему же ты не сказал мне, Джерри?

– Я и в самом деле думал, это не имеет отношения…

– Ради бога, – резко перебила его Карен. – Не надо считать меня совсем уж безнадежной дурой.

– Очень хорошо.

Он откинулся на стуле, открыл верхний ящик стола и достал большую сигару.

– Ты не возражаешь? – спросил он.

Карен помотала головой. И с нетерпением смотрела на то, как он прикуривает и пускает идеальной формы кольца дыма в воздух. Когда он заговорил, Карен подумала, что голос звучит очень примирительно и терпеливо, на грани снисходительности.

– Карен, ты, наверное, помнишь, что армия – это семья, – начал он. – И, как и любой другой семье, нам не нравится выставлять напоказ свое грязное белье. На самом деле это наш долг перед теми замечательными юношами и девушками Хэнгриджа, которых, без сомнения, ждет блестящая карьера на службе нашей стране. И я абсолютно честно говорю: я не думал, что ты спрашивала меня о самоубийствах, так же как я абсолютно верю, что случившееся в Хэнгридже, по крайней мере за то время, что я здесь, не заслуживает полицейского расследования. Мы, военные, действительно любим держать наш дом в порядке.

Он замолчал, довольно нервно куря сигару, которая, казалось, не хотела гореть. Карен поняла, что раньше не видела, чтобы он курил. И не могла не задуматься, случайно ли это. Он выглядел каким-то другим. Или, скорее, он стал другим с того самого момента, как она перешла в атаку. До этого он был по-обычному приветливым и беззаботным.

– И я думаю, ты узнаешь, что твое начальство это уже поняло, – бросил он небрежно, пуская облака дыма.

Она насторожилась. На что намекал Паркер-Браун? Это точно была не фраза, сказанная невзначай. Вряд ли Паркер-Браун был человеком, который когда-либо бросал слова на ветер. Мог ли он говорить о какой-то уютной сделке, сделке, которую они, возможно, заключили в клубе, обшитом дубом? Карен уже сталкивалась с такими вещами. Все занимающие хоть какой-то пост в полиции с этим сталкивались. И она это ненавидела. Все мальчики заодно, что бы ни случилось.

Карен чувствовала, как ее гнев растет. Она не любила, когда ею пытались манипулировать, и чувствовала, что последняя фраза Джерри Паркера-Брауна была лишь еще одной попыткой управлять ею. Она чувствовала это все сильней и сильней с первого дня их встречи. И это ее убивало. Однако если он пытается делать именно это, то он в ней сильно ошибся. Карен совершенно не одобряла эту связь старых друзей, эту сеть, которая, как она знала по своему личному опыту, охватывала не только полицию и армию, но и практически все коридоры власти, от национального правительства до церкви.